Я люблю тебя, поэтому давай дружить - Кезалия Вердаль

улицы Ёыйдэро, расцветали одновременно, создавая удивительный природный туннель длиной почти шесть километров. Нежно-розовые лепестки покрывали ветви деревьев, словно снег, и создавали порой сюрреалистическую картину, особенно в сумерках, когда зажигались фонари. В другие сезоны Дури просто брала в аренду велосипед и каталась по набережной реки Хан.

Другим частым местом проведения выходных был Олимпийский парк. Дури и СунОк ездили сюда на пробежку вокруг искусственного озера Моннэ, окруженного живописными пешеходными дорожками, аккуратными тропинками и цветочными клумбами. Особенно девушке нравилось почему-то пробегать мимо дикорастущих кустов шиповника с ярко-розовыми душистыми цветами, которые так сильно напоминали ей детство.

Иногда они просто устраивали пикники на траве, наблюдали за утками и любовались отражением окружающих холмов в воде. В парке также часто устраивали бесплатные концерты с популярными артистами, куда пара тоже обязательно старалась попасть.

Когда был особый настрой, они взбирались на гору Намсан. Обычно они выбирали пеший маршрут по живописным дорожкам, чтобы насладиться свежим воздухом и зеленью леса. Иногда одолевала лень, тогда пара просто брала билет на канатную дорогу и поднималась на вершину, где находилась знаменитая Сеульская телебашня — N Seoul Tower с панорамным видом на весь город.

Более обыденным времяпровождением была прогулка по Чхонгечхон Стрим — искусственному каналу длиной в одиннадцать километров, пересекающему центр города. Чхонгечхон имеет богатую историю. Когда-то это был естественный ручей, но в 20 веке он был закопан и покрыт автомагистралью. В 2003 году начался масштабный проект восстановления ручья, который завершился в 2005 году. Теперь это чистейший канал, в котором плавают огромные карпы, в некоторых местах созданы искусственные водопады и установлены современные скульптуры, а по вечерам местные музыканты устраивают перформансы.

— Знаешь, я будто очутилась в азиатской версии Москвы, — продолжила Дури, отпивая латте. — Всё кажется знакомым, но словно сглаженным по краям. Только покинув Россию, начинаешь понимать, почему её называют суровой. Возьмем, к примеру, здешнее метро. Оно так же развито, как московское, хоть и не столь красивое. Но главное отличие — почти полное отсутствие обслуживающего персонала. Никаких хмурых кассиров — всё автоматизировано.

— Ну, это я знаю. Каждый раз задумываюсь, а что делать, если помощь нужна. — Поддакнула Снежана и вдруг засмеялась: — А помнишь, как мы после универа домой шли, я приложила проездной, а там бабка возьми и пройди вперед меня.

— Ага, кыром-кыром[2], помню такое, — закивала кореянка.

— Я там еще как дура стояла, потому что по студенческому нужно как минимум пять минут ждать между проездами.

— И тут вдруг парень какой-то шлепает свою карту и тебя пропускает, а сам через турникет перепрыгивает, — подхватила Дурианна.

Сычёва подперла подбородок рукой и мечтательно протянула:

— Жаль, что мы его потом не догнали. Прикинь, если это был мой Дайя?

— Да… Этого мы уже не узнаем. Может, объявление дать?

— Ага. “Парень, что когда-то пропустил меня в метро. Готова выйти за тебя замуж. Позвони мне”.

Девушки звонко захохотали. С одной стороны, это кажется забавным, но с другой — в голове всё равно возникает вопрос: а что, если это действительно был он? Тот единственный. И тот случай на самом деле был не случайным. Но так получилось, что их пути разминулись?

Глаза Дури загорелись, когда она вспомнила ещё одну деталь:

— А ты знала, что здесь невероятно чистые общественные туалеты на каждой станции метро?

— Кырэ[3]? Серьезно? Вот прямо чистый?

— Да!

— Что можно спокойно зайти, чтобы там не лежал бомж, а тебя какие-нибудь гопники не пытались изнасиловать? — с большим подозрением уточнила бывшая блондинка.

— Нет, конечно! Люди настолько сознательные, что сами поддерживают чистоту. И там абсолютно безопасно.

— Вот это уже новость. Я видела таблички, но не рискнула даже зайти. Ты знаешь, что может ожидать в таких местах в Москве.

Дури усмехнулась, вспомнив свои первые впечатления о Сеуле. Многие думают, что Сеул — это яркая палитра как в K-pop клипах. На самом деле здесь много серых зданий, кругом нейтральные тона. Даже практически рекламных билбордов на улицах нет.

— Кстати, обрати внимание ещё, знаешь, на что? Пожилые кореянки! Они так стильно одеваются, в отличие от наших бабушек в халатах, — высказала Дури неожиданное наблюдение.

— Хмн… не замечала раньше, — задумчиво произнесла фанатка Дайя, отпив свой кофе. — Но теперь буду пристально следить за каждой бабусей!

— Знаешь, что я впервые почувствовала здесь? Безопасность. — Лицо Дури немного помрачнело, когда она продолжила: — В Москве из-за моей внешности ко мне могла прицепиться любая бабка у подъезда или какой-нибудь “патриот”. Всё детство сопровождалось издевками и дискриминацией. В Корее же я чувствую себя… нормальной. Не до конца принятой, но хотя бы им на меня наплевать, потому что я такая же, как они.

Снежа некоторое время молчала, обдумывая услышанное. Затем она сочувствующе улыбнулась и взяла сокурсницу за руку.

— Я всегда знала, что тебе было нелегко в Москве, но, честно говоря, даже не представляла, насколько. Мне больно слышать о том, через что тебе пришлось пройти. — Её голос стал серьёзнее: — И знаешь, что я думаю? Мне обидно за нашу страну. То, что многие россияне не знают об азиатской части России — действительно печально. Мы должны гордиться своим разнообразием, а не игнорировать его. Это проблема общества, которое не смогло принять твою уникальность.

— Хочешь, в чем-то признаюсь?

— Ну, конечно! А зачем я еще тут?

— Мне всегда было непонятно, как ты не боялась отличаться? Вот даже сейчас, — призналась Дури, подразумевая розовый цвет волос Сычёвой. — На тебя же все пялятся!

— Пффф… Это же элементарно, чингу, — махнула рукой девушка-сакура и откинула назад волнистые локоны.

— Раскрой же мне секрет, о, великая принцесса косплея и самая преданная фанатка Дайя, — изобразила Дури сумасшедшую сектантку, чем заставила подругу громко расхохотаться.

Посетители и так периодически поглядывали в их сторону, а сейчас уже в открытую таращились на забавную пару.

— Мне. На. Всех. Пох. — Четко проговорила по словам Снежана и скрестила руки на груди. — А еще: я очень себя люблю. И тебя очень сильно люблю. И я бы хотела, чтобы ты любила себя так же сильно. Потому что ты самая клевая девчонка, которую я знаю.

— Просто потому что я тебя подкармливала, — хихикнула Дури.

— Да, на самом деле из-за этого. — Беззаботно пожала плечами блондинка. — Но основного это не меняет. Я просто тебя люблю, чингу.

— Спасибо, чингу, — тихо сказала брюнетка. — Твои слова много для меня значат.

— Кстати, насчёт стильных корейских бабушек — может, нам стоит организовать модный показ для наших российских пенсионерок? Устроим культурный обмен!

Дури рассмеялась, чувствуя, как напряжение отпускает.

— С отцом виделась? — неожиданно сменила тему Снежана.