Ледяные страсти - Фридрих Незнанский

Но мысль о возможном злоумышленнике уже прочно засела в голове, давая почву для дальнейших фантазий, в которых он, Иван Данилович Калашников, спасал имущество известного фигуриста от обнаглевшего домушника. Плечи непроизвольно расправились, а пальцы сжались в кулаки. И когда Иван Данилович подошел к двери, то был уже настроен самым решительным образом.

Распахнув дверь и выглянув на площадку, он открыл было рот для заготовленного возгласа возмущения… но увиденное заставило переменить первоначальное решение.

Двое мужчин пытались выломать дверь соседа плечами. И действия их были вполне оправданы и понятны - из-под двери рваными клочьями выползал мутно-серый дым.

В один миг сообразив, что к чему, Иван Данилович понял - настал его звездный час, для того самого мужского и героического поступка.

Он спасет спортсмена с мировым именем от огня!

Щербак и Демидыч несколько минут молча и тупо смотрели на разгоравшийся балкон Панова. Все дальнейшее происходило по схеме «форсмажорные обстоятельства».

Пренебрегая конспирацией, оба сыщика покинули джип и сломя голову бросились к подъезду, за которым наблюдали последние полтора часа. Одиннадцать лестничных пролетов были преодолены в двадцать олимпийских прыжков за считанные секунды - и вот они на шестом этаже. Из-под двери Панова сочатся струйки дыма.

Щербак лихорадочно нажал кнопку звонка. Раз, другой. Никаких признаков жизни с другой стороны. Он в нетерпении забарабанил в дверь кулаком, а когда струйки дыма уже поползли тугими кольцами, забарабанил обеими руками, да так, что эхо от его пушечных ударов разлетелось по всему тихому подъезду.

- Он что, сознание потерял? - Голос Щербака сорвался, испуганно дрогнул.

Дым уже выползал грязно-серыми клочьями, стелился по полу, подкрадывался к ступеням.

- А ну-ка, посторонись! - Демидыч отодвинул напарника в сторону, толкнул дверь плечом - примеривался.

Потом отошел на три шага… и с разбега впечатался в дверь левой стороной. Еще дважды он возобновлял свои попытки, бросал тело на приступ. Все безуспешно. Проклятая дверь стояла насмерть, непоколебимо и железно, хоть и сделана была из дерева. Вероятно, очень добротного и крепкого дерева, возможно дуба.

- Демидыч, давай вместе, - предложил Щербак.

Они подналегли разом. Дверь крякнула, но осталась несокрушимо стоять, точно вавилонские ворота. Лишь штукатурка отошла и осыпалась, оставив жалкие лохмотья на плечах и головах штурмующих.

- На счет три! - зарычал Демидыч.

- Три! - не дожидаясь счета, выкрикнул Щербак.

Во время их очередного броска распахнулась дверь соседней квартиры. На площадку выглянул невысокий, худощавый мужичок в заношенном спортивном костюме, глянул подозрительно, а затем с пониманием.

- Инструмент есть?! - срывая голос, бросил ему Демидыч.

- Щ-щас. - Мужичок мотнул головой и исчез в квартире.

И в этот момент дверь Панова вспыхнула, пока еще не вся, а только в нижней своей части. Синеватые языки пламени принялись жадно пожирать дерево, подкрадываясь все выше и выше. Открылись двери двух других квартир, соседи по площадке с испугом и полным недоумением пялились на двух незнакомых мужчин, пытавшихся безуспешно проникнуть за воспламеняющуюся дверь.

- И что енто тут… - начала древняя старушка в цветной косынке и запнулась на полуслове, вероятно осознав полную нелепость своего вопроса.

Выскочил убегавший за инструментом мужичок в спортивном костюме, в тапках на босу ногу, с горящими возбужденно глазами.

- Фигурист наш горит, бабка Марфа! - пояснил старушке и бросился к двери: - Ну-ка, ребята, дайте место! - Потеснил Щербака и Демидыча, ловко вставил ломик в зазор между дверью и стеной чуть повыше замка, коротко, но сильно ударил по нему молотком.

Ломик втиснулся немного, и мужичок ударил сильнее, теперь уже с бульшим замахом. Лом втиснулся глубже, заставив неприступную дверь жалобно скрипнуть.

- Еще немного, родной! - взмолился Щербак.

Языки пламени подбирались ближе, облизывали дверь где-то на одну треть. Мужичок двумя профессиональными ударами вогнал лом до состояния рычага и навалился на него всем телом.

Дверь со скрипом начала поддаваться.

- Дай-ка мне! - перехватил инициативу Демидыч.

Под его мощным натиском затрещала дверная рама, отскочила огромная щепка и, наконец, утробно ухнув, непобедимая дверь сдалась. Резко распахнулась настежь, едва не сбив Щербака и добровольного помощника.

И сразу же, отбрасывая людей назад, наружу вырвалось жаркое пламя. Дверь вспыхнула вся, из квартиры повалил густой дым, в его клубах мелькали желто-оранжевые языки.

- Твою мать… - в сердцах выругался Демидыч, закашлялся.

- Простыни… Дайте простыни! - Щербак заметался глазами по любопытно шушукающимся соседям. - И смочите их водой!

- Рая, простыни! - поддержал его хозяин инструмента.

Женщина, выглядывавшая из его квартиры, послушно покинула наблюдательный пост. Вернулась спустя минуту с мокрой простыней в руках. Еще один сосед, полный очкарик неопределенного возраста, услужливо протянул вторую.

В одно мгновение сыщики набросили на себя простыни, глубоко вдохнули и один за другим ворвались в горящую квартиру…

…Иван Данилович сокрушенно смотрел вслед растворившимся в дыме и пламени мужчинам. Его героические действия по спасению местной знаменитости ограничились вскрытием двери. С одной стороны, он ощущал неудовлетворенность, незаконченность в данном случае своих действий. С другой - не было особой охоты лезть в пасть огню и рисковать жизнью. Геройство геройством, а осторожность никогда не помешает.

- Пожарных… пожарных вызовите! - вспомнил он, воодушевленно понимая, что еще может оказаться полезен.

- Да вызвал уже, - значительно заявил очкарик, давний партнер Ивана Даниловича по шашкам и домино Олег Владимирович Куценко.

Пламя с треском пожирало деревянную дверь Панова, грозя перекинуться на соседние. Иван Данилович ощутил резкую потребность проявить себя самым решительным образом, что означало взять командование в свои руки.

- Несите воду! - выкрикнул он, но голос сорвался, и вышло не совсем красиво. - Иначе сейчас все погорим.

Его послушали и вскоре на площадку выволокли два ведра и тазик, до краев наполненные водой. Вынесла кастрюльку и бабка Марфуша. Ведрами облили дверь фигуриста, сбили пламя. Содержимое тазика и кастрюльки выплеснули в горевшую квартиру, что оказалось, естественно, жалкой каплей для бушевавшего в ней огня.

- Еще! - приказал Иван Данилович и почувствовал, как голос его окреп, приобрел твердые нотки.

Когда очередной порцией воды окончательно потушили дверь, появились пожарные.

Четыре человека в огнеупорных костюмах и шлемах протащили на площадку толстый резиновый шланг, направили его в полыхающее и дымящее чрево квартиры, крутанули вентиль… Мощная струя пены ударила почти бесшумно, заливая все далеко впереди себя снежно-белыми хлопьями.