Гормон счастья - Марина Серова

— Согласиться?

— Да. Я ничего не могу сделать, хоть и губернатор. Он меня не слушает. Ему ведь уже тридцать пять, какое тут, к черту, послушание! Я, конечно, дам свою охрану, но мне все же спокойнее, если рядом с ним будете вы.

— Вот как? — спокойно переспросила я, пока не зная, что ответить губернатору.

— Разве это так сложно? Просто… у меня нехорошее предчувствие.

— Ну хорошо, Дмитрий Филиппович, — при упоминании вслух имени-отчества отца Игорь наморщил лоб, и на его лице появилась мина недовольства. — Хорошо. Не знаю, правда, к чему это приведет…

— Спасибо, — прозвучало в трубке, и раздались короткие гудки.

Я подняла голову, взглянула на сына губернатора и проговорила откровенно ироничным тоном:

— Ну и о чем мы?

— Обо мне говорил? — Игорь кивнул на телефон. — Обо мне, можешь не отвечать. Ну так что… согласна? Будет весело, обещаю.

— Уж в этом-то я не сомневаюсь. Я как-то раз была в одной компании с вами, Игорь Дмитриевич.

Тот хлопнул себя по бедрам и воскликнул:

— Ах, черррт! Ну ладно… обещаю вести себя скромно, быть пай-мальчиком, вай-вай-вай, и все такое.

— Свежо питание, да дезинфицируется с трудом, как говорил один мой знакомый, — ответила я.

Бритая башка за дверью фыркнула…

* * *

Кажется, Игорь не умел ничего делать без размаха: подозреваться в убийстве — так сразу трех человек, один из которых бриллиантовый король губернии; гулять по поводу освобождения из СИЗО, где он, впрочем, побывал чисто номинально, можно сказать, мимоходом, — так на полную катушку, в ресторане «Каллисто» при одноименном модельном агентстве, с красивейшими девушками города и морем спиртного.

Впрочем, ничего другого сын губернатора, кажется, делать больше и не умел, только гулять.

В банкетном зале были накрыты столы на тридцать, а то и больше человек. Конечно, по роскоши и изысканности меню существенно уступало тому, что я видела накануне в клубе «Ривароль» у Лозовского, но тем не менее и то, что выставил Игорь, тянуло на кругленькую сумму.

Игорь Дмитриевич рекрутировал целый отряд длинноногих красоток из агентства, которыми руководил длинный тощий очкарик с лохматой гривой и кроличьими передними зубами. Это, как оказалось, был некто Гапоненков, директор и творческий руководитель агентства, лучший друг Игоря Дмитриевича и основной поставщик его гарема. Ведь, как я слышала, большая часть моделей перебывала в постели губернаторского сынка, а та часть, которая избежала этого сомнительного удовольствия и была преимущественно выставлена сегодня, чтобы Игорь мог выбрать себе новую наложницу.

Но он, кажется, выбрал ее досрочно. Другое дело, что гипотетическая наложница, то есть я, вовсе не собиралась становиться таковой.

Помимо моделей, тут было еще около полутора десятков молодых людей, половина из которых представляла охрану ресторана и личную охрану Игоря, приставленную к нему заботливым родителем. На входе в «Каллисто» тоже торчал охранник, так что следовало предположить, что уж здесь, в ресторане, Игорь в полной безопасности.

За столом я попала точно между господином Гапоненковым и хозяином банкета — Игорем Дмитриевичем. Первый оказался еще более несносен, чем сынок губернатора, поскольку он непрестанно разглагольствовал. Я бы даже сказала, яростно говорил тосты и спичи, не забывая при этом изысканно поддевать на вилку артишок и одновременно размазывать по прибору мусс из лангустов. К тому же господин Гапоненков синхронно доедал индейку, останки которой угрожающе топорщились на блюде прямо возле моей руки, грозя перепачкать мой рукав.

— Я думаю, что все это полный идиотизм, — ораторствовал он, — посадить в СИЗО такого милого человека, как почтенный Игорь Дмитрич! А, Игорек? Такого… мням-мням… в-в высшей степени достойного человека. Лишним доказательством тому… м-мму… может послужить… кхе… то, какими женщинами он окружает себя. К плохому человеку такая очаровательная женщина… как наша… позвольте ручку… — Тут он схватил мою руку и приложился к ней губами, — ням-ням… К нехорошему человеку такая женщина не потянется. Н-да.

По-видимому, господин Гапоненков уже неплохо выпил, потому как целовал мою руку, позволяя себе не замечать, что его губы перемазаны каким-то жирным соусом.

Я раз за разом отдергивала руку, а в голове брезгливо теснились обрывочные ругательства и настойчиво кружила фраза: хороша Юляша, да не ваша. Значит, это я «потянулась» к «в высшей степени достойному человеку» Игорю Дмитричу? Интересненько…

В конце концов Гапоненков напился до такой степени, что не мог уже перехватывать мою руку, и переключился на более доступную соседку справа от себя. Тем более что это была его же модель. Она старательно улыбалась шефу и, верно, думала, какие у него отвратительные кроличьи зубы.

Я посмотрела на Игоря и только сейчас поняла, что он уже довольно долго мне что-то говорит.

— …не люблю я таких, которых только пальцем помани — и твоя. Мне нравятся другие… опасные. Вот есть такое насекомое — богомол. Так самка этого насекомого после любовного акта разрывает самца. Такие самки мне и нравятся. А что? Главное в женщине — это ее достоинство… Н-но… н-ножки — это, конечно, тоже неплохо, но достоинство!

При мне Игорь выпил не меньше литра самых разных спиртных напитков, включая водку и коньяк, но дьявольское смешение не оказало почти никакого влияния ни на его речь, на на его внешность. Да, крепок губернаторский сынок на питие.

Но чушь он, конечно, несет редкостную.

«Самка богомола», это надо же!

— Игорь, тебе, кажется, надо немного освежиться, — проговорила я.

Он неожиданно обрадовался:

— Ты так думаешь?

Наверно, в устах фотомоделей выражение «освежиться» значит что-то другое, подумала я. Уж очень подозрительно Игорь оживился. Он мотнул головой и схватился за мою руку. Ну вот — одна рука пострадала от господина Гапоненкова, вторая теперь от сына губернатора.

— Пойдем, — безапелляционно заявил он.

Кажется, у Игоря начинают заходить шарики за ролики. По всей видимости, я переоценила его: выглядел-то он трезво, но глаза у него были совершенно бессмысленными и противно мутными. Я повернулась и тут же зацепилась взглядом за массивную фигуру Олега Ивановича Коростылева, того самого, что являлся одной из центральных фигур в службе безопасности губернатора и которого я первым встретила в корпусе администрации после воскресного вызова Дмитрия Филипповича.

Коростылев сидел в делано вальяжной позе, чуть отодвинувшись от стола и приобняв пьяненькую девочку-модель, но взгляд его, трезвый, осмысленный, неподвижный, был устремлен на Игоря.

— Олег Иваныч, — позвала я. — Тут у нас, кажется, Гитлер капут.

Он понял. Оставил свою минутную подружку и приблизился к нам с Игорем Дмитриевичем.