Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла

(Справедливости ради, Люк тоже считает, что в клубе скука смертная, но все равно туда ходит, потому что, по его словам, это нужно для бизнеса. Уж не знаю, какая бизнесу польза от того, что ты восседаешь в древнем кресле и поглощаешь тушеных креветок, но вот так.)

Ну да ладно. Мне нет никакого дела до того, что это за заведение. Я просто хочу купить у них эту чемоданообразную штуку. Отбросив сомнения, я нажимаю на кнопку звонка, и через секунду замок, пискнув, открывается. Войдя внутрь, я оказываюсь в холле, вымощенным старой узорчатой плиткой. Вижу лестницу, покрытую красным ковром, и конторку, за которой сидит мужчина лет девяноста трех на вид и разговаривает по допотопному телефонному аппарату. Прикрыв трубку рукой, он бросает мне: «Минуточку, юная леди» и возвращается к разговору.

Дожидаясь, пока он освободится, я прохожу в противоположную часть холла и заглядываю в распахнутые настежь двойные деревянные двери. Вижу большой зал с мраморным камином и кучей старых кресел – ну точно как в клубе Люка. Но боже мой! В сравнении с этим местом там жизнь прямо бьет ключом. Во-первых, зал наполовину пуст. А во-вторых, в нем нет ни одного человека моложе девяноста трех лет. Тут даже молодые выглядят стариками. Никогда еще не видела столько пиджаков с кожаными заплатами на локтях.

Тем временем в зал входит сморщенный официант, толкая перед собой доисторическую тележку, уставленную бутылками. Остановившись у одного из ветхих кресел, он наклоняется к девяностотрехлетнему юноше и похоронным голосом вопрошает:

– Шерри?

И я едва удерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Официант на вид старше всех присутствующих, поразительно даже, что он еще бутылку с шерри удержать в состоянии.

– Юная леди!

Обернувшись, я понимаю, что меня зовет мужчина из холла, и спешу к нему.

– Здравствуйте, – говорю я, дружелюбно улыбаясь. – Меня зовут Бекки Брендон, урожденная Блумвуд. Там у вас в витрине выставлен чудесный чемодан, и мне бы очень хотелось его купить. – Подумав, я поспешно добавляю: – Пожалуйста. Спасибо.

Старик испускает тяжкий вздох.

– Юная леди, – начинает он.

– Бекки, – поправляю я.

– Бекки, – повторяет он так надменно, будто никогда раньше не слышал подобного имени, да и впредь не желал бы его слышать, – боюсь, портманто, которое вы видели в витрине…

– Портманто! – не сдержавшись, перебиваю я. – Точно, я же помнила, что есть какой-то специальный термин!

– Боюсь, оно не продается. Это главный приз в нашей рождественской лотерее.

Лотерея? Ну кто бы сомневался.

– Что ж, а можно мне купить билетик? – спрашиваю я. – Или даже… несколько?

И тут же решаю, что куплю их столько, на сколько денег хватит. Кто-то ведь в лотереи выигрывает? Так чем я хуже?

– В лотерее могут участвовать только члены клуба, – осаживает меня старик.

– Оу, – сникаю я. – Что ж. Понятно.

Как же мне это провернуть? Может, попросить одного из тех девяностотрехлетних повес купить мне штук двадцать билетов? Похвалю его кожаные заплаты на локтях, он и растает…

– А сколько стоит билет? – как бы между прочим интересуюсь я. – Так, просто любопытно.

– Двадцать фунтов, – отвечает мужчина, и я обалдело хлопаю глазами.

Двадцать фунтов? Двадцать фунтов? За лотерейный билетик? Но это же безобразие. Это противоречит всем законам лотереи. Будь я членом этого клуба, то накатала бы жалобу.

– Еще что-нибудь? – спрашивает старик, поднимая брови.

Интересно, обязательно вести себя настолько высокомерно? Так и подмывает ответить: «Вообще-то я инспектор по шерри и пришла проверить, удовлетворяет ли ваша тележка нашим строгим требованиям».

– Наверное, нет, – отступаю я, наконец. – В любом случае большое спасибо. – И, не удержавшись, спрашиваю: – А почему вы называетесь просто «Лондонский бильярд?» Что случилось с салонной музыкой?

– От салонной музыки члены клуба отказались, – неодобрительно поясняет старик. Что именно он не одобряет – салонную музыку или то, что ее отправили в отставку, – трудно сказать.

Как по мне, немного салонной музыки им бы тут не помешало.

Если, конечно, салоном назвать танцпол, а салонной музыкой – Бейонсе.

– Что ж, тогда до свидания, – говорю я. – Удачи на бильярде!

Я нехотя плетусь к выходу, не сводя глаз с портманто. Это был бы идеальный подарок… просто идеальный… И тут меня внезапно осеняет.

– Извините, – я разворачиваюсь и спешу обратно к конторке. – Не соблаговолите ли вы дать мне контакты мастера, который сделал это чудное портманто?

А здорово у меня вышло – «не соблаговолите ли вы». Так важно и пафосно.

По лицу видно, что старику жутко хочется мне отказать, но он никак не может найти причину. И наконец, сдается:

– С превеликим удовольствием.

А затем открывает папку, копается в ней, щурится, выискивая нужные сведения, и в итоге аккуратно выписывает данные на листок. Оказывается, мастера зовут Адам Сэнфорд и живет он в Ворчестершире.

– Огромное спасибо, – просияв, говорю я.

Так даже лучше. Закажу Люку персональный чемодан!

Не желая откладывать вопрос с подарком в долгий ящик, я прямо с улицы быстренько отправляю Адаму Сэнфорду имейл. А затем, довольная собой, отправляюсь в магазин игрушек «Хэмлис». Срезаю путь через аркаду Берлингтон[12], пестрящую нарядными елками и алыми шарами, и выхожу на Риджент-стрит, над которой витают светящиеся фигурки ангелов.

Поравнявшись со знаменитыми красными вывесками «Хэмлис», я уже готова пуститься в пляс. У дверей магазина специальный аппарат выдувает в воздух мыльные пузыри, а корзины покупателям раздают два эльфа в полосатых чулках. Я как раз тянусь за одной из них, когда в кармане у меня начинает вибрировать телефон. Ого! Адам Сэнфорд уже ответил!

Однако стоит мне пробежать глазами его послание, как праздничное настроение испаряется.

Тридцать шесть месяцев? Три года? Да на что он мне тогда?

– Позвольте пройти! – бурчит женщина с шестью пакетами из «Хэмлис» в руках. Я отхожу в сторону, разворачиваюсь и печально бреду обратно, ломая голову, что же делать. Теперь, когда я увидела тот чемодан, никакие другие варианты подарка меня уже не прельщают. Может, мне съездить к Адаму Сэнфорду самой? Или попросить его порекомендовать мне другого мастера? Ну да, с чего бы ему рекомендовать мне конкурента! Разве что его сын пошел по стопам отца…