Мы связаны с тобой - Нателла Норт

В дверь настойчиво постучали. Сначала один раз, потом второй. Лена интуитивно поняла, кто стоит в коридоре. Только он. Больше некому. Мысли, захватившие сознание. Борьба двух сторон личности. Открыть или игнорировать?

«Значит, всё» — снова прозвучал в голове Сашин голос, и Лена, еле слышно, проговорила:

— Я могу делать то, что хочу. Я никому ничего не должна.

Щелкнула замком и увидела на пороге Руслана. Чуть встрепанного, с расстегнутой пуговицей рубашки, небрежно заправленной в брюки. Пиджак он, видимо, оставил внизу.

Немой диалог в несколько секунд, в котором они ответили на все вопросы, а затем Руслан, забыв о том, что обещал не целовать ее, пока она не попросит, рывком притянул Лену к себе и бесстыдно-жадным, ненасытным поцелуем впился в ее мягкие губы, при этом захлопывая ногой дверь. Вихрь ощущений, возбуждение, нарастающее с каждой минутой. Его влажные губы целовали, подчиняли себе, диктовали свои правила. Он то отрывался от нее, когда начинало не хватать воздуха, то углублял ласки.

Лена хваталась руками за его плечи, ничего не осознавая, в голове шумело и хотелось, чтобы все копившиеся в ней эмоции наконец-то вырвались наружу. Как они оказались в душевой кабине и включили воду, Вольская не понимала, да и это не имело никакого значения. Она, не прерывая поцелуев, расстегивала мокрую рубашку, затем помогая Градову освободиться от одежды, а он стягивал с нее намокшее платье.

Лена провела пальцами по заметной татуировке, выбитой на боку у Руслана, а затем спустилась ниже, но он не дал ей командовать, сцепив ее руки своими и, припадая губами к ее груди. Прикусывая затвердевшие от возбуждения соски, он втягивал их в себя, затем отпускал, потом вновь обхватывал губами, доводя этими действиями Лену до исступления.

Она уже освободила руки и, слегка надавила на плечи Руслану, который, поняв ее желания, опустился ниже и принялся умело ласкать ее самые чувствительные точки.

— Хочу тебя до безумия, — жарко, чуть осипшим голосом, проговорил он, спустя несколько мгновений, снова целуя ее губы. — Хочу тебя так, чтобы ты этого никогда не забыла.

Он потянул ее за собой из душевой кабины, после чего, подхватив на руки, снова принявшись ее целовать, стал продвигаться в комнату. Они упали на кровать, отбрасывая в сторону подушки, покрывало, у Лены было чувство, что все это происходит в параллельной вселенной, не с ней. Не с той Вольской, которой она была на самом деле. Сейчас она была женщиной, отчаянно пытающейся забыться с мужчиной, вызывающей в ней бурю из вожделения и желания, распаленного алкоголем. Но даже в таком состоянии она не забыла о безопасности, какой-то долей остаточного сознания понимая, что ночь страсти не должна привести к нежелательным последствиям.

Руслан навис над ней, прожигая ее взглядом, полным похоти, он почти добился своего, оставалось всего несколько секунд до момента, когда он овладеет этой бестией, так бурно отзывающейся на ласки. Он снова припал к ее груди и одновременно проник в горячее лоно, готовое принять его плоть. Лена простонала, притягивая его к себе ближе, уже ничего не соображая. Оставалось только дикое, безудержное влечение, которое требовало удовлетворения.

Утром Лена проснулась первой. Ужасная головная боль мешала мыслить здраво, однако напоминанием о прошедшей ночи стал полнейший бардак в номере, и мирно посапывающий рядом Руслан.

Лена закуталась в простынь, медленно встала, чтобы ненароком не разбудить своего любовника и прошла к бару, чтобы выпить минеральной воды. Голова раскалывалась и кружилась, срочно нужно было принять таблетку.

— Не строй из себя скромницу, — Руслан проснулся, сладко потягиваясь. — Я ночью видел тебя всю. И везде. И ты не смущалась.

Лена невесело хмыкнула, доставая из сумки блистер с таблетками от головной боли:

— Это лишь влияние алкоголя на мой организм, не больше.

— Да ладно. Врать не надо, что тебе не понравилось, — он перевернулся на живот, обнял руками подушку и принялся наблюдать за Леной.

— Ты со всеми своими подружками по утрам ведешь такие разговоры?

— Нет. Обычно я одеваюсь, и ухожу.

Вольская проглотила таблетку, запила ее водой и холодно вымолвила:

— Значит, одевайся, и уходи.

— А как же кофе, завтрак в номер? К тому же, вся одежда у меня валяется мокрая в душевой.

— Надень халат, благо, что их тут предоставляют.

Руслан присел на кровати:

— Значит, развлеклись и хватит?

— А ты что хотел? Развод с женой, несколько свиданий со мной и объявление своей девушкой? Или периодические встречи в гостиничных номерах? — Лена вытянула из дорожной сумки футболку, хлопковые штаны и, повернувшись к Руслану, добавила: — Ты собираешься уходить или нет?

Градов ухмыльнулся, с восхищением оглядывая Лену:

— Да уж. Обычно я так себя веду после секса. Смена ролей.

— Я не знаю, на что ты надеялся. Мне пора собираться, у меня скоро поезд.

Он встал с кровати, даже не прикрываясь, впрочем, Лена не обращала на него никакого внимания, занимаясь своими делами.

— Почему скоро? Мы выезжаем вечером.

— Вы — вечером, а я еду одна. И я не шучу, мне на самом деле нужно собираться.

Руслан, все еще улыбаясь, нацепил на себя гостиничный халат, ничуть не заморачиваясь по поводу того, что он женский, забрал свои вещи из душевой и перед тем, как выйти из номера, обратился к Лене:

— С тобой нереально круто. Надеюсь, мы еще это повторим.

Когда за ним захлопнулась дверь, Лена устало опустилась на кровать, поджала под себя ноги и сильно, до ощущения боли, прикусила кожу на тыльной стороне ладони. Сейчас ей было еще хуже, чем вчера, и физическая боль тут не причем, она просто чувствовала себя морально опустошенной.

Глава 21

Предновогоднее настроение в полной мере завладело чуть ли не каждым жителем города. Гирлянды, ароматные елки, мандарины, знакомые мелодии в магазинах — все это создавало особую, узнаваемую атмосферу.

В этот вечер почти в каждом доме зажигались десятки лампочек, готовились салаты, нарезки, собирались гости. Кто-то наряжался в заранее приготовленные карнавальные костюмы и устроила импровизированную фотосессию; кто-то гулял по вечернему городу в костюмах Деда Мороза и Снегурочки, поздравлял случайных прохожих с наступающими праздниками, дарил детям небольшие шоколадки.

И среди всего веселья, хлопот, царящего в воздухе предвкушения праздника, особо остро чувствовала свое одиночество Вольская. Коллеги по работе приглашали ее к себе, но у нее не было никакого настроения развлекаться, делать вид, что все замечательно и натягивать на лицо совершенно не искреннюю улыбку. Поэтому она предпочла остаться одна, в своей небольшой, арендованной квартире.

Несмотря на то, что батареи работали на