Грани уязвимости - Екатерина Шумаева

– Очень рада, что вы все-таки решили почтить нас своим присутствием. Как дела у Оливии, в колледже? – Немного запнувшись, спрашивает она.

Интересно, что именно она хочет узнать? Не увлекается ли Оливия перееданием? Не проводит ли вечера в ванной? Бывают ли у нее срывы? Хотя я внимательно слежу за ней, но не могу точно ответить. Я изучил много литературы о булимии за последние месяцы и пока не вижу явных признаков. Но люди, страдающими расстройствами пищевого поведения хитры, вполне возможно она скрывает от меня что-то.

– Пока все хорошо, я слежу за этим. – Отвечаю я, она смотрит на меня и все понимает.

Она знает, что я в курсе. Она догадалась.

– Я очень рада, что рядом с ней человек, который присматривает за ней, пока меня нет рядом. – Говорит она и песня заканчивается. – Спасибо за танец, молодой человек. Пообщаемся поближе чуть позже, когда разойдутся все гости. А пока отдыхайте.

– До вечера. – Отвечаю я и понимаю, что сморозил глупость, ведь вечер уже в разгаре, но Миссис Тернер не замечает моей оплошности. Она уходит к гостям, а я возвращаюсь к своей девушке.

Подходя, я оцениваю золотое платье, которое отлично сидит на ней, подчеркивая изгибы ее прекрасного тела. Оливия держит в руках новый бокал шампанского, хотя я говорил ей, чтобы она больше не пила. Во мне начинает кипеть злость, и Оливия видит это в моих глазах.

– Я перестала пить антидепрессанты еще две недели назад. – Говорит она, когда я встаю рядом.

– Но я просил тебя больше не пить.

– Только сегодня, Картер, мне нужно расслабиться. – Отвечает она, допивает бокал и отдает его официанту.

– Я знаю другие способы, давай уйдем отсюда и я покажу. – Я кладу руку ей на талию и заглядываю в глаза.

– Уходить нельзя. Мы обязаны торчать тут до самого конца. – Говорит моя девушка, потупив взгляд.

– Как же здесь скучно. – Вздыхаю я.

– Согласна.

Наконец-то вечер закончен, и гости начинают расходиться, Оливия с семьей выстраиваются в ряд у дверей и прощаются с каждым, по пути обмениваясь любезностями.

Она метает взгляд на меня, давая понять, что я должен присоединиться, но я лишь улыбаюсь и качаю головой. Ну, уж нет, эти ваши Хэмптонские традиции не для меня.

Ее белокурая подружка подходит ко мне, встает рядом и спрашивает:

– Так что у вас случилось?

– Это уже не важно. – Отвечаю я, стараясь скрыть раздражение.

Какое ей дело, до наших отношений? Мы вполне можем разобраться сами, без советов и помощи. А еще я не уверен, что она встанет на мое сторону, когда узнает все. Поэтому лучше промолчать.

– Не хочешь говорить, не надо. Просто она очень подавлена. Была, до твоего приезда. – Говорит она, разворачивается и уходит.

Наконец-то гости расходятся, счастливая Оливия скидывает каблуки и куда-то убегает.

Мне предлагают присесть, остаются только ее родители, брат с невестой и малышка Кейти. Она начинает засыпать меня вопросами, что должно меня сильно раздражать, но она такая маленькая и наивная, что я поддаюсь этому очарованию.

– Алекс, получается, Картер будет другом жениха? – Говорит младшая сестра, обращаясь к брату.

Алекс переводит взгляд за мою спину, я оборачиваюсь и вижу побледневшую Оливию, с пирогом в руках.

– Малышка, я еще не знаю планы Картера на день свадьбы. – Говорит моя девушка.

Начинаю понимать суть происходящего. Сделав шаг на встречу, приехав на этот напыщенный прием, она хочет таскать меня на все семейные посиделки, в том числе и на свадьбу старшего брата.

– Картер, что ты делаешь двадцать третьего декабря? А еще где планируешь провести Рождество? Мы всегда наряжаем огромную елку и ставим ее вон там, возле рояля. – Кейти показывает мне место в гостиной. – А еще вешаем именные чулки. Мама, можно я вышью имя Картера на чулке сама? Ну, пожалуйста!

Не дожидаясь ответа Эддисон, вмешивается Алекс.

– Милая, подожди со своими грандиозными планами. Возможно, Картер хочет уехать и побыть с семьей, или у него уже другие планы и на свадьбу, и на Рождество. – Он спасает меня от объяснений, но я знаю истинную причину этого.

Просто старший брат моей девушки немного недолюбливает меня. Немного, это мягко сказано. В университете про меня ходят разные слухи, он наверняка тоже в курсе. Но я не стремлюсь, стать ему другом, да и вообще не хочу общаться с ним, поэтому меня абсолютно это не волнует.

Оливия ставит пирог на стол и начинает резать.

– Тебе самый маленький кусок, дорогая. – Говорит Эддисон, глядя на нее.

Мне становится жалко свою девушку. Жить под таким давлением своей матери, наверное, не просто.

Оливия молчит, переводя взгляд с матери на меня, потом на отца, который вообще не участвует в разговоре.

Она садится рядом со мной, протягивает мне тарелку и пытается улыбнуться. Я подмигиваю ей в ответ.

– Ладно, я помолчу. – Надувает губы младшая сестра.

– Кейти, мы еще не обсуждали эти вопросы, но как только мы решим, она сразу же оповестит тебя. – Говорю ей я, она улыбается в ответ.

– Завтра примерка, в двенадцать будь готова, пожалуйста. – Обращается Эддисон к средней дочери. – Не заставляй Хелен ждать тебя.

– Хорошо.

– И позвони доктору Хендерсену. Хотя, я сама ему позвоню. – Продолжает Миссис Тернер.

Оливия хочет ответить, но ее перебивает отец:

– Эддисон, мне кажется, сейчас обсуждение проблем нашей дочери не уместны. Сегодня праздник. – Грегори начинает есть пирог. – Жаль, что в этом году приходится есть покупной, мы с Ли делаем намного вкуснее.

– Может, не надо было торчать в кабинете весь праздник? А уделить время дочери? И вообще, они волнуют здесь только меня. – Вскипает мама Оливии.

– Они волнуют всех, но не нужно на этом зацикливаться. Тем более, она не одна. – Говорит мистер Тернер.

– Я вижу дочь раз в несколько месяцев. Когда мне еще с ней разговаривать? В отличие от тебя, я стараюсь уделить ей время. – Отвечает Эддисон.

– Я тоже. Просто я не мог потратить столько времени на этот пирог. – Отбивает подачу Грегори.

– Не мог, или не хотел?

Оливия встает, хватает туфли и идет в кухню. Кейти смотрит на меня испуганными глазами, умоляя пойти за ней.

– Видишь, чего ты добился? – Говорит миссис Тернер.

– Я вижу, чего добилась ты. – Отвечает отец Оливии и уходит наверх.

В комнате воцаряется неловкое молчание. Я встаю, извиняюсь и иду на поиски своей девушки.

Оливия

День Независимости, четвертое июля