Сесилия или брак по-расчету - Ирина Муравьева

-Зачем тебе это? Я не обучаем. Да и мир не рухнет, если мы с тобой не будем танцевать на этом вашем балу.

Ответ Сесилии удивил.

-Счастливые пары танцуют вместе. Умеют они или нет.

-Сесилия, но мы не...,- начал было я, но осёкся.

На балу должно быть будет масса знакомых Сесилии. Всех, перед кем она не хочет раскрывать, что ее "выгнали" замуж. Что ж...

-Хорошо,- давай попробуем еще раз,- говорю я, устава с кресла.

-Как говоришь: спину шире, руки прямо...Или наоборот?

-Нет,- останавливает меня Сесилия,- Давай попробуем по-другому,- Закрой глаза.

-Зачем еще?

-Закрой.

-Сесилия, не глупи.

-Мне что, начать кричать на тебя?

-Ладно. Не горячись.

Мне лень ссориться с Сесилией и я закрываю глаза.

Моя жена подходит к патефону. Включает музыку.

-Слышишь ее?

-Не глухой.

-А теперь...

Сесилия подходит близко-близко. Прижимается ко мне всем телом.

-Слышишь, как стучит мое сердце?

Я молчу. Хотя да, я слышу. Биение ее сердца, удары ее пульса, горячее дыхание возле своей шеи. Чувствую, ощущаю, но молчу. Сесилия, зная то или нет, переходит границы, которые ей следует держать с одиноким молодым мужчиной.

-Танцуя, ты должен слушать партнершу. Ощущать ее. Так учили меня...

Сесилия берет мою кисть в свою руку. Другую мою руку кладет себе на талию. Делает шаг в сторону. Потом в другу. Я, послушный ведомый, иду за ней.

-Хорошо. Очень хорошо,- шепчет Сесилия.

Потом я чувствую, как она прижимается чуть ближе(если это возможно) и шепчет.

-Прости. Я правда-правда не хотела, чтобы мои глупые слова обернулись так.

Я приоткрываю глаза.

-Сесилия, ты не виновата в моей болезни.

-Нет, -качает она головой,- Давно пора понять: вокруг меня одни беды.

-Ну, я тоже не подарок,- пытаюсь отшутиться от грустной темы я, и тут же, в подтверждение своих слов, спотыкаюсь о ковер.

-Да, наверное нашей паре лучше буде принимать поздравления, стоя в уголке залы,- вздыхает Сесилия.

Через пару дней я выхожу на работу. Не могу сказать, что мне там рады. Но и что не рады, тоже не скажешь. Скорее: всем глубоко наплевать. Еще один минус моего "повышения". Давно, еще в начале моей рабочей лестницы, я был привязан к огромному конструкторскому бюро. Должность моя гласила "младший лаборант". Надо мной было три начальника и старший техник. Разрабатывали новую модель энергетического купола для теплиц. На деле-просто усовершенствование модели старой, но теплицы-вещь важная. Под проект были выделены деньги и взят персонал. Для меня это была первая работа. Наверное поэтому все казалось таким ярким и воодушевляющим. Лаборанты знали друг друга. Начальство постоянно подгоняло. Всюду кипела жизнь и азарт сделать действительно что-то. На этом проекте меня заметил господин Намус-мой первый научный руководитель. Он взял меня в свое бюро, которое тогда еще не было под крылом департамента. Именно под начальством Намуса я участвовал в разработке наиболее интересных проектов. Но вскоре департамент расширил свою экспансию. Бюро Намуса поглотили. А через год этот гениальный(на мой взгляд) человек погиб. Взрыв мобиля. Был ли это несчастный случай(магия иногда вырывается из-под контроля) , запланированная акция или же одна из террористических атак-не известно по сей день.

Отдел перевели под контроль Чесмана, моего нынешнего начальника. Ничего интересного. Обычные рабочий процесс. С Чесманом я участвовал еще в нескольких интересных проектах. В одном из них даже выделился, придумав улучшенную модульную разработку. Это было интересно: моя страсть копаться в вещах, создавая из них что-то новое и свое. Тогда, в больших проектах, у меня была отличная возможность не только проявить себя, но и посмотреть на что способны другие сотрудники. Увы, сейчас все не так. повышение дало мне свободу. И шанс заниматься своим собственным проектом. но работаю я пока один (предоставлять проект на расширение по денежным и трудовым ресурсам мне пока страшно: вдруг не выгорит? Слишком крупная заявка. Слишком большие риски). И вот я работаю один. Никаких тебе дедлайнов. Никаких назойливых коллег. Но и, как следствие, мою болезнь на работе никто не заметил. Даже немного грустно.

Войдя в кабинет, я повесил пиджак на спинку стула. Налил себе воды из графина, но потом решил, что вода стоит в нем ровно столько, сколько я отсутствовал, и передумал это пить.

Передо мной стоял вопрос: что делать дальше? Углубиться в отдел книг в поисках необходимой информации или продолжить мои эксперименты?

Последние, увы, не довели меня до добра. Хотя…

Внезапно мне вспомнилось, как я «случайно» ударил энергетическим шаром Сэма. Конечно, я тогда был чуточку не в себе, и все же – заряд получился сильнее обычного. Может, вместе с моим умением концентрировать энергию в малых долях, возросла и моя сила? Смешно даже думать об этом (силу каждый маг берет из природы) и все же.

Проверить стоит.

В итоге, после более чем двухнедельной болезни, вызванной, похоже что магическим истощением, я принял самое глупое и безрассудное решение: попрактиковаться в метании магических шаров. Если повезет, и моя теория окажется верна, следующим шагом можно будет проверить, сколько энергии я беру при этом у природы. Если же нет – то есть отличный шанс снова свалиться на больничный. Хотя в этом случае, думаю, Сесилия и ее кошечки меня съедят живьем.

Я собрал по комнате мусор (благо я делил кабинет с Сэмом и в мусоре недостатка не было) и направился в выделенную мне для работы лабораторию.

Там, выбрав местечко поудобнее, я расставил банки из-под молока, коробочки из-под обедов на вынос, старые ботинки и немытые годами чашки на лавочке и приготовился к своему эксперименту.

Целью было взорвать все это на…х магическими шарами. Создавая при этом, конечно же, шары разных размеров, но стараясь держать одну силу заряда.

Итак, цель первая – любимая чашечка Сэма.

(жестоко? А где мой любимый одноместный велик?!)

Я накрутил в руке свой привычный энергетический шар и ба-бах!

Чашка разлетелась в дребезги.

Теперь приступим к банкам молока…

Бах! Бамц! Крях!

Просто восторг!

Мои наименьшие шары имеют наибольшую мощь, и, к тому же, взрывать все подряд – ужасно весело!

Я уже подготовил маленький, но весьма смертоносный заряд, как на плечо мне легла чья-то рука.

Обернувшись, я увидел Кеннни. Тот громадиной возвышался надо мной, вопросительно глядя в глаза.