Зимняя гостья - Сара Морган

выбирать игрушки и украшения для елки, Гейл поняла, что невероятно устала принимать решения. А она ведь еще не приступила к выбору подарков. Как люди умудряются делать это каждый год?

Надо смириться и принять неизбежное. Гейл смущенно коснулась руки девушки:

– А вы поможете с подарком? Для маленькой девочки?

– Возраст?

– Я… – Сколько же лет Таб? Она сказала тогда в палате… Кажется, четыре и девять месяцев… – Значит, она была беременна, когда мы виделись в последний раз. – Гейл сжала пальцы Стейси. – Видимо, хотела поговорить со мной как раз об этом.

– П-простите? – Стейси захлопала глазами и отступила.

– Нет, ничего. – Гейл ослабила хватку. – Девочке почти пять лет.

Элла поэтому вышла замуж? Из-за беременности?

– Вам плохо? – Девушка вгляделась в ее лицо. – Вы очень бледная, даже пошатнулись.

– Неважно себя чувствую. Со мной произошел неприятный случай, я была в больнице.

Что с ней? Она никогда не признавалась в слабости, тем более незнакомому человеку. Никогда не ждала сочувствия, а теперь отчаянно в нем нуждается.

– Ох, бедная. – Стейси усадила ее на стул. – Побудьте здесь, я принесу набор игрушек. Девочка ваша родственница?

– Внучка. – Гейл заметила, как глаза девушки вспыхнули от удивления. – Я узнала о ней совсем недавно. Мы…

– Далеко живете? Такое бывает. Моя сестра переехала на Западное побережье, я очень по ней скучаю. – Стейси ободряюще похлопала ее по руке. – Мы сделаем все необходимое, чтобы у вашей внучки было незабываемое Рождество.

Гейл не стала объяснять, что готовится не к самому Рождеству, а к чаепитию перед ним. Если она не выдержит проверку, о праздновании Рождества с семьей можно забыть.

Впрочем, может, так и лучше.

Шотландия.

Почему именно Шотландия?

Она была уверена, что дочери ничего не знают. Ничего не знают.

Они надеялись, что расстояние заставит ее отказаться от поездки, даже не предполагая, что скорее ее напугают воспоминания, а не мили.

Что она почувствует, оказавшись там снова? Сможет ли справиться с эмоциями?

Задрожав, Гейл выпрямила спину и расправила плечи. Разумеется, она справится. Она способна справиться со всем на свете.

Возможно, возвращение в прошлое поможет в настоящем.

Девочкам она не станет ничего рассказывать. Она всегда оберегала их и защищала, будет и теперь, ведь это основная задача матери.

Гейл наблюдала, как Стейси достает с полок коробки и складывает в тележку, и старалась не думать о деньгах. К тому же она тратит деньги не на бессмысленное празднование, а на то, чтобы подарить радость внучке.

– Теперь займемся подарками, – прервала ее размышления Стейси.

– Пожалуй. – Надо исправить разом все свои недостатки. – Я хочу купить много подарков.

К ней повернулась проходившая мимо женщина ее возраста.

– Я сама такая же, – улыбнулась она. – Если не баловать внуков на Рождество, когда же это делать?

Почувствовав, что рядом человек, которому можно доверять, Гейл подалась вперед:

– А у вас их сколько?

– Трое. Два мальчика и девочка. Муж постоянно подшучивает над тем, сколько я покупаю им игрушек. И знаете, что им понравилось больше всего?

Гейл даже не надеялась угадать.

– Нет.

– Собака.

– Собака?

– Его зовут Гамиш. Ему девять, и он полуслепой. Взяла из приюта, никто не знает, какой он породы, но дети его обожают.

Улыбка сползла с лица Гейл. Неужели придется завести собаку, чтобы покорить сердце Таб? Гейл задумалась и представила, как по ее квартире будет слоняться щенок. Будет грызть ее мебель. А главное, станет ее и только ее ответственностью.

По спине пробежал холодок. Она не хочет опять за кого-то отвечать, не желает опять взваливать на себя груз забот.

С другой стороны, будет приятно, если в ее жизни появится ребенок – внучка.

Гейл растерянно моргнула. Пока можно обойтись без собаки. Они просто собираются вместе попить чай, и это первая встреча за долгое время.

– А что любит ваша внучка, кроме собаки?

– Наряжаться, рисовать. – Женщина махнула рукой. – Много разного. Она милая девочка и очень любит что-то делать вместе с бабулей.

– Например?

– Мы вместе печем.

– Вы имеете в виду торты? – Гейл редко ела сладкое и не пекла с самого детства. – Вашей внучке нравится?

– Очень! Это создает уютную атмосферу, и за делом хорошо разговаривать.

– Правда? – Из глубины памяти ей удалось вытащить воспоминания о том, как мама стоит рядом и помогает ей просеивать муку.

