Загадочная наследница - Кэтрин Коултер

Гаррон заметил, что Бернелл тоже наблюдает за ней.

Мерри окликнула его, махая небольшим пергаментным свитком.

— Это список, милорд! Я опросила всех женщин и сравнила список со списком тех подарков, что послала его величество. Говорят, Уинторп — оживленный торговый город, он гораздо больше, чем те, что расположены поближе, хотя, думаю, гораздо выгоднее приобрести все, что возможно, в ваших городах, если вы хотите, чтобы они процветали. Вы сможете нанять там людей, а я…

Гаррон поднял руку, и она немедленно замолчала и гордо вручила ему клочок пергамента, который он дал ей вчера вечером. Гаррон развернул пергамент и увидел строчки, выведенные каллиграфическом почерком. И никаких клякс! Не может же она не сделать ни одной ошибки! Его почерк в сравнении с этим выглядел ужасно!

Он прочел список и вытащил свой.

И разразился смехом, увидев, что первым пунктом в обоих списках стоит мыло.

— Это, возможно, наименее необходимый пункт в наших списках, — заметил он и, понюхав воздух, добавил: — А-а… ты пахнешь мылом, которое я тебе дал. Что-то еще осталось?

— Почти ничего. Я предложила Миггинс поделиться, но подумала, что она лишится чувств от омерзения. Она сказала, что ее мать мылась раз в год и после этого неделю лежала в постели, чтобы оправиться.

— Значит, великодушная леди Анна научила тебя наслаждаться купанием?

Мерри бессовестно ухмыльнулась. Слава вываренным костям святого Катберта, теперь он обрел способность шутить. А ее отец… чем хуже ему становилось, тем скорее он эту способность терял.

— Именно, — кивнула она.

— А… вижу, ты перечислила кучу трав, о которых я даже не слыхал.

— Здесь нет лекаря. Королева послала кое-какие травы: розмарин, ромашку, буковицу, ежевику, шандру, но мне понадобится…

— Для чего тебе шандра?

Бернелл сказал:

— Шандру применяют при болях в животе, простуде и как противодействие некоторым ядам.

Гаррон не удивился тому, что Бернелл знает о шандре. Он уже давно усвоил, что этот человек знает понемногу обо всем на свете.

— Значит, ты считаешь, что я должен найти лекаря? — осведомился он у Мерри.

— Может, и нет. Я когда-то брала уроки у нашего лекаря, хотя он не слишком рвался учить всему, что знал сам. Но он был уверен, что скоро умрет, так что волей-неволей стал давать мне уроки. Я усвоила достаточно, чтобы уметь лечить несложные болезни.

Мерри вспомнила об изнурительных болях в желудке, терзавших отца, о постоянной рвоте, о медленном умирании духа и тела, о том, что ее малые знания не помогли его вылечить.

Она послала гонца к матери, так как слышала, что та много знает о травах и их свойствах, но та даже не ответила на послание.

— Плащ, который сейчас на тебе, принадлежал когда-то леди Анне?

Мерри кивнула и одернула плащ — он, как и платье, был ей короток, а чересчур длинные рукава мешали работать. Но Мерри было все равно. Прекрасный плащ!

Через час из Уорема выехали одиннадцать всадников: десять мужчин и одна женщина. Бернелл, стоя на стенах, провожал их взглядом. Справа от Гаррона скакала Мерри, слева — сэр Лайл Клав. Гаррон хотел получше узнать этого человека, но втайне понимал, что еще больше хочет узнать Мерри. И сейчас ему совсем не важно, кто она на самом деле.

Он не слишком часто бывал в женском обществе, хотя успел насладиться придворными дамами, охотно отвечая на призыв, когда те бросали в его сторону красноречивые взгляды. Но никогда не понимал этих созданий с мягкой кожей и ухоженными телами, бесстыдно его ласкавших.

Он вспомнил свою первую любовницу, Констанс. Ему было двенадцать, она была уже пятнадцатилетней девицей, женой жирного обойщика, на двадцать пять лет ее старше. В следующем году она умерла во время родов, а обойщик через три месяца женился.

Такая молодая…

В ушах вдруг зазвенел ее смех, когда она показывала, что ей больше всего нравится в постели.

Гаррон искоса взглянул на Мерри. Лицо поднято к солнцу, глаза закрыты. Знает ли она, как умеют ласкать мужские губы? Вряд ли… Когда она сказала, что он хорошо сложен, ни в голосе, ни в выражении лица никак не проявилась опытность.

Она скакала на одной из лошадей, которых они забрали у мертвых грабителей. Гаррон беспокоился, что угольно-черный зверь будет слишком велик и слишком злобен для нее, но она прекрасно с ним управлялась.

Сегодня на Гарроне не было доспехов. Туника и шоссы были темно-серого цвета, к поясу приторочен меч, в правом рукаве, привязанный к предплечью, прячется стилет.

Голова не покрыта, и утренний ветерок ерошит волосы. Таппер оказался прав: гроза разразилась ночью, а сейчас ясно и тепло. И на душе Гаррона спокойно.

Услышав тихий смех, он глянул на Мерри и объявил:

— Конь, на котором ты скачешь, принадлежал грабителю. Не знаю, как его зовут. Если он тебе нравится, назови сама.

Конечно, она знала жеребца. Уже скакала на нем. Сидела в седле впереди злодея-гиганта с тяжелыми кулаками и смрадным дыханием. Спасибо Гаррону, он уже мертв. Она помнила, что его звали Боллон.

Девушка повернула лицо к Гаррону, и капюшон плаща свалился. Рыжие волосы, как всегда, были заплетены в косу, перевиты красной лентой и уложены венком на голове. А вот придворные дамы предпочитали носить локоны. Распускали волосы, как незамужние девушки, и носили шелковые повязки вокруг лба.

Гаррон нахмурился. Он глупеет прямо на глазах! Вот и теперь вздрогнул, когда Мерри сказала:

— Я назову его Сатаной в честь бывшего владельца.

Он не сразу понял, что она имеет в виду чертова жеребца похитителя.

Рядом заржала лошадь. Гаррон повернулся в седле и увидел, как конь Гилпина укусил за шею шедшую рядом кобылу. Немедленно разразился хаос: животные вставали на дыбы, ржали, люди вопили и сыпали ругательствами, пока свирепый на вид мужчины с изрытым оспой лицом не навел порядок.

— Это ваш человек? Его зовут Гарт? — обратился Гаррон к сэру Лайлу. — Он умеет обращаться с лошадьми.

— Гарт — просто волшебник во всем, что касается лошадей. Управляется с ними лучше, чем орудует мечом, и этим очень ценен для меня. Может укротить коня, обучить, определить его способности. Он говорил, что ваш человек Хоббс — тоже знаток лошадей.

— Верно.

Старший конюх лорда Артура был убит, и занять его место пока было некому. Правда, сейчас его обязанности исполнял Хоббс, но Гаррону требовалось нанять другого старшего конюха. Он забыл занести это в свой список.

Но тут он заметил, как Мерри разглядывает окружающие их деревья, причем с таким увлечением, что он испугался. А вдруг она свалится с лошади?

При одном взгляде на эти огненные волосы он ощутил такой удар похоти, что едва не задохнулся. Одна из дурацких красных лент развязалась и болталась у нее над ухом. И кажется, он разглядел маленькую косичку, перевитую лентой?