Ты будешь моим! - Татьяна Ветрова

Старый дуб, расположенный в этой части сада, занимает свое почетное место. Качели весят на толстой веревке, сиденье состоит из широкой толстой доски, на ней могут спокойно находиться два человека, если захотят.

Я сажусь на качели, руками берусь за толстую веревку, чтобы держаться и, оттолкнувшись ногами, раскачиваюсь. Выгибаю спину и блаженно улыбаюсь, ловя прохладу ветерка.

Внезапно качели тормозят, и на мои плечи ложится теплый плед, нехотя открываю глаза и с недовольством смотрю на того, кто посмел меня побеспокоиться. Дыхание перехватывает, сердце начинает покалывать при виде него.

Я хотела его увидеть в последний раз, но не думала, что будет так больно…

— Зачем ты здесь? — интересуюсь глухо и устремляю взгляд на него, в поисках своего созвездия.

В детстве всегда помогало, и все мои желания сбывались, пусть даже и глупые, например, как сладкая вата посреди ночи. А сейчас детство закончилось, а вместе с ним и сказка. Прав был Леша тогда — пора взрослеть.

— Пришел пожелать тебе удачи, — глухой голос доносится до моего сознания, и я чувствую, как он смотрит на меня.

Мне становится жарко и, расправив плечи, я скидываю плед. Краем глаза замечаю, как его сильная рука тянется ко мне.

— Не трогай! — произношу и резко дергаюсь, царапаю ладонь о старую колючую веревку. — Ай.

— Покажи, — он садится на корточки напротив меня, видя мой разрез на платье, тяжело сглатывает и на миг прикрывает глаза. Спустя мгновение берет мою руку и переворачивает ладошкой вверх, замирает в ту же минуту, как видит созвездие. Я чувствую, как сбилось его дыхание, вижу, как тяжело поднимается и опускается его грудь.

Он резко подскакивает на ноги, тянется рукой к идеально завязанному галстуку и пытается его ослабить нервным движением руки, как будто тот душит его как удавка. Ругаясь про себя, он меняется на глазах, от тихого Леши ничего не остается. Сейчас передо мной безумец в наполовину расстегнутой рубашке, его галстук висит на шеи развязанный, дыхание все так же тяжелое, но взгляд. Он смотрит на меня шокированным взглядом, словно рентген сканирует мое тело и лицо, будто ищет сходство с кем-то.



— Леша, все хорошо? — интересуюсь взволновано, не спуская с него взгляд.

— А? — он моргает, будто видит меня первый раз. — Черт, да, прости. Мне пора идти.

Рукой зарывается в волосы и, взлохматив идеальную укладку, разворачивается и уходит. Снова. Подскакиваю с места, не обращая на то, что плед летит на землю, окрикиваю его, желая знать правду.

Пусть и смертельную.

— Леша, — он останавливается, но не поворачивается. — Если я была бы старше, у нас могло бы что-то получиться?

Может, так и лучше, видя его напряженную спину и не зная эмоций, которые сейчас на его лице, мне будет проще услышать ответ.

— Слава, прости, я не…я не знаю, как… сказать…просто… — он говорит нервно, устремляя взгляд в небо, и прячет руки в карманах брюк.

Нет, только не это. Я не хочу слушать его оправдания, это слишком больно. Так же больно, как знать, что он любит другую.

— Не продолжай, — взмахиваю рукой, прося его остановиться, но он не видит. — Не стоит, правда, я все понимаю. Прости, Леша, и пока.

Срываюсь с места и убегаю, туда, где меня никто не найдет. В свою маленькую Нарнию, которая сейчас принадлежит Артему. Но так как братишка спит, сомневаюсь, что кто-то будет искать меня там.



АЛЕКСЕЙ

— Зачем ты делаешь мне больно? Разрываешь мое юное сердце, даже не дав нам шанс? Ты ведь чувствуешь, что я могу сделать тебя счастливым… — шепчет девушка, устремляя взгляд на зеленые виноградники.

Я так и не могу разглядеть ее лицо, даже во сне таинственная незнакомка ею и остается. Но чувствую, где-то в глубине души, что знаю ее.

Она идет впереди меня, а легкое белое платье с маленькими желтыми цветочками, которое идеально сидит на ее фигуре, развивается от теплого ветра. Ее волосы распущены, длина их до поясницы и голос, кажется, родным. Ощущение, что слышал такой уже и не раз…Но только где?

— Скажи мне, почему? — слышится тихо, а взгляд ловит маленькую ручку, которая едва касается кончиками пальцев гроздей винограда.

— Скажи, как тебя зовут? — я хочу знать, как зовут эта прекрасную незнакомку. Мне это надо.

— Закрой глаза, — просит тихо, и я невольно подчиняюсь.

Останавливаюсь на месте, прикрываю веки и улыбаюсь, подставляя солнечным лучам лицо.

Незнакомка касается пальчиками моего лица, кажется, что маленький разряд тока пустили. От виска медленно спускается к губам, я чувствую, мягкие девичьи пальчики и безумно горю желанием ее обнять и поцеловать. Нагло кладу ладони на ее талию и притягиваю к себе, чувствую ее дыхание с ароматом малины в миллиметре от своих губ. Я хочу открыть глаза, нарушить ее маленькую просьбу и взглянуть на нее, но она не позволяет это сделать. Я успеваю лишь увидеть ладонь с созвездием «Кассиопея», которой она накрывает мои глаза, следом чувствую прикосновение горячих девичьих губ к своим губам.

Ее пухлые губы такие нежные, мягкие, до одури сладкие, со вкусом малины, как у Славы…

— Блять, — подрываюсь на кровати и хватаюсь за волосы. — Этого не может быть…

Моя девочка из снов не может быть Славой, которую я знаю… да и при чем здесь ладонь? Я даже не знаю, есть ли у нее созвездие, никогда не видел и не пытался. А если и так? То это пзд…

Встаю с кровати и направляюсь в душ, под холодными струями воды пытаюсь привести мысли в порядок, успокоить этот скоростной экспресс, что так и подкидывает в мою черепную коробку мысли, которым там не место. Я не хочу думать, что девушка, которая мне снилась все эти годы в самое сложное для меня время — это Слава. Да я бля** лучше еще один контракт подпишу и окажусь в горах под обстрелом, чем осознаю, какой я идиот.

Обмотавшись полотенцем, покидаю ванну и направляюсь к шкафу, по пути слышу звонок телефона. Нахожу его под подушкой и недолго думая, отвечаю.

— Алло, — я догадываюсь, что сейчас услышу и знаю, что не смогу отказать.

Просто не смогу не увидеть ее в последний раз.

— Привет, Леша, короче, сегодня в семь вечера планируется день рождения Славки моей. Я знаю, что ты не любишь подобный пафос, поэтому никто не обидеться, если ты вдруг приедешь позже. Она будет рада тебя видеть. — Станислав Андреевич говорит все так, будто ничего не замечает между нами.

— Я понял, босс. Буду к десяти, — как можно спокойнее произношу, а сам представляю Славу в том чертовом красном платье, которое она забрала, находясь еще в Париже.

— Леша…

— Работа. Мне надо программу дописать, — произношу и, разорвав связь, бросаю телефон на кровать.