Квартира в раю - Татьяна Витальевна Устинова

надо платить. Мол, качество жизни в нашем комплексе высокое, проблем у жильцов нет, вот и расплата.

– Занозин?

– Да, это фамилия застройщика и владельца всех нежилых площадей, которые он, оказывается, предпочитает не продавать, а сдавать в аренду.

– Кость! Вот пусть Занозин и платит. Мы ж не олигархи. И квартира у нас, конечно, хорошая, но не особняк на Рублевке. Я тут посчитала, что в нашем комплексе тысяча двести квартир, если с каждой получать в месяц по тридцать тысяч рублей, то это тридцать шесть миллионов получается. Хорошо, даже если маленькие квартиры платят меньше, то возьмем на круг тридцать миллионов. Ты же понимаешь, что это бешеные деньги. Даже если отдать городским коммунальным службам деньги за холодную и горячую воду, отопление, канализацию и электричество по утвержденным тарифам, разумеется, то остается примерно половина. Куда они девают такие деньжищи?

– Так уж и половина, – усомнился Таганцев. – Уборщицы подъезды моют, дворник работает, сантехник, электрик, лифтеры… Им же всем зарплату платить надо. Ты это в своих расчетах учитываешь?

– Я за расчеты еще не бралась, – сообщила Натка.

– Звучит угрожающе.

– Но собираюсь. Я хочу обойти жильцов, со всеми поговорить, а потом сесть и с калькулятором действительно все сосчитать. Ты же мне поможешь?

– Поговорить с жильцами? Натка, я еще с тех времен, что участковым начинал, ужасно это не люблю.

– С людьми я сама поговорю. Ты раздобудь устав, чтобы я могла заставить Лену его прочитать, а потом помоги мне разобраться с цифрами. Они у меня никогда не сходятся, ты же знаешь, что я в школе с математикой была не в ладах.

– Ладно. – Костя вздохнул, заранее смиряясь с неизбежным. Отговорить Натку от того, что она вбила себе в голову, еще никогда никому не удавалось. – Раздобуду. Посчитаю. С тобой обсужу. Только давай не сейчас, ладно? Я устал и есть хочу.

– Папа, папа! – В прихожую выскочила Настя. Обхватила ручонками его ноги, уткнулась лицом в колени. Сердце Константина привычно размякло.

– Привет, котенок. Ты сегодня маму слушалась?

– Слушалась. Я всегда маму слушаюсь.

– Тогда пошли со мной есть котлеты.

Костя подхватил дочь на руки, и они все вместе отправились на свою просторную и удобную кухню проводить тихий семейный вечер. Про неприятное впечатление от встречи с Занозиным Костя благополучно забыл.

Наутро он отбыл на работу, будучи весьма в благостном состоянии духа. Натка же попросила Сеню отвести Настю в садик, благо располагался он в пристройке к их же дому, правда, стоил весьма недешево, поскольку был частным, сварила себе чашку кофе и уселась перед открытым по случаю хорошей погоды окном, подперев голову рукой, как пригорюнившаяся сестрица Аленушка.

Новая квартира, о которой она так мечтала, действительно была просторной, комфортной и красивой, вот только влетала в существенную копеечку. К несоразмерным коммунальным платежам добавлялась еще стоимость частного детского сада, и на оплату того и другого теперь уходило две трети Наткиной зарплаты. Понятно, что Костиной части доходов хватает на то, чтобы нормально питаться, но о каком-либо человеческом отпуске, а также о маленьких женских радостях в виде салона красоты и нового платьишка придется, похоже, забыть.

Сенька, которого не отвозили в деревню только потому, что через пять дней начиналась та самая лагерная смена, о которой он столько мечтал, вернулся домой сердитый. Стащил с ног кроссовки, пнул их в угол прихожей, что делать категорически запрещалось. По выразительному сопению Натка, хорошо знавшая своего сына, понимала, что он расстроен.

– Что-то случилось? – спросила она, выходя в прихожую и отмечая, что у ног сына крутится Воландеморт, в просторечии Венька, огромный кот и всеобщий любимец, появляющийся именно тогда, когда кому-то из членов семьи требовалось утешение.

– Ничего не случилось, – буркнул Сеня. – Мам, я больше Настюху в сад не поведу. Она там такие концерты закатывает, что все нервы кончаются.

– Какие концерты? – изумилась Натка, хорошо знающая, что приемная дочь обладает тихим послушным нравом и практически никогда не капризничает.

– А такие. Ей этот новый сад вообще не нравится. Она там оставаться не хочет. Ревет в голос, цепляется за меня обеими руками. А я ж не железный. Жалко ее, ужас.

Когда Настю в детский сад отводила Натка, ничего подобного девочка не устраивала. Правда, теперь Натка припоминала, что за материнскую руку девочка действительно держалась крепче, чем обычно. И перед тем как уйти из раздевалки в группу, долго стояла на пороге, а потом снова подбегала обниматься. В старом садике, расположенном неподалеку от их бывшей квартиры, она так поступала в первые дни после того, как ее туда отдали, а потом привыкла. Может, и здесь ее поведение объясняется новизной места? Но чтобы рыдать…

– С чего ты взял, что ей там не нравится? – спросила она сына. – Просто не привыкла пока. Да и мне она ничего такого не устраивает.

– Тебя она не хочет расстраивать, – хмуро парировал Сенька. – А со мной не стесняется. Мам, ей в этом саду плохо. Ее там другие дети обижают, а воспитательница не вступается.

– Это Настя тебе сказала? – Натка чувствовала себя отвратительной матерью, от которой ребенок скрывает свои истинные чувства.

Вон даже брат чувствует, что у Насти на душе, лучше, чем она, Натка. Права была Тамара Тимофеевна Плевакина, жена Лениного начальника и профессор психологии, когда говорила, что трудности с приемным ребенком подстерегают даже тогда, когда ты уверен, что все они уже позади. Особенно тогда.

– Я сам вижу. Не маленький.

Натку затопила волна нежности. Ее сын, которому еще даже нет десяти лет, ведет себя как настоящий мужчина. Как же ей повезло, что у нее такие прекрасные дети.

– Ладно, Сень, я тебе обещаю, что разберусь, кому где плохо, кого обижают и что с этим делать. В бассейн пойдешь?

Сын снова вздохнул.

– Пойду. Конечно, это не бассейн, а большая лужа, но что поделать, тренировки на лето все равно прекратились. Мам, я с сентября в свою школу буду ездить и в старый бассейн тоже. Ты это учти.

Натка нахмурилась. К новому месту жительства и связанным с этим переменам не могла привыкнуть не только Настя. За те две недели, которые прошли с момента переезда до окончания учебного года, она совершенно измучилась возить Сеню в старую школу и обратно. Между окончанием уроков и началом тренировки он тусил у одноклассников, что было тоже не очень удобно, так что начало каникул она встретила с заметным облегчением.

Но лето пролетит быстро, и если не удастся сломить сопротивление, то с первого сентября придется возобновить ежедневные поездки в центр. Одного Арсения не отпустишь, мал