Мечтатель Стрэндж - Лэйни Тейлор

Все это казалось таким надуманным – мысль о старении, – что пришлось признать: она питала не больше надежд на будущее, чем Руби.

Озарение было жестоким.

Сарай выбрала черную сорочку, соответствующую ее настроению, и вернулась в галерею на ужин. Руби вышла из своей гардеробной, одетая в такую тонкую сорочку, что с тем же успехом могла остаться голой. На кончиках ее пальцев плясали огненные язычки. Ферал склонился над большим томиком символов и полностью игнорировал девушку.

– Где Минья и Спэрроу? – спросила их Сарай.

– Спэрроу еще в саду, дуется из-за чего-то, – ответила Руби, ее самолюбование ясно показывало, что она в душе не понимала, в чем же дело. – Минья так и не появлялась.

Это заставило Сарай призадуматься. Обычно Минья накидывалась на нее, как только она выходила из комнаты. «Расскажи мне что-нибудь мерзкое, – требовала девочка с горящими глазами, с нетерпением желая услышать о ее ночи. – Ты довела кого-нибудь до слез? Ты заставила их кричать?» На протяжении многих лет Сарай с радостью делилась с ней всеми подробностями.

Но это в прошлом.

– Я позову Спэрроу, – сказала она.

Сад – это широкая терраса, простирающаяся вдоль всей цитадели. С одной стороны она примыкала к высокому мощному телу сооружения, а с другой ниспадала в резкий обрыв, огражденный лишь балюстрадой, достающей до бедер. Раньше он был ухоженным, но теперь совсем одичал. Кустарники, некогда бывшие четкими фигурами, разрослись в большие косматые деревья, а беседки из цветущих лоз вышли за берега, чтобы взобраться по стенам и колоннам, свисая завесой с перил. Природа процветала, но не сама по себе. Не в таком неестественном месте. Лишь благодаря Спэрроу она продолжала развиваться.

Сарай обнаружила ее за сбором цветов анадны. Анадна была священным цветком Леты – богини забвения. Если его перегнать, то получится люлька – зелье, которое пила Сарай, чтобы не мечтать во сне.

– Спасибо, – сказала она.

Спэрроу подняла голову и улыбнулась:

– О, да не за что. Старшая Эллен сказала, что пришло время для новой партии. – Она ссыпала горсть цветов в миску и вытерла пыльцу с ладони. – Мне просто хочется, чтобы ты в них не нуждалась, Сарай. Я хотела бы, чтобы ты могла мечтать.

Как и Сарай, но она не могла, и мечты об этом не помогут.

– Может, у меня и нет своих сновидений, – начала она, словно это едва ли имело значение, – но есть чужие.

– Это не одно и то же. Это все равно что читать тысячу дневников, вместо того чтобы вести свой.

– Тысячу? – переспросила Сарай. – Скорее сотню тысяч. – Что было близко к численности населения Плача.

– Так много!.. – восхищенно прошептала Спэрроу. – Как ты в них не путаешься?

Девушка пожала плечами:

– Не знаю, но за четыре тысячи ночей можно многому научиться.

– Четыре тысячи! Неужели мы так долго живем?

– Больше, глупенькая.

– Куда уходят дни? – В тонкой улыбке Спэрроу крылась такая сладость. Такая же сладкая, как аромат в саду, и такая же нежная. Сарай невольно подумала – до чего же подруге подходит ее дар. Орхидейная ведьма, как они ее прозвали. Спэрроу чувствовала пульсацию жизни в растениях и выхаживала их, чтобы заставить расти. Она, как подумала Сарай, весна, олицетворенная в человеке.

Дар Руби тоже воплощал ее натуру: горящий как маяк костер; как лесной пожар, вышедший из-под контроля. А Минья с Фералом – подходили ли им их таланты? Сарай не нравилась эта мысль: ведь если их дары действительно говорили о некоей существенной правде об их душах, то что же ее дар говорил о ней?

– Я просто подумала, – продолжила Спэрроу, – как наша жизнь наяву похожа на цитадель. Замкнутая. В закрытом помещении, без неба. Но сон – он как сад. Можно выйти из своей темницы и почувствовать вокруг себя небо. Во сне можно оказаться где угодно. Можно быть свободным. Ты тоже этого заслуживаешь, Сарай.

– Если цитадель наша темница, то и наше прибежище. – Она оторвала белый цветок от стебля и уронила его в миску Спэрроу. – Так же обстоят дела с люлькой. – Пусть для нее сон и был серой пустошью, она знала, что скрывалось за безопасным кругом люльки, и радовалась серости. – Кроме того, мои сны не похожи на сад.

Она пыталась не завидовать снам Спэрроу – или ее дару, который был простым и прекрасным – в отличие от ее.

– Может, однажды они им и станут, – предположила Спэрроу.

– Возможно, – не стала спорить Сарай, и еще никогда надежда не казалась ей такой ложью. – Пошли ужинать, – сказала она, и обе девушки пошли внутрь.

– Добрый вечер, дети, – поприветствовала их Младшая Эллен, вынося из кухни супницу. Как и Старшая Эллен, Младшая была с ними с самого начала. Она тоже работала в яслях цитадели, и поскольку Эллен было две, их требовалось как-то различать. Одна была больше по размеру и статусу, и сам Скатис – бог монстров и верховный лорд Мезартима – окрестил их Старшей и Младшей.

Когда перед Руби поставили ужин, она горько вздохнула:

– Кимрильский суп. Опять! – Она набрала ложку и позволила ей по капле вылиться обратно в миску. Суп был бежевым и жидким, как сточная вода. – Знаете что? Это чистилищный суп! – Повернулась к Спэрроу и спросила: – Ты не могла бы вырастить нам что-то новое?

– Конечно могла бы, – ответила та с едкостью в голосе, которой не было, когда она общалась с Сарай, – если бы мой талант заключался в том, чтобы создавать семена из воздуха. – Девушка изящно глотнула супа с ложки. – Но увы.

Спэрроу могла выращивать, но ей нужно с чего-то начинать. Большую часть времени сад цитадели был декоративным – полным экзотических цветов и с небольшим количеством чего-либо съедобного. Им повезло, что некий старый садовник сделал небольшой огород с травами, свежей зеленью и несколькими овощами, и очень повезло, что их редкая гостья – белая птица по кличке Привидение, которую нарекли за привычку испаряться в воздухе, – сочла нужным однажды подбросить в сад несколько клубней кимрила, иначе они бы давно умерли с голоду. Кимрил легко выращивать, и он довольно питателен, хоть и безвкусен. С тех пор он стал основным продуктом их скучной диеты. Сарай гадала, знала ли птица, что спасла пятерку голубых чудовищ, или же то была простая случайность? Больше она ничего не приносила, так что второй вариант казался более вероятным.

Спэрроу выращивала их пищу. Ферал наполнял дождевые бочки. Руби тоже не отлынивала. У них не было топлива, поэтому горела она сама. Создавала огонь, на котором готовились их трапезы, подогревала воду в ванне. А Минья – что ж, на ее ответственности были призраки, которые выполняли большую часть работы по хозяйству. Сарай единственная, кто не принимал участия в повседневных задачах.

«Чистилищный суп», – подумала она, помешивая его ложкой. Простейшее блюдо, какое только можно придумать, поданное в лучшем фарфоре и на элегантном подносе из чеканного серебра. Ее кубок, тоже из чеканного серебра, был сделан в виде извилистых ветвей мирантина. Давным-давно из этих кубков боги пили вино. Теперь же в них наливали только дождевую воду.