До тебя - Катарина Мора

Грей загружает различные данные, демонстрируя мне таймлайн проекта и проделанную часть работы. У меня кружится голова от волнения и испуга. Это самая сложная задача, с которой мне доводилось сталкиваться, и ставки никогда не были так высоки.

– Помогите Арии войти в курс дела как можно скорее, – говорит он. – В конце концов, у нас есть дедлайн.

Он проводит по экрану, и тот гаснет. Поворачивается, чтобы уйти, и Лора с улыбкой делает шаг следом за ним. Он бросает быстрый взгляд на нее и с ухмылкой качает головой. Почему-то мне неприятно из-за их безмолвного разговора взглядами.

Я наблюдаю, как они уходят в кабинет Грея и закрывают дверь. Они так смотрели друг на друга… Между ними чувствуется близость. Женщина вроде Лоры, должно быть, идеально подходит под типаж Грея. Высокая худая блондинка с несравненным умом. Так похожа на Бритни.

Я отвожу взгляд от двери в кабинет Грея, и тут ко мне подходит Эллиот с понимающей улыбкой.

– Так и знал, – говорит он, усаживаясь на мой стол. Оглядывается и опять улыбается. – Никта собственной персоной. Ты даже не представляешь, как давно я мечтал с тобой познакомиться.

Я в ужасе замираю. Мое альтер эго всегда было тайной, которую я хранила за семью печатями. Но я могла бы догадаться, что я не соперница Эллиоту Эвансу. Во всяком случае в плане проверки безопасности.

– Расслабься, – говорит он. – Я никогда никому не скажу.

Я скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку кресла в попытке излучать уверенность, которую я не чувствую даже близко.

– Скейтербой, – говорю я, и он удивленно распахивает глаза, услышав свой ник.

Я улыбаюсь. Он хорош, но я тоже ничего. Я никогда не покушалась на личные данные членов моей платформы, но Эллиот сам себя выдал в переписке. Мы работали над пятью или шестью делами, и хотя я не настолько близка с ним, как с Эшем, несколько раз мы общались.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я. С таким талантом ему нет нужды на кого-то работать. Ни у кого из членов команды нет такой необходимости, и все-таки они здесь.

Эллиот улыбается и отводит взгляд в сторону.

– Потому что я должен Грейсону. Однажды один говнюк причинил боль моему другу Люсиану. Брат Люсиана хотел, чтобы тот человек исчез, но Люсиан слишком добрый. Он попросил брата не вмешиваться, и тот не стал ничего делать. Но меня это не устраивало. Нельзя заставлять моих близких страдать и оставаться безнаказанным… Но у меня нет нужных связей. А у Грейсона есть. Я попросил его об одолжении, и он напомнил мне об этом, когда собирал команду.

Я шокировано смотрю на Эллиота.

– Грейсон сделал так, что кто-то исчез?

Эллиот кивает.

– Грейсон не так прост, как ты думаешь. Он более жесток, чем любой из нас, бессердечен даже. Этот человек… Не знаю, что ему довелось повидать в жизни, но вряд ли что-то хорошее. У него сложное прошлое, которое стоит оставить в тайне.

Я недоверчиво киваю. Грейсон – один из лучших людей, кого я знаю. Неужели он на такое способен?

Эллиот уходит, и я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на работе, но продолжаю поглядывать на дверь Грейсона. Я столько не знаю о нем… но хочу узнать. Я хочу вникнуть во все стороны Грея, которые он скрывает. Я не должна думать о Грейсоне. Не должна, но думаю.

Глава 19. Ария

Я колеблюсь, перед тем как нажать Enter. Когда-то я создала эту платформу, потому что нас с Ноа подвела система правосудия. Убийца наших родителей чуть не ушел безнаказанным. Я представляла, как сложилась бы наша жизнь, если бы мы проиграли дело, и со временем начала задумываться о людях, которым так и не помогли.

Я вложила столько труда, чтобы эта платформа делала то, для чего была предназначена. Осуществляла правосудие. Весь смысл в этом.

Но вот я здесь. Вписываю фамилию убийцы родителей в список наблюдения «Немезиды». Мне сложно, несколько недель я не могла решиться. Думала об этом еще в первые дни после переезда, а потом откладывала еще на неделю, еще и еще, пока не прошел месяц. И все равно я никак не могу решиться.

Знаю, если его выпустили, то в глазах правосудия он чист. Я не должна включать его в список, но это выше моих сил. Не могу чувствовать себя спокойной, не установив слежку за ним. Я должна знать, что он не сделает с кем-то то же, что с моими родителями.

Телефон отвлекает меня от размышлений, и я подпрыгиваю от неожиданности.

Эш: Ты видела новое имя в списке наблюдения? Полагаю, оно одобрено?

Я колеблюсь, с каждой секундой все сильнее отдаваясь чувству вины. Включение в список наблюдения означает, что наши специалисты будут отслеживать каждую его транзакцию, каждый шаг, каждое собеседование. Я буду знать все, что он делает. Раньше я никогда не утверждала добавление в список человека, который не был бы преступником с подтвержденной виной и на свободе.

Никта: Да.

Эш: Кстати, наша медиакоманда смогла раздуть то дело о смертном приговоре. Они постоянно его упоминали и в итоге вызвали интерес крупной прессы. Благодаря давлению СМИ казнь отложили и начали проводить повторное следствие. Думаю, ты мне кое-что должна, Никта.

Никта: Я в долгу не останусь, Эш. Ты много работал по этому делу. Спасибо тебе за все.

Эш: Ты понимаешь, что все это было бы невозможно без тебя и без твоей удивительной платформы? Спасибо за то, что ты есть.

Я удивленно замираю. У Эша есть привычка говорить вещи, которые выбивают меня из колеи. Иногда это дурацкие каламбуры или подкаты, но иногда это вот такие слова… слова, которые никогда бы не сказал человек, который знает меня в реальности.

Я хочу ответить, но не знаю, что сказать. Набираю с десяток вариантов, удаляю каждый из них и в конце концов сдаюсь. Я откладываю телефон и ложусь в кровать, погруженная в мрачные мысли. Не могу перестать обдумывать свое решение, и воспоминания сами уносят меня в день ограбления. Теперь, когда я повзрослела, да и раны больше не так свежи… Я сомневаюсь. Не могу его простить, есть что-то странное в том, что пистолет, которым убили моих родителей, принадлежал им. Грабитель не был вооружен. Да, это все равно преступление, но я не уверена, что включение этого человека в список «Немезиды» оправданно.

Мой телефон снова пиликает, и я, радуясь отвлечению, тянусь за ним.

Эш: Я забыл. Комплименты превращают тебя в черепаху.

Я смеюсь, отвлекаясь от своих мыслей. Эш это умеет.

Никта: Что? Черепаху?

Эш: Ага. Комплименты загоняют тебя обратно в панцирь. Я представляю тебя в виде маленькой черепашки, которая прячет голову, когда кто-то начинает восхищаться ею.

Никта: Ты