Нам нельзя - Ольга Джокер

по счётчику. Не могу объяснить себе, зачем и для чего, но не увидеть Нику даже при моей выдержке кажется невыполнимой задачей.

Внутри темно и шумно. Я сто лет не бывал в ночных клубах. Контингент, конечно, совсем не моего возраста, поэтому я ощущаю себя старшим воспитателем на детском утреннике. Поднявшись на второй этаж, я обвожу взглядом танцпол и сразу же нахожу её взглядом. Красивая, хрупкая, пластичная, словно с картинки. И нет в ней ничего такого, но тянет адски — я с трудом держу себя в руках.

льно здесь. Она не улыбается, не машет рукой, не смотрит на меня как раньше. Злится, наверное, за то, что так надолго пропал.

Спустя несколько секунд зрительного контакта Ника демонстративно отворачивается и продолжает танцевать. Откровеннее, смелее и увереннее. Я усмехаюсь, потому что точно знаю, для кого этот танец, и он явно не для подвыпивших зевак у бара. Моя девочка танцует только для меня.

Когда песня заканчивается, к ней подходит подружка. Кажется, Яна. Что-то шепчет Нике на ухо и кивает в мою сторону, но она не поднимает взгляд. Отмахивается, мол, видела.

Они быстро поднимаются на второй этаж и проходят мимо меня. Я перехватываю Нику за запястье, притягивая к себе. Пахнет, как всегда, охренительно-волшебно и сладко. И в этот момент мне не хочется терять ни минуты времени. Хочется забрать её себе. Сейчас же.

— Привет.

Она вскидывает на меня пьяненькие глазки, облизывает пересохшие после танца губы и выдёргивает руку.

— Простите, а мы разве знакомы?

Я улыбаюсь, потому что, блядь… так дерзко меня ещё никто никогда не отшивал. Ника быстро обводит взглядом весь второй этаж, наверное, пытаясь понять, один я или нет.

— Чем не повод для знакомства? — подыгрываю я ей. — Глеб, тридцать восемь лет, не женат.

— Ника, двадцать, не замужем, — она быстро гасит в себе улыбку и смотрит в ту сторону, где сидят её друзья. — Ты извини, Глеб, но меня уже ждут.

Глава 18

Ника

На негнущихся ногах я возвращаюсь за столик и занимаю место между Жорой и Яной. Душу раздирает на части, а пульс бьётся на максимум. Он ушёл? Остался? Обиделся? Хочется показать ему, что я ни капли не скучала…

Немалая часть сокурсников автоматически отсеялась, поэтому нас остаётся пятеро: я, Жора, Яна, Римма и Алёна. Последние две явно в ударе после веселящей таблетки: поют и танцуют прямо на мягких диванах, наплевав на то, что со стороны это кажется отвратительным.

— Скажи, пожалуйста, Глеб ещё здесь? — шёпотом спрашиваю Яну.

Она поворачивается назад и разочаровывает:

— Нет. Он ушёл.

Внутри меня коктейль из самых разных чувств, но перевешивают горечь и обида. Хочется забиться в угол и тихо плакать.

— Зря ты с ним так, — шепчет Яна, надавив на больную мозоль.

— Ты же говорила, чтобы я не бегала… Девушка должна знать себе цену.

— Послушай, Ник, это другое! Я-то думала, что Глеб забил, поэтому не звонит, а он сюда за тобой приехал.

— Думаешь? — спрашиваю я севшим голосом.

— Уверена.

Осушив ещё один бокал вина, я чувствую, как краснеют щёки. Неужели и правда за мной?.. Возможно, зря я с ним так? Впрочем, это не оправдывает Воронцова в том, что он пропал на четыре дня. Можно же было написать или позвонить. Я бы всё поняла.

Вскоре Янка выходит на танцпол, оставляя меня одну. В компании с сокурсниками мне… никак, немного тошно. Я пью вино, слушаю дурацкие анекдоты Жорика и наблюдаю за Риммой и Алёной. Прилично их после таблеток вставило.

Подруга возвращается через две песни. Мокрая от пота и злая, потому что ей оттоптали все ноги.

— Никуш, кажется, твой фсбшник никуда не ушёл! — шепчет мне на ухо. — Сидит за дальним столиком, попивая виски.

Сердце замирает, а потом начинает отчаянно стучать. Глеб здесь? Не может этого быть… Я выпрямляю спину и ощущаю растекающееся по телу тепло.

— Он один?

— М… Нет, прямо сейчас к нему подходит длинноногая блондинка.

— А он?

— Ничего, что-то отвечает ей.

— Что отвечает?

— Ник, я не умею читать по губам. О, кажется, отшил. Значит, не заинтересован.

У меня словно камень с души падает! Глупая улыбка озаряет лицо, настроение поднимается. Как обычно, необдуманные поступки выходят мне боком. Нужно было выслушать Воронцова, спросить, случайно он здесь или нет. Интересно, подойти к нему будет поздно? Странно?

Мы продолжаем сидеть нашей стойкой компанией. Алкоголь уже не лезет, но опьянения я не чувствую, только накатывающую усталость. Янка шпионит за Глебом и продолжает докладывать мне обстановку. На месте. Один. Пьёт и смотрит мне в спину. Улыбка становится шире, потому что я это чувствую! Каждой клеточкой своего тела чувствую, так, что мурашки выступают и сердце учащённо бьётся, не утихая ни на миг.

— Как думаешь, подойти к нему или нет?

— Ха-ха, Ника! — смеётся Янка. — Я бы уже на руках у него сидела на твоём месте. Знаешь, иногда девичья гордость совершенно не уместна.

— Ты права.

В тот момент, когда я пытаюсь собраться с духом, к нам подходит охрана. Я даже глазом моргнуть не успеваю, а они уже рядом с нашим столиком! Позади них заплаканная девчонка, которая указывает пальцем на Алёну и Янку. Оказывается, она сидела за соседним столом и её обокрали. Пропала крупная сумма денег, телефон и документы!

Девушка продолжает плакать и указывать на Янку. Весёлые Римма и Алёна вдруг перестают вести себя так активно, благо даже под наркотой у них включается мозг. Они утихают, вжимают головы в плечи, а меня бросает в жар от паники. Я точно уверена, что Яна ничего не крала! Боже, да я её с детства знаю как облупленную. Впрочем, мои доводы никак не действуют на охрану. Они просят предъявить документы и показать сумочки. У нас с Яной пусто, а у Алёны и Риммы в заднем кармане обнаруживают таблетки. Вот дуры…

Охрана просит пройти на выход Яну, Римму и Алёну. Нас с Жорой не трогают.

— А её-то за что? — я указываю на Янку. — Нет у неё ни телефона, ни кошелька. Отпустите, а?

— До выяснения обстоятельств, — отвечает тучный мужчина в форме и, конечно же, не обращает внимания на то, что Янка плачет. — Если ваша подруга действительно не виновата, мы сразу же её отпустим.

Они удаляются прочь, а