Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери - Джей Бонансинга

– Их становится все больше, да? – спросила Лилли, прислушавшись к далекому хору.

– Как знать, – пожал плечами Джош.

Боб потянулся к карману своего испещренного пятнами пуховика. Он достал фляжку, большим пальцем откинул пробку и сделал целебный глоток.

– Думаете, они нас чуют? – спросил он.

Джош подошел к грязному окну и выглянул в ночь.

– Сдается мне, вся эта возня в лагере Бингэма уже несколько недель притягивала их отовсюду.

– Насколько мы далеко от лагеря? Как думаешь?

– Напрямик не больше мили, пожалуй.

Джош смотрел поверх верхушек стоявших в отдалении сосен; беспокойный океан их сучьев был плотным, как черное кружево. Небо прояснилось, и в вышине сияла россыпь ледяных звезд.

На фоне созвездий вверх клочьями поднимался древесный дым из палаточного городка.

– Я тут подумал кое о чем… – Джош повернулся и взглянул на своих компаньонов. – Тут, конечно, не отель «Ритц», но, если мы раздобудем провизии, найдем еще патронов для пушек… нам, может, лучше будет остаться здесь на некоторое время.

Это предложение на мгновение повисло в безмолвии кассового зала, пока остальные обдумывали его.

На следующее утро, после долгой бессонной ночи, проведенной на холодном бетонном полу мастерской, в течение которой они укрывались лишь потрепанными одеялами и сменяли друг друга в карауле, все собрались вместе, чтобы составить план. За чашкой быстрорастворимого кофе, приготовленного на походной плитке Боба, Джош убеждал остальных, что пока разумнее всего было остаться на заправке. Лилли могла подлечиться, к тому же у них была возможность при необходимости воровать провизию из оставшегося неподалеку лагеря.

Никто не стал возражать. К тому моменту Боб обнаружил заначку виски под прилавком магазина наживок, а Меган и Скотт либо курили травку, либо часами «с пользой проводили время» в задней комнате магазина. В первый день они усердно работали, стараясь обезопасить место. Джош решил не запускать генератор в помещении, боясь, что они могут отравиться газом, но опасался и заводить его на улице, считая, что там он привлечет нежелательное внимание. На складе он обнаружил печку, а за одним из мусорных баков на улице – несколько досок.

Во вторую ночь на заправке «Топливо и наживка Форт-ноя», раскочегарив печку на полную, они смогли поддерживать приемлемую температуру в мастерской. На складе Меган и Скотт шумно не давали друг другу замерзнуть под несколькими одеялами. Боб выпил достаточно, чтобы не обращать внимания на холод, но его, похоже, раздражали приглушенные звуки любви, доносившиеся из задней комнаты. В конце концов он так напился, что едва мог пошевелиться. Словно укладывая ребенка спать, Лилли помогла ему устроиться на ночь. Она даже спела ему колыбельную – «The Circle Game» Джони Митчелл, а затем подоткнула заплесневелое одеяло у его жилистой, испещренной морщинами шеи. Как ни странно, она чувствовала себя в ответе за Боба Стуки, хотя вообще-то это он должен был ухаживать за ней.

За следующие несколько дней они укрепили окна и двери и помылись в огромных оцинкованных чанах в задней части мастерской. Установился своеобразный распорядок. Боб подготавливал свой пикап к зиме, снимая запчасти с побитых машин, стоявших в округе, а Джош руководил регулярными вылазками к дальним границам палаточного городка в миле к западу от них. Прямо под носом у жителей лагеря Джош со Скоттом умудрялись воровать дрова и свежую воду, утащили несколько отбракованных палаток, немного консервированных овощей, коробку патронов для дробовика и ящик «Стерно». Джош заметил, что цивилизованный уклад жизни лагеря трещал по швам. Слышалось все больше и больше споров. Некоторые мужчины дрались друг с другом и пили без удержу. Стресс брал свое.

Под покровом ночи Джош всегда оставался настороже, следя за спокойствием заправки «Топливо и наживка Форт-ноя». Они все сидели внутри, как можно тише, зажигали минимум свечей и светильников и вскакивали при каждом резком звуке, который производили усилившиеся ветра.

Лилли Коул начала задумываться, какая из угроз была страшнее: толпы зомби, ее компаньоны-люди или приближавшаяся зима. Ночи становились длиннее, холод продолжал свое наступление. Он рисовал морозные узоры на окнах и пронизывал суставы. Хотя никто не говорил об этом, холод был безмолвной угрозой, которая могла убить их гораздо проще и легче, чем любая атака мертвецов.

Чтобы справиться со скукой и постоянным ощущением опасности, некоторые из обитателей заправки Форт-ноя придумали себе хобби. Джош стал скручивать самодельные сигары из табачных листьев, которые собирал на окрестных полях. Лилли начала вести дневник, а Боб обнаружил в одном из неподписанных ящиков в магазине наживок настоящий клад из старых удочек. Он часами сидел на верстаке в разграбленном магазине, машинально наматывая леску на катушки спиннингов, чтобы использовать их в будущем. Боб собирался наловить форели, окуней или судака на мелководье близлежащей речки. Под верстаком он всегда держал бутылку «Джека Дэниэлса», из которой то и дело отхлебывал сутки напролет.

Остальные заметили, как сильно Боб пристрастился к выпивке, но разве кто-то мог винить его? Разве можно было винить хоть кого-то за попытку успокоить свои нервы в этом жестоком чистилище? Боб не гордился своим пьянством – он даже явно стыдился его. Но для этого ему и нужно было лекарство: оно отгоняло стыд, и одиночество, и страх, и ужасные ночные кошмары о забрызганных кровью бункерах в Кандагаре.

В первые предрассветные часы пятницы – Боб заметил на своем бумажном календаре, что было девятое ноября, – он снова сидел на верстаке в задней части магазина и снова наматывал леску, напиваясь до полусмерти, как вдруг услышал звуки, доносившиеся со склада. Он не видел, как Меган со Скоттом ускользнули ото всех чуть раньше этим же вечером, не чувствовал характерного запаха остатков марихуаны, раскуривавшихся в трубке, и не слышал приглушенного хихиканья, доносившегося из-за тонких стен. Но он заметил кое-что другое, что-то, что раньше ускользало от его внимания.

Он прекратил возиться с удочками и посмотрел в дальний угол комнаты. В неровном свете лампы позади большого помятого баллона с пропаном была хорошо различима дыра в стене. Спрыгнув с верстака, Боб подошел к баллону, обогнул его и опустился на колени перед шестидюймовым зазором в обшивке. Дыра выглядела так, словно появилась в результате протечки или из-за того, что гипсокартон прогнулся под действием летней влажности, характерной для Джорджии. Боб оглянулся, удостоверившись, что был один в комнате. Остальные крепко спали в мастерской.

По другую сторону поврежденной стены раздавались стоны и вздохи дикого секса, которые и привлекали внимание Боба.

Сквозь шестидюймовый проем он заглянул в складское помещение, где в тусклом свете работавшего на батарейках фонаря по стенам и невысокому потолку, ритмично толкаясь, двигались тени. Боб облизнул губы. Он подвинулся ближе к дыре и чуть не упал спьяну, опершись на газовый баллон. Ему был виден кусочек прыщавой задницы Скотта Муна, которая поднималась и опадала в желтом свете фонаря; Меган лежала под ним, с раздвинутыми ногами, и пальцы на ее стопах сжимались в экстазе.