Его любимая грешница - Элли Лартер

– Отойди подальше от двери! – кричит кто-то, голоса я не различаю, но действительно отскакиваю прочь, а через несколько секунд дверь ванной комнаты падает внутрь прямо на пол, издавая при этом дикий грохот. Поднимается маленькое облако пыли, я невольно чихаю, а потом вижу перед собой Турина, который приближается, сжав кулаки:

– Вот и все, Вики, ты доигралась.

22 глава

– Не подходите ко мне! – кричу я громко и яростно, надеясь при этом, что выгляжу грозно, но это вряд ли возможно: скорей всего, со стороны я просто кажусь жалкой и напуганной.

Ну что же, так оно и есть: Турин заливается хохотом, но все же останавливается в паре метров от меня, видимо, боясь, что я попробую пырнуть его пилочкой или брызну в лицо спреем. Воспользовавшись его замешательством, я продолжаю отчаянно защищаться:

– Немедленно отпустите меня домой, и тогда я не стану писать заявление в полицию! В противном случае... – вот только договорить не получается, потому что Турин перебивает меня с откровенной издевкой:

– Боже, какая еще полиция?! Вики, ты правда такая глупая и наивная, или только прикидываешься?! Никто – ты слышишь?! – никто не пойдет против меня в этом городе! Никакая полиция! Ни один прокурор и ни один судья! А если попробуют – тут же лишатся своего теплого насиженного места... Так что твои угрозы – это плевок в пустоту, ясно?! Бросай пилку и дезодорант и иди сюда, иначе тебе не поздоровится!

Его слова действуют на меня с обратным эффектом: я только сильнее сжимаю свои импровизированные средства защиты. Позади Турина стоят те два мужчины, что охраняли меня, а еще Света, на лице которой написано откровенное презрение. Я стараюсь не обращать на нее внимания, но она вдруг сама выходит вперед с попытками меня образумить:

– Ты вообще понимаешь, что творишь и на кого поднимаешь руку?! Дионис тебя уничтожит! И меня заодно...

– С тобой все будет в порядке, моя драгоценная, – успокаивает ее Турин, и я кривлюсь от отвращения. – Иди в спальню. Я скоро приду. Только проучу эту дрянь. Покажу ей, кто здесь главный.

Света подставляет ему изящно изогнутую шейку, получает от Турина поцелуй и удаляется, бросив на меня прощальный взгляд.

– Заберите у нее все эти штуки, – кивает в мою сторону хозяин дома, и его парни тут же бросаются на меня.

В первые несколько секунд я еще пытаюсь защищаться, отступаю назад по кафельному полу, вытягиваю перед собой руки, одному даже умудряюсь расцарапать пилкой плечо, а другому выпускаю в лицо струю густого едкого спрея, но справиться с двумя сильными мужчинами мне не под силу: они выбивают из пальцев мое импровизированное оружие, скручивают мне руки за спиной и пинками подталкивают к Турину.

Ублюдок подходит вплотную и рыкает мне в лицо:

– Все, Вики, спектакль закончен! – а потом бросает парням: – Тащите ее в гостевую спальню!

Я продолжаю упираться, но это совершенно бесполезно: меня тащат куда-то по коридорам, а через тридцать секунд я оказываюсь в той самой спальне, где очнулась, едва оказавшись в этом доме.

– Раздевайте ее, – приказывает Турин, и я слышу, как на мне трещит ткань, как рвется мой рабочий костюм. Быстрыми грубыми движениями мужчины стаскивают с меня фартук, платье, чулки, оставляя одно только нижнее белье. Я забиваюсь в самый угол кровати, прижимаясь к деревянному изголовью, и инстинктивно прикрываюсь руками.

Турин смотрит издалека с таким видом, словно любуется произведением искусства. Потом прокашливается и отдает новый приказ:

– Все, свободны, дальше я сам справлюсь.

– Валентин Валентинович, но она может навредить вам, – возражает один из парней, но Турин только привычным жестом поднимает ладонь:

– Прочь.

За охранниками закрывается дверь, и мы с ним остаемся наедине.

– Отлично, – говорит ублюдок и подходит к спрятанному в углу комнаты шкафчику, чтобы достать оттуда широкий кожаный ремень черного цвета.

Я вскрикиваю и поднимаю на него испуганные глаза:

– Боже... пожалуйста, не надо! Я обещаю молчать!

– Ты и так будешь молчать, – говорит Турин уверенным тоном, а потом невозмутимо снимает обувь и ставит колено на постель, приближаясь ко мне. – Но сначала... сначала ты хорошенько покричишь.

– Нет, пожалуйста! – умоляю я, окончательно теряя самообладание и чувство собственного достоинства, рыдая и складывая ладони в молитвенном жесте. Совершенно очевидно, что физически я намного слабее его, что он может ударить меня, связать, заставить подчиняться другими способами... Он может изнасиловать меня – и ему ничего за это не будет. Но если я буду просить, умолять... может быть, он все-таки надо мной сжалится?!

– Заткнись уже наконец! – рыкает Турин и замахивается ремнем, который свистит в воздухе и ударяет по поверхности постели рядом со мной.

Я вскрикиваю и судорожно прижимаюсь к изголовью, пока слезы застилают глаза, а пальцы лихорадочно ищут, за что бы зацепиться...

– Никогда! – отрывисто рявкает мужчина, снова замахиваясь. – Не смей! Со мной! Спорить! – каждое его слово сопровождается хлестким ударом ремня, и последний такой удар уже приходится не по белоснежным простыням, а по моей пояснице. Я кричу от боли и ужаса и пытаюсь соскочить на пол, но Турин хватает меня за локоть, удерживая рядом с собой...

В тот момент, когда я окончательно теряю веру в спасение, дверь в спальню вдруг резко распахивается, и на пороге комнаты появляется... Дэн?!

О боже! Что он здесь делает?! Как он вообще узнал обо всем?!

– Какого хрена?! – рычит Турин, а Дэн замирает, явно подавляя в себе порыв сразу броситься ко мне, и заявляет:

– Валентин Валентинович, ваша сделка о выезде аннулирована, вам придется отпустить Барби и Шайни обратно в клуб.

23 глава

– Что?! – рыкает ошалевший Турин. Он явно не ожидал, что