Две женщины, одна любовь - Люси Гордон

– Да, я твоя.

Мгновение, и Терри оказалась в его объятиях. По тому, с какой силой Леонид прижимал ее к себе, она поняла, как отчаянно он в ней нуждался. Его дыхание стало хриплым и прерывистым.

– Останови меня сейчас, иначе будет поздно.

– Поздно было с самого начала, – пробормотала она. – Это наша судьба.

– Ты права: от нас уже ничего не зависит, ничего… Губы Леонида накрыли ее рот в волнующем, просящем, требовательном поцелуе, но ему не было нужды искушать Терри. Возбуждение уже проснулось и захватило ее, требуя разрядки. Она с восторгом ощущала, что его желание не уступало ее собственному. Терри казалось, что каждая клетка ее тела оживает в предвкушении любви. Скорее бы…

Леонид торопливо расстегнул пуговицы ее пальто, и оно упало к ногам. Вслед за ним на пол полетел его пиджак. Теперь Терри чувствовала жар его тела сквозь тонкую рубашку. Руки Леонида скользили по ее груди, плечам, ягодицам, замирая и снова продолжая эротическое исследование. Он подхватил ее на руки, понес в спальню, положил на постель. Терри потянула его за собой.

Пока Леонид стаскивал с нее платье, Терри боролась с пуговицами его рубашки, но терпение изменило ей, и она рванула так, что они разлетелись в разные стороны. Терри даже не взглянула. Все ее внимание было сосредоточено на Леониде. Как завороженная она смотрела на гладкую, мускулистую грудь, великолепный атлетический торс. Его лицо горело безудержной страстью, которая могла бы испугать, если бы Терри сама не испытывала такого же сильного вожделения. Она боялась только одного – что он остановится.

Но опасения были напрасны. Леонид на мгновение откинулся и обвел глазами ее обнаженное тело, словно хотел убедиться, что это не сон. Он опустил голову и прильнул губами к ее груди, вызывая дрожь наслаждения. Где-то на периферии сознания у Терри возникла мысль, как могло случиться, что до сих пор она не испытала в жизни такого блаженства. Она была создана для этого мужчины, чтобы познать с ним любовь, вожделение, жаркий секс. Никто другой не сравнится с ним. Единственный способ показать ему это – ответить страстью на страсть. Терри выгнула спину навстречу, обвила руками его шею. Их бурный оргазм доказал, что Леонид принял ее послание.

Они лежали, прижавшись друг к другу, словно желая продлить волшебные мгновения, и не решались заговорить. Слова не нужны, чтобы выразить переполнявшие обоих чувства удовлетворения, изумления от случившегося, превзошедшего все ожидания. Они погрузились в сон, не размыкая объятий.

На следующее утро Терри проснулась и увидела Леонида, сидящего на краю кровати. Он не сводил с нее глаз.

– Я хотел тебя с первой минуты нашей встречи.

– Я тоже, но только не сразу поняла это. Он кивнул:

– Иногда нужно время, чтобы понять: Вселенная повернулась, и ты не тот, каким всегда считал себя.

– А иногда выясняется, что ты един в двух лицах, – предположила Терри. – Мне пришлось смирится с этим. Во мне живет Эрика, правильная и рассудительная, и Терри, которая легко может свести с ума своим авантюризмом. Спрашиваю себя, какая из них настоящая, но они уживаются во мне в равной степени.

– Рад, что это так, – пробормотал Леонид.

– А ты? У тебя есть другая сторона?

– Не знаю. Вероятно, есть, хоть она редко проявлялась до сих пор. Может, как-нибудь даст о себе знать.

– Ну, хоть представляешь, каким ты можешь быть?

– Скорее догадываюсь: более импульсивным, не таким подозрительным, способным встать на место другого человека.

– Ты прислушиваешься к своему второму «я»?

– Редко. Чаще прошу заткнуться и не мешать. Вероятно, я еще не научился доверять.

– Наверное, стоит распрощаться с ним, если мешает жить, – заметила Терри.

– Скорее всего, ты права, – подхватывая легкий тон, согласился Леонид и поцеловал ее. – Пора вставать. Надо успеть на самолет сегодня днем.

Он поднялся и вышел из комнаты, почувствовав вдруг необходимость побыть в одиночестве. Никому в жизни он не рассказывал так много о себе, и желание исповедоваться Терри привело его в замешательство. Особенно поразило Леонида шутливое замечание о том, что для его же блага лучше не слушать свой внутренний голос, – ведь он часто сам повторял себе это.

Однако в глубине души он понимал: тот другой Леонид – неловкий, впечатлительный, мешавший вам жить – оставался его последней надеждой.

Разве судьба до сих пор дарила ему что-нибудь, кроме денег? Леонид окунулся в незнакомый ему мир совершенно неожиданно для себя. Он вернулся в спальню, чтобы поговорить об этом с Терри, но она пропала – растворилась, как призрак, исчезла без следа. Неужели она всего лишь плод разыгравшегося воображения?

Из ванной послышалось пение, и он с облегчением закрыл глаза. Раз к нему приходят такие мысли, значит, у него голова не в порядке.

– Это ты? – позвал Леонид.

– У тебя что, в квартире сегодня толпа женщин? – засмеялась Терри.

– Лучше поторопись. Сразу после завтрака выезжаем в аэропорт.

Когда через несколько минут она вышла в спальню, Леонид скептически рассматривал свою рубашку. Терри подобрала с пола несколько пуговиц.

– Ерунда, – сказала она, – я сама пришью их.

– Боюсь, ничего не получится. – Он показал ей дырки в тонком полотне.

– О господи, – ахнула Терри. – Прости меня.

– Не извиняйся, – усмехнулся Леонид. – Я рад, что вызвал такую безудержную страсть.

Терри взяла рубашку из его рук:

– Сохраню как сувенир.

– Хорошая мысль, – кивнул он.

Леонид с трудом мог поверить, что легко произносит шутливые фразы. Может, это не он, а другой человек с его лицом? Он решительно взял себя в руки и сосредоточился на главном – не опоздать на самолет.

Терри с удивлением наблюдала, как он сам готовит и подает ей завтрак, а Леонид радовался, что сумел произвести впечатление.

Пока они завтракали, Терри, наконец, смогла хорошенько рассмотреть квартиру, которая выглядела довольно аскетично, хотя дорогая мебель и декор указывали на богатство. На столике в углу она заметила фотографию симпатичной молодой девушки с большими глазами, пышными локонами до плеч и обаятельной улыбкой.

– Это моя мать, – сказал Леонид.

– Хорошенькая и очень молодая.

– Ей здесь двадцать один год. Фото сделано перед самой свадьбой.

Терри вспомнила, что рассказывал Леонид о нынешнем состоянии матери, о ее погружении в воображаемый мир, и удивилась – женщина на фотографии производила впечатление сильной и решительной.

– Конечно, я не знал ее в те дни, но мне говорили, что она была необыкновенной – не только красивой, но живой, энергичной, предприимчивой.