Ярость Севера: вражьи берега. Книга 2 - Павел Пашков

Войско северян измотано долгой дорогой. Несколько дней мужчины плохо питались и пили мало хмельного меда, которое отлично бодрит. Город Джарроу тоже особо не может порадовать их своей щедростью: наибольшая часть мяса и хлеба ушла на ладьях Солнцеслава, а остальное было съедено в ночной пьянке. Сейчас, проходя мимо курятника, несколько викингов увидели тощую полуощипанную курицу, которая преспокойно занималась своими делами выискивая зернышки в земле. Северяне наперебой принялись ловить ее, усердно отвешивая друг другу неслабых тумаков. В конце концов один из викингов свалился в плохо закопанную выгребную яму и вылез оттуда под хохот своих собратьев. Дерьмо Англичан буквально свисало с его ушей. В ярости викинг набросился на хохотавших мужчин, за что получил топором в грудь. Несчастный захлебнулся от собственной крови. Конунг Ниялль был страшно зол на воинов и был вынужден объявить о том, что сегодня следует остаться в Джарроу, а не идти дальше. Убитого воина предали огню. Остальным было выдано задание обыскать город в надежде найти хоть немного еды для уставших викингов. На город медленно опустился сумрак и где-то в ночной тишине грозно закричал одинокий ворон.

– Хугин! – деловито сложив руки высказал свое мнение один из мужчин, вглядываясь туда, откуда был слышен крик ворона.

– Почем тебе знать? – возразил рядом стоящий воин. – Может это Мунин!

– Ага, – ответил третий, – может это просто ворон!

– Идиоты! Вы нашли еду? – раздался голос Ниялля позади мужчин. Все разом обернулись и уставились на конунга. – Чего вылупились? Делами нужно заниматься, а не волынить!

– Вождь! Мы слышали Хугина!

– Почему это Хугина? – прервал его другой воин и обратился к Нияллю. – Мой вождь! Там Мунин кричит! Хороший знак! – он указал рукой в сторону темного леса.

– Мой вождь! – третий викинг вышел вперед и заглянул прямо в глаза конунгу. – Я думаю это просто аппетитная птица, которую можно было бы пожарить на костре или сварить из нее насыщенный бульон со свежими травами! А эти, – он указал рукой на рядом стоящих воинов, – придумывают себе отговорки, только бы не ловить вкусную птицу!

Ниялль наклонил голову и стал, что-то шептать себе под нос. После он сжал кулаки, медленно поднял тяжелый взгляд на викингов и бросился на них. Конунг нанес сокрушительный удар одному в висок, второму прилетело с ноги в пах, а вот третьему повезло итого меньше: ему Ниялль всадил нож по самую рукоять в живот. Все три воина с грохотом свалились на землю. Двое буквально завыли от сильной боли. Третий схватился за живот, свернулся клубком и застонал. Ниялль наклонился и перерезал ему глотку охотничьи ножом.

– Встали! И пошли ко всем остальным. Если хоть кто-то узнает о том, что здесь случилось, вы не жильцы! – конунг плюнул на мужчин и те, ковыляя, поплелись к общим кострам.

Ниялль схватил убитого викинга за ноги, напевая себе под нос веселую песню, поволок его подальше от места убийства, в заросли травы. Он скинул его в небольшой овраг, чуть сам туда не слетел, вытер руки об кожаные штаны и улыбаясь пошел к остальным воинам, которые громко смеясь, отдыхают у костров. Все войско северян расположилось на берегу реки. Жарится найденная еда, варится крупа и пьется все, что было найдено в Джарроу. Кто-то умудрился найти сотню раз перебродившую брагу… По сути почти уксус. Но воины умело разбавили ее водой и разливая в кружки передают своим собратьям. Некоторые, изрядно перепив такого небезопасного напитка, свалились спать крепким сном. Остальные либо дерутся, либо громко смеются, пытаясь пересмеять друг друга. Ниялль остановился в относительной близости, напротив своего войска и в какой-то момент ему стало так жалко этих уродов… Просто за то, что они глупы и неразумны. Пьют каждый раз, когда им это взбредет в голову. Не ведают элементарной меры. Да появись сейчас внезапно враг, перебили бы их всех без особых усилий. Викинг уселся на землю, сложил под себя ноги и стал просто молча смотреть на горящие костры, людей и все то, что творится сегодня на этом берегу. На вражьем берегу проклятой Англии.

