Главный бой Дмитрия Лавриненко. «Серпухов не сдавать!» - Артем Владимирович Павлихин

Алексея Филипповича Федосова, умершего в эвакогоспитале № 413 в Серпухове 9 сентября 1942 г. от пулевого ранения, значилась дата рождения 1925 г., т. е. на момент гибели ему было 16–17 лет[106]. Еще один боец истребительного батальона Сергей Сергеевич Маршалов 1924 года рождения в возрасте 17 лет погиб в декабре 1941 г. в Буриново под Высокиничами при разминировании минного поля[107]. Один из красноармейцев Серпуховского истребительного батальона Анатолий Карабаев в 2015 г. в интервью газете «Выбирай» рассказал о службе несовершеннолетних в батальоне, как о массовом явлении:

«Настоящие советские мальчишки, те, кому не исполнилось 18-ти, но кто рвался на фронт бить фашистского гада, — как быть этим здоровым сильным парням? Не идти же на завод или в колхоз — там и без них было кому за станком стоять и хлеб растить. Они, которые взрослому мужику могут запросто морду набить, которые еще в школе научились стрелять из винтовки, как быть им? Некоторые, кто похитрее, приписывали себе лишние год-два и уходили на фронт. А кто не догадался? Тем можно было вступать в истребительный батальон — военизированное, добровольческое формирование советских граждан для борьбы с диверсантами, парашютистами, шпионами, ставленниками и пособниками гитлеровской Германии, а также с дезертирами, бандитами, спекулянтами и мародерами.

Именно так и поступил шестнадцатилетний Толик Карабаев и восемь его друзей с Ногинки. Пришли в Исполком, начальник глянул на этих высоких плечистых парней и направил в формировавшийся в Серпухове истребительный батальон — помогать милиции ловить диверсантов и дезертиров, которых в Серпухове в военном 1941-м оказалось более чем достаточно. Особенно зимой… Мы не только охраняли город, но и помогали нашим саперам разминировать минные поля… Много тогда моих товарищей подорвалось на этих минных полях, кого насмерть, кого покалечило. Но задачу свою мы выполнили. И всех бойцов, кого собрали на этих полях — всех похоронили в братских могилах»[108].

Личный состав батальона, по данным его командира И.В. Щелкова, был 1925–1882 гг. рождения, т. е. наиболее молодым бойцам в батальоне было по 16 лет.

Личный состав батальона в октябре 1941 г. вел патрулирование улиц, охрану объектов (почта, телеграф, железнодорожная станция, водонапорная башня, 479-я фабрика, фабрика «Красный текстильщик», фабрика тонких сукон), участвовал в разборе завалов в пострадавших от бомбардировок зданиях, в облавах с целью поиска диверсантов и парашютного десанта противника.

Боевая разведка под Серпуховом осуществлялась истребительным батальоном с 16 октября 1941 г. Первая встреча с врагом разведчиков группы Матвеева из состава истребительного батальона в ходе разведки у линии фронта в районе Трояново состоялась 20 октября 1941 г., что отмечено в отчетах и воспоминаниях командования батальона[109]. Участие в боевых действиях 19 октября ни в одном документе и воспоминаниях служащих истребительного батальона не отмечено.

Истребительный батальон Серпухова с момента создания в июле 1941 г. до 27 октября 1941 г. подчинялся Управлению НКВД по Москве и Московской области. Эта структура не являлась армейской, формально командованию РККА не подчинялась, однако, когда боевые действия начинались вблизи городов Московской области, батальоны нередко получали боевые задачи от командования армий. Командующий 49-й армией И.Г. Захаркин еще до прибытия в Серпухов имел опыт использования истребительных батальонов НКВД, калужского и алексинского (подчинялись Управлению НКВД по Тульской области). Прибыв в Серпухов, Н.А. Антипенко, заместитель командующего 49-й армией, занял должность начальника гарнизона Серпухова, и 27 октября 1941 г. подчинил истребительный батальон НКВД командованию 49-й армии, что было отражено в распоряжениях Комитета обороны Серпухова и приказе начальника гарнизона, опубликованных 27 октября 1941 г. в серпуховской газете «Коммунист».

До 27 октября 1941 г. истребительный батальон НКВД 49-й армии не был задействован. Проблему с участием истребительных батальонов в операциях РККА в НКВД признавали и пытались разрешить. Впервые она была обозначена начальником УНКВД по Московской области М. И. Журавлевым 22 октября 1941 г. в докладной, адресованной руководству НКВД СССР.

«Докладная записка начальника УНКВД по г. Москве и Московской области М. И. Журавлева № 1/955 в НКВД СССР о необходимости передачи истребительных батальонов, находящихся в зоне фронта, в состав РККА

22 октября 1941 г.

Истребительные батальоны, находящиеся в зоне фронта, получают боевую задачу от командования Действующей армии и ведут боевые действия наравне с воинскими частями Красной Армии. Не имея своего тыла, истребительные батальоны лишены всякой возможности дальнейшего их снабжения боеприпасами и продовольствием, в результате чего бойцы истребительных батальонов по суткам и больше остаются голодными, что снижает их боевую способность, а главное — и в дальнейшем этот вопрос остается не разрешенным.

Командование Действующей армии на снабжение материально-техническим имуществом и продовольствием истребительные батальоны не берет, наряду с этим охотно использует как воинскую вполне сколоченную и подготовленную часть.

Практика показала, что истребительные батальоны, находящиеся в зоне фронта, неизбежно должны действовать совместно с частями Красной армии под общим командованием войскового начальника боевого участка-фронта.

Для повышения боевой способности и упорядочения снабжения истребительных батальонов считал бы необходимым просить Вас разрешить вопрос о передаче истребительных батальонов, находящихся в зоне фронта, в состав Рабоче-Крестьянской Красной Армии, для чего необходимо иметь Ваше указание.

Начальник Управления НКВД по г. Москве и Московской области старший майор государственной безопасности.

Журавлев».[110]

Вопрос подчинения истребительных батальонов НКВД армии решался по-разному. Из воспоминаний командира ОМСБОНа НКВД СССР полковника М.Ф. Орлова мы узнаем об эпизоде в его биографии, когда он в сентябре 1941 г. встречался с начальником Генерального Штаба РККА Б.М. Шапошниковым и начальником Главного военно-инженерного управления Красной армии Л.З. Котляром и обсуждал с ними эту ситуацию.

«…Когда я приехал в ГВИУ, Котляр без предисловий приступил к делу:

— Михаил Федорович! Вы сейчас самое многочисленное и самое квалифицированное соединение в Москве, которое может вести минно-взрывные работы. Нам необходимо прикрыть важнейшие подступы к городу. Вы получите необходимое количество противотанковых мин и будете ждать команды.

Он повел меня к начальнику Генерального штаба Шапошникову. Борис Михайлович внимательно выслушал объяснения Котляра и поддержал его:

— Правильно! Согласен. Прямо ставьте им задачи. Это ничего, что они НКВД. Не стесняйтесь,