– Конечно. Мы очень любим печь вместе. Только мы вдвоем. Она делится со мной такими секретами…

– Замечательно, – улыбнулась Гейл. В голове мгновенно сложился план будущей новой жизни: игры со щенком, выпекание кексов и разговоры с внучкой, которая обязательно расскажет ей много интересного.

«Чай, – напомнила себе Гейл. – Они придут просто выпить чаю – только и всего».

Переусердствовать – так же плохо, как ничего не сделать.

– А еще моя внучка любит наши совместные походы куда-нибудь, – продолжала тем временем словоохотливая дама. – Скоро мы идем на балет «Щелкунчик», вы его видели?

– Нет, к сожалению.

– О, вы много потеряли. Обязательно сходите.

Гейл смущенно отвела взгляд. Учитывая отношения с дочерями, ей вряд ли позволят куда-то пойти с Таб. Порой она даже сомневалась, что они придут на чай. Женщина принялась разглядывать переливающийся костюм русалки.

– Полагаете, он понравится вашей внучке?

– Понравится? Думаю, она будет даже спать в нем все праздники.

Гейл посмотрела на Стейси, которая снимала с полки очередную коробку.

– Я тоже такой куплю.

Девушка кивнула и положила пакет в тележку.

Когда настало время идти к кассе, головокружение мучило Гейл сильнее, чем в первые минуты в магазине.

– Желаете подарочную упаковку?

– Да, пожалуйста, упакуйте все, кроме елки, разумеется. – Гейл посмотрела на девушку внимательнее. – Вы отличный продавец, с вашим талантом можно добиться большего.

– Большего?

– Вы могли бы сделать отличную карьеру.

– Спасибо за комплимент, но я люблю свою работу. – Стейси оглядела коробки. – Карьеру надо делать в каком-нибудь душном офисе, а я их ненавижу. Мне нравится здесь, среди людей, в постоянном движении. И еще я люблю детей. Зачем же что-то менять?

Действительно, зачем?

Теперь Гейл не могла уверенно ответить на вопрос.

Она покинула магазин, получив заверения от Стейси, что покупки доставят домой в течение нескольких часов.

Войдя в квартиру, Гейл застыла на месте, пораженная гнетущей тишиной. Обычно она радовалась ей и дорожила, отчего сегодня все было иначе. Внезапно возникло желание выбежать на улицу, чтобы вернуться в атмосферу суеты. Неужели ей действительно не хватало рождественской какофонии? Криков детей, чьи родители отчаянно пытались их успокоить? В квартире она оказалась отрезанной от мира праздника, где все радовались и веселились. Прямо как Скрудж, только пижамы не хватает.

Раньше это время года вовсе не действовало на нее так. Она никогда не оглядывалась на людей, не завидовала им. Она была занята построением собственной жизни, собственного мира.

Гейл сосредоточенно прислушалась к себе, но уверенность в том, что она совершила много ошибок, не отступила. Она налила стакан воды и медленно выпила. Посмотрела на телефон – двадцать четыре пропущенных вызова из офиса. Желания перезвонить не появилось.

Какова причина?

Видимо, та же, по которой она потратила целое состояние в магазине игрушек.

Когда прибыли покупки, Гейл удалось взять себя в руки. Очень кстати, потому что вскоре она растерянно смотрела на заваленную коробками комнату. Когда она успела так много купить? Что делать со всем этим после чаепития? Ведь ее усилия могут быть напрасны, и дочери все равно не захотят встречать с ней Рождество. Гейл огляделась, не представляя, с чего начать. К счастью, ее никогда не пугала тяжелая работа.

Елка. Надо начать с елки.

Засучив рукава, Гейл принялась за дело и трудилась четыре часа подряд, прервавшись лишь раз, чтобы съесть йогурт из холодильника.

Закончив, она с удивлением оглядела квартиру, преобразившуюся до неузнаваемости. В огромных окнах минималистично обставленной комнаты теперь отражался каждый огонек гирлянд, которые она развесила на елке и книжных полках. Под деревом лежали подарки в коробках всех возможных размеров, упакованные в блестящую бумагу и перевязанные лентами с бантами.

Гейл упала на диван совершенно изможденная, но все же довольная собой.

Кто сказал, что она не может подготовиться к Рождеству? Остается надеяться, что Саманте и Элеоноре больше не понадобятся доказательства того, что она искренне хочет провести с ними праздники. Никаких обвинений и претензий, никаких воспоминаний о прошлом от нее они не услышат. Она готова жить настоящим и думать о внучке.

Сердце нервно застучало. Достаточно ли она сделала?

Пожалуй, осталась еще одна вещь. Не обращая внимания на боль в виске, Гейл потянулась за ноутбуком.

Саманта

– Атортик будет? – Таб пританцовывала, держась за руки обоих родителей. Они переходили дорогу.

– Едва ли, – ответила дочери Элла.

– А печеньки?

– Не думаю.

– Бабушка плохо кушает?

– Бабушка не ест сладкое.

– Почему?