Раннее утро. Дождь льется не переставая. Темные тучи заволокли все небо. То и дело Один бьет в наковальню и шум кузнечного ремесла раздается громом по всей земле. Только викинги поймут. Только они ведают правду о том, что творится сейчас там. На небесах. Когда яркие вспышки молний хлещут по полям и лесам, озаряют собою целые города и поселения, ударяют в бушующее море, каждый северянин ведает о великих Богах! И понимает, что это не гнев их, а поддержка! Всемогущие, славные Боги вместе с праотцами, где-то там высоко, пируют в честь северян! Рекою льется сладкий мед, стекает по бородам павших когда-то воинов. Они смеются и дружно ужинают… Ни к чему в такие моменты думать о чем-то другом! Еще немного, огромные врата откроются и в зал славы вбегут тысячи врагов. Викинги вместе с Богами похватают мечи и топоры, опрокинут тяжелые столы и примут этот бой… Последний бой. Чтобы ранним утром снова проснуться живыми, вкушать яства с собратьями, жестко брать женщин и пить сладкий перебродивший мед.

В Йорвике, местные жители начинают обговаривать план по установке нового временного правительства до возвращения Ниялля. Все были очень рады, когда на пороге дома конунга появился Торгисл и щедро раздавал золотые монеты. Но сейчас… На данный момент, ни один из жителей Йорвика не может твердо сказать, что хотел бы и дальше видеть этого старого викинга своим вождем. «У него больше нет монет!» – раздаются фразы со всех уголков города. Когда Торгисл со своими воинами уехал по дороге в Герд, люди решили, что пришла пора самим решить вопрос с тем, кто будет ими управлять. На эту роль было выдвинуто несколько кандидатов, но в конце концов их выбор лег на самого молодого воина, который не пошел в набег со всеми, а остался в городе. Ведь если Торгисл вернется в город, кому-то придется ему дерзить в лицо, защищая место вождя. По сему это недурное дело спихнули на молодого викинга.

– Ты просто находись в доме конунга! А если вернется этот старый хлыщ, ты просто заяви ему нагло в лицо, что теперь ты новый вождь этого города. Понял? – объясняет старый одноглазый земледелец молодому воину.

– Батенька! – возмутился парень. – А если он убьет меня?

– Не убьет! Не переживай, нас вон сколько. Справимся!

– Старые вы все! А сильные викинги с Нияллем в Англии. Ох, страшновато мне, – препирается воин.

– Дык, если ты всего будешь бояться, то и Вальхаллы никогда не увидишь! А исполнишь волю народа, то того и гляди, разрешит тебе Один хоть глазком на нее посмотреть! Согласен? – одноглазый ехидно ухмыльнулся и положил руку на плечо парня. – А еще вождем побудешь! Мы все тебе подчиняться будем!

– Думаешь дозволят мне Боги на Вальхаллу посмотреть? – тихо произнес воин на ухо старику и доверчиво заглянул ему прямо в глаза.

– Дозволят, дозволят! – мягко ответил старик и подтолкнул парнишку в сторону дома конунга. – Ступай! И правь нашим городом!

Молодой воин сначала робко, но пройдя уже несколько шагов, уверенно пошел в дом конунга. Это крайне странная ситуация, когда земледельцы вместо того, чтобы заниматься своим хозяйством в отсутствии конунга, пытаются установить новую власть. Тем более таким способом. Но как не странно, все люди это одобрили и, проводив нового вождя одобрительным взглядом, с чувством выполненного долга пошли по своим домам. Ни один из них не проникся мыслью о том, что тот, кого они поставили управлять городом не имеет для этого ни капли опыта. Инстинкт людей требовал себе пастуха, но вместо него они поставили у власти такого же трусливого барана.