Опасная игра - Барбара Макколи

Он еще спит? А как ей теперь быть? Пошевелиться? Замереть? Не обращать внимания? Большинство женщин наверняка рады просыпаться поутру рядом с мужчиной, с которым большую часть ночи занимались любовью. Здорово видеть, как он зевает, как вытягивает спросонья руки, слышать его слова с пожеланием доброго утра!

Все в Абби так и рвалось запеть. Должно быть, кровь семьи Блисс-Томас взыграла в ней. Она даже прикусила губу, чтобы удержаться от пения. А еще ей хотелось танцевать. Прямо здесь, на кровати. Танцевать, петь и смеяться. Она широко улыбнулась и спрятала голову в подушку.

– Абби, ты проснулась?

Голос Кэллана заставил ее вздрогнуть. Непроизвольно она ударила своего возлюбленного по ребрам локтем. Он даже охнул. Абби быстро обернулась к нему с испугом в глазах.

– Извини. Тебе больно?

Он потер ушибленное место. На его заспанном лице появилась лукавая ухмылка.

– Твой поцелуй снимет боль.

Ее бросило в жар. Господи, они оба лежат нагие в одной кровати при свете дня! Его рука покоится на ее обнаженном бедре.

– Кэллан, я не хочу, чтобы ты думал…

Он обнял ее и прижал к себе со словами:

– И я не хочу, чтобы ты думала, Абби.

А потом беспечно ее поцеловал. Она закинула руки ему за шею, отдалась поцелую и обо всем забыла. Когда их губы наконец разомкнулись, она почти не могла дышать. Они улыбнулись друг другу.

– Не знаю, что мне сейчас делать, – растерянно произнесла она. – Все для меня так внове.

– Во-первых, ты должна сказать мне, что я великолепен, – пошутил Кэллан, окрыленный ее откровенностью. – Потом приготовить для меня сытный завтрак и подать его в кровать.

– Ага, так вот какая повестка дня. Ладно. Ты был великолепен. – Она прикусила губу и задумчиво посмотрела поверх его плеча. – Хотя, как новичок, я в этом до конца не уверена.

– Что? – шутливо поднял он бровь. – Но прошлой ночью ты сказала, что я великолепен. Несколько раз.

– Неужели? – Щеки у нее запылали.

– Не словами. – Его ладони заскользили вниз по ее телу и замерли на бедрах. – Вот они-то говорят громче любых слов.

Он так страстно сжал ее бедра ладонями, что у нее перехватило дыхание.

Неужели они говорят такое?

Он стал ласкать языком ее ухо, потом шею, потом сосок. Она запустила пальцы в его волосы и со стоном откинула голову назад.

Кэллан решил, что он, должно быть, счастливейший мужчина на земле. На его губах, наверное, расплылась глупейшая улыбка, но разве это важно? Только что он провел самую волшебную ночь в своей жизни. В его объятиях – самая дивная женщина на свете.

Он лежал на спине и ласкал мягкие шелковистые волосы Абби. Подумать только, целый год он и не подозревал, какое это чудо – притрагиваться к ним! Мысль о других, скрытых прежде достоинствах этой женщины заставляла сильнее биться его сердце.

Только что они занимались любовью и обессиленная Абби лежала перед ним, погруженная в дрему. Ее кожу нежно оттенял румянец. Смотреть на нее спящую было одно наслаждение. Бог свидетель, они почти не сомкнули глаз минувшей ночью. Да, удача балует его. Еще бы! Иметь сразу все – Абби как бесподобную женщину и как лучшую секретаршу на свете.

Почему у него так поздно открылись глаза на нее? Что мешало им раньше слаженно работать днем и быть любовниками ночью? Интересно, как оценивает такую перспективу Абби? Нужно подождать, чтобы эта идея захватила ее. Это ведь так здорово и так просто – быть вместе и на работе, и вне офиса.

Впрочем, субботу и воскресенье Кэллан намеревался провести только в любовных утехах. О будущем лучше поговорить с ней в понедельник с утра. Ей должен понравиться его план.

Причмокивая во сне, «невеста» зашевелилась в его объятиях. Он поцеловал ее в висок, еще раз поразившись нежности и теплоте ее кожи. Сквозь дрему она медленно провела ладонями по его груди, опуская их все ниже, под покрывало. Кровь вновь забурлила в Кэллане. Он решил, что у них еще будет время отоспаться, и перевернул свою возлюбленную на спину. Она чуть приоткрыла одурманенные страстью глаза, сомкнула руки вокруг его шеи. Он теснее прижался к ее телу и…

Тут раздался звонок в дверь.

– Это мои тетушки! – воскликнула с побледневшим лицом Абби. – Они говорили мне вчера, что заглянут сегодня утром.

Настойчивые трели звонка подняли их с кровати быстрее, чем могло бы поднять опрокинутое на них ведро ледяной воды. Чтобы прикрыть наготу, Абби схватила первое, что подвернулось ей под руку. Это оказалась та одежда, в которой она пришла из таверны прошлым вечером. Уж в ней-то племянница точно не желала предстать перед тетушками. Она распахнула створки шкафа, схватила первое попавшееся платье и умчалась в ванную. Кэллан натянул на себя джинсы и, застегивая «молнию», крикнул:

– Я открою им!

– Нет! – донеслось из ванной. Схваченное «платье» оказалось легкомысленным халатом.

– Абби, вчера у нас была вечеринка по поводу нашей помолвки. И Руби, и Эмеральд думают, что я живу у тебя. Вряд ли наш вид может их чем-то поразить.

– Но…

– Никаких «но». Я сварю кофе. Перестань волноваться, одевайся и выходи к нам через пару минут.

Звонок не умолкал. Кэллан поспешил в спальню для гостей, достал из своей сумки голубую футболку и стал натягивать ее на себя по пути к входной двери.

За дверью стояли Эмеральд и Руби в своих обычных ярких и пестрых одеяниях из газовой ткани.

– Доброе утро, – прощебетали они в один голос, после чего впорхнули в дом с одеждой Абби и ее сумочкой в руках.

Тетушки поинтересовались, как себя чувствует их племянница. «Жених» уверил их, что с ней все в порядке, и пошел варить кофе. Эмеральд и Руби роились рядом и посвящали его во все подробности вечеринки, случившиеся после того, как ее покинули главные виновники торжества.

Мисс Роуз Примпл, библиотекарша из Высшей школы Блумфилда, представила номер «Подержанная Роза». Мэр спел песенку «Тюремная скала». При этом он так двигал задом, что публика пришла в неистовство. Даже самый скрытный из братьев «жениха», Люсьен, исполнил старую песню времен короля Георга Совершенного. Кэллан отдал бы свой месячный заработок ради того, чтобы увидеть это. Легко представить, как у его младшего братика гудит сегодня голова с похмелья. Нужно признать, что Эмеральд и Руби хорошенько встряхнули захолустный Блумфилд и без них будет скучно.

Но хотя они и знали, как создать веселье и оживить вечеринку, Кэллан не мог представить, как бы он ужился с ними в одном доме, будучи по натуре человеком вспыльчивым. Он вспомнил слова Абби о том, что она никак не могла приноровиться к образу жизни своей семьи. Она обладала очевидным талантом и, скорее всего, могла бы стать на сцене звездой, но предпочла размеренную ежедневную работу в офисе.

И теперь она всецело принадлежала ему. Во всех смыслах. Что ни говори, а он действительно счастливейший мужчина на земле.