Роман века - Иоанна Хмелевская

Я достала кусочек целлофана, прикрыла им след подошвы и как раз собиралась все это вырезать, когда меня заинтересовал узор на подошве. По счастливой случайности он идеально подходил к придуманному раньше.

– Смотри, сказала я мужу. – Дать это кусочками в этих местах, между… Что? Получается почти кружево…

– Чтоб я сдох, прямо просится! Знаешь, а ты права… Гениальная мысль! Гениальная!..

Прозаическая жизнь бесцеремонно вторглась в аферу супругов Мачеяков, отодвинув в тень тайны и странности. Мы снова забыли об интригующих загадках, без остатка занявшись практическим использованием следа, оставленного нам на память. Таким образом, многократно размноженная подошва преступника на веки осталась не только на погонных километрах ткани, но и в моей памяти…

– Ладно, пока хватит, – в конце концов решил муж, очень довольный результатами нашей работы. – Я страшно замерз и начинаю засыпать, а завтра тоже будет день…

День казался обычным, похожим на другие, весенним и исключительно теплым. Мне и в голову не приходило, что в моей жизни он станет переломным. Никаких предчувствий у меня не было, я старательно работала над новым узором и старалась задуматься над проблемами, которые, после вчерашнего, перевернулись с ног на голову. Муж, полностью преображенный, полный энергии, посвистывал рядом, в своей части мастерской.

Как и договаривались, мы придерживались прежних порядков и к продолжению переговоров приступили только после полудня.

– Слушай, одна вещь продолжает меня удивлять, – задумчиво произнес он входя в комнату, где я составляла икебану из веточек в гипсовой вазе Басеньки. – У тебя был когда-нибудь муж?

– Был. Давно уже, но был.

– И что? Если бы тебе подсунули такого парня, ты бы его не отличила?

Я отставила вазу, сгребла в кучку остатки веточек и уселась на диван к столу.

– Во-первых, во всем мире нет человека похожего на моего мужа, – ответила я подумав. – У него были уникальные черты. Во вторых, я никогда не вела с ним такой идиотской войны. Если бы я на него вообще не смотрела и не разговаривала с ним, то сначала не обратила бы внимания, что это не он. Это естественно, что человек, который открывает своим ключом двери моей квартиры – мой муж… Но я сомневаясь, что эта ошибка продолжалась бы больше двух дней.

Муж энергично кивнул головой, положил на стол очки и стремительно опустился в кресло.

– Так я и думал. Укуси меня собака, но я этого не понимаю. Как ты считаешь? С одной стороны ему очень нужен был этот обман, а с другой – он слишком многим пренебрег. Как бы это тебе объяснить… Понимаешь, как будто ему было достаточно, что я буду похож на него издалека, приблизительно. А на то что будет вблизи, он чихал и плевал.

Я внимательно слушала, чувствуя, как во мне кристаллизуется угнетающая меня с самого начала туманная мысль.

– Продолжай, – потребовала я. – Это очень интересно. Но сначала скажи, что ты знаешь о следящих за мной бандитах.

– Каких бандитах? – заинтересовался муж.

– Не знаю. Любых. Кажется, ты нанимаешь отбросы общества, чтобы они за мной следили.

Муж нетерпеливо махнул рукой.

– Нонсенс. Не путай меня. Ночью я был сонный и не в себе, но теперь у меня на чердаке стало светло. Если они сделали это независимо друг от друга, она могла подумать, что за ней кто-то будет следить. Хотя он утверждал, что это ты нанимаешь кого попало. Ты про это знаешь?

– Наоборот, я знаю, что это он. Подожди, все усложняется. Остановимся на чем-нибудь разумном, а то мы с ума сойдем. Предположим, что он… или она, или они вдвоем… перед отъездом обеспечили себе слежку. Каждый уехал спокойно, зная о том, что за время отсутствия получит полный рапорт, и все думали, что двойник будет на виду. Поэтому они побеспокоились о сходстве издалека.

Муж так ритмично кивал головой, как будто в нем работал какой-то механизм.

– Да, в этом что-то есть. Логично. Неправдоподобно, но возможно. Теперь второе, а что насчет сходства вблизи? По моим сведениям изображаемого человека надо хорошо знать, изучить как он ковыряется в носу, научиться грызть ногти и всякое такое. Только теперь я вижу, что такого обучения не было вовсе. Он так меня задурил, голова у меня так была занята этой квартирой, что я даже не успел понять, что я делаю. По инструкции я должен был почти не попадаться тебе на глаза, не встречать, не говорить, в случае чего выскакивать с криками про любовников. Только к Земянскому мне надо было ехать исключительно с тобой, на машине…

– Почему?

– Не знаю. Было известно…

– Подожди. Откуда ты знал, где этот Земянский?

– Товарищ делал у него шаблоны. Было известно, что ты будешь сопротивляться, потому что отравляешь мне жизнь на каждом шагу. Все совпадало, ты была, как цикута, да и все остальное было плохо. Я вечно терял эти очки и вообще не мог понять, чего это ты так взбрыкиваешь!

– Взаимно. Я постоянно думала, что ты или слепой или недоразвитый. У меня точь-в-точь то же самое.

– Вот тебе и пожалуйста. И что это должно означать?

Вывод напрашивался сам собой.

– Похоже, они знали, что в доме будут люди, которые друг друга не узнают. Каждый из нас может делать все, что в голову взбредет, а другой будет думать, что так и надо. Только в этом случае они могли не возиться с подробностями.

– Значит, ты думаешь, что они действовали согласованно?

Я кивнула головой. Неясные подозрения постепенно складывались в логичную последовательность. Сотрудничество обоих супругов было единственным осмысленным объяснением удивительного пренебрежения, которое проявили Басенька и пан Паляновский в вопросе полного сходства с заменяемыми особами. Как настоящий муж, так и настоящая жена, расшифровали бы обман в мгновение ока, надо было спятить окончательно, чтобы не понимать это.

– Ну хорошо, – задумчиво произнес муж. – Но на кой же черт им понадобилось это представление?

– Не знаю, – тяжело вздохнув, ответила я. – Он так придавил меня своей большой любовью, что я не могла от нее оторваться. Теперь получаются две больших любви. Ничего не понимаю.

Сложные амуры семейства Мачеяков вместе с созданной ими самими ситуацией казались настолько идиотскими, что кружилась голова. Нельзя же представить, что они оба заранее знали о своих планах на путешествие и нанимаемых двойниках, причем последние имели целью исключительно обслуживать нанятых людей. Ни на что другое они не годились.

– Во всем этом я вижу тень смысла только в том случае, если они не только знали друг про друга, но и действовали в полном согласии, – сообщила я. – А если в согласии, то я понимаю еще меньше. Воюют они или не воюют?

– Нет, – рассудил муж. – Такая идиотская семья существовать не может. Ни в какие романы я не верю. Попробуем разобраться в мелочах.