Пылающий Север - Ярослав Коваль

Она усмехнулась, не поворачивая ко мне лицо. Какой сдержанный профиль!

— Ладно. Считаем, что обменялись ударами на равных. С тобой бывает очень интересно вести дискуссию!

— Аштия! — окликнул император, и она увела своего пластуна от моего.

А я примерно в то же самое мгновение почувствовал тревогу. Не на пустом месте — услышал шум. Довольно смутный, на грани сознания, но опыт — великое дело, на учениях я привык слышать и воспринимать именно такие. Дозорные на фланге что-то обнаружили и спешат сообщить? Чушь, они не стали бы нарочито шуметь, иначе как в случае нападения на них. Причём внезапного нападения, и крупными силами, с которыми не справятся десять человек.

То есть, на них внезапно напали крупные вражеские силы, и кто-то из успевших вырваться несётся в нашу сторону, чтоб предупредить? Ерунда, никто из профессионалов их уровня не стал бы так делать, чтоб не навести врага на отряд, где находится государь. Скорее уж драпанёт в другом направлении. А вернее всего — поднимет шум, чтоб нас предупредить единственным разумным и доступным способом. Впрочем, именно об этом я уже думал.

Соображения подобного рода пронеслись в сознании за секунду. В таком деле доказательства подозрениям подыскивать не нужно. Лишние сомнения даже противоречат, пожалуй, основным постулатам работы спецназа. Если сомнения появились — надо действовать, потом разберёмся, если ошиблись. Я, наплевав даже на минимальный протокол, вклинился между беседующими государем и Аштией.

— Ваше величество, прошу поспешить за мной. Бойцы — прикрывать. Аше, скомандуй тем, кому обязательно следует быть рядом с государем, чтоб сопровождали.

— Что стряслось? — на удивление спокойно, деловито осведомилась она.

— Нападение на фланг.

Пластуны понеслись сквозь зелень, шебурша её хвостами. Думай, дружище, думай — куда нам бежать? Первая и напрашивающаяся мысль — в противоположную от атакованного фланга сторону. Но там тоже может быть враг. Там заросли — ни нам не видно, ни нас. Зато мы сейчас удираем со всех ног, и есть вероятность влететь им прямо в объятия. Нельзя и подниматься на холм, потому что там редколесье, и из заросших низин слишком хорошо всё просматривается. Значит — только вдоль зарослей и мимо возвышенности. На север.

У подножия холма я остановил всех, огляделся, прислушался. Оценил взглядом, сколько же всё-таки нас теперь осталось. Сейчас императора сопровождали восемь человек, считая меня. Все — отменные воины. Вот этот, к примеру, который владеет Диким побережьем, какое-то время служил под моим началом. Воин очень стоящий и опытный. А Мутмир, правитель Яргоя, учился в школе Зимних стремнин — он младший в семье, и никто не ждал, что молодой человек в конце концов окажется единственным наследником. Ещё в детстве он избрал себе воинскую карьеру и успел весьма высоко подняться в иерархии мастеров меча.

Логично, что граф является одним из личных телохранителей государя. Я с ним спарринговался — он меня сделал, причём не столько вчистую, сколько по технике. При этом отпустил множество комплиментов моему искусству и навыкам. Не знаю уж, насколько он был искренен.

Остальные тоже ничего. Только насчёт Нуреша не уверен. В любом случае все они — серьёзная сила. Однако куда важнее, что ещё, кроме боя на мечах, они умеют.

— Давайте думать, ребята, — сказал я, — что нам делать дальше. Надо определить, в какой стороне может быть противник и где безопаснее. Разведчиков посылать нельзя, да и некого нам посылать. А если бы послали, так ждать их ответа мы не можем. Были бы сотовые телефоны… Нет, ничего. Это я о своём, Аше, не обращай внимание. Ну давайте соображать.

— Что тут соображать, — подал голос Алшуф. — Птицы-то вон в какой стороне беспокоятся, так и реют над кронами. Значит, там и войска. А уж сколько их в той стороне — с ходу не скажешь.

— Птицы-то да… Это я заметил. Но какие ещё признаки кому могут быть знакомы? У кого есть опыт следопытства?

— У меня, — вздохнул Хусмин. — Правда, я всё больше по охоте. Зверя выслеживать приходилось. Людей — реже.

— Ремо, ты участвовал в рейдах спецназа. У тебя должен быть опыт. У меня тоже он есть, но себя нужно обязательно проверять. Ты же помнишь, как это делается в группах.

— Да, я как раз сейчас наблюдаю, — заверил меня мой бывший подчинённый.

— Значит, нас выслеживают, — деловито произнёс император.

— Не обязательно, государь. Они могут просто прочёсывать лес.

— С чего бы? Здесь-то!

— Где-нибудь поблизости может располагаться пустошь, удобная для них. Потому и прочёсывают. Может быть, пытаются обезопасить фланги.

— Вполне возможно. — Я вытащил карту и напряг память. — Да. Вот там, кажется, пустошь. Потом начинается болото.

— Однако могут и выслеживать!

— Я не верю, государь, что кто-нибудь из ваших людей или из людей Седара уже успел настолько разговориться, чтоб сообщить о вас врагу, который ни о чём не подозревает и не может подозревать. Конечно, хорошо вооружённые и отлично снаряжённые воины, к тому же в одинаковой качественной одежде, возможно, наведут на мысль, что они сопровождали какую-то важную шишку или что-то важное… Прошу прощения, государь.

— Не будем тратить время на церемонии. Продолжай.

— Я лишь хотел сказать, что они могут заподозрить присутствие здесь кого-то значимого. Но уж никак не нашего общего суверена. Это чересчур. Возможно, они решат, что прикончили это значимое лицо. Или взяли его в плен — ведь в свите его величества было достаточно знатных сановников. И никто из них по доброй воле не проговорится о государе.

Император усмехнулся, но невесело. Я против воли поднял бровь.

— Его величество думает иначе?

— Неважно. Продолжай.

— Я всё сказал.

— Скажу я, — вмешалась Аштия. — Нам двоим бы надо подняться на склон, выбрать подходящее дерево и снова посмотреть, чем же занимаются наши преследователи.

— Мы ничего не увидим сквозь зелень, а себя можем демаскировать.

— Нет необходимости подниматься туда, на голую вершину. С этой стороны достаточно растительности, чтоб скрыть нас, и пара подходящих деревьев. Поднимемся? Как тогда.

— Хм… Решишься раздеться при всех?

— Не до стеснительности.

Я не смог удержаться и подмигнул ей. Правда, шалость осталась без ответа. Женщина бесстрастно смотрела на меня, вертя в пальцах подзорную трубку. Всё верно, после того случая она мне её не вернула. Видимо, штуковина произвела на неё слишком большое впечатление. Да, собственно, я и не возражал.

Мы снова вскарабкались на дерево. Я не очень-то усердствовал, только страховал свою спутницу снизу. Она карабкалась вперёд так решительно, словно собиралась по веткам дерева перебраться на небо. Но нет, леди всего лишь поднялась настолько, насколько это позволяли возможности её тела, и на уже начавшихся опасно гнуться ветках устроилась, будто у себя в гостиной на кресле. И замерла, разглядывая лес в подзорную трубку.