Принцесса и медведь - Марья Зеленая

ее соглядатаем назначили именно Бьорна. Лучше уж он, чем какой-нибудь неотесаный болван: к нему она хотя бы уже привыкла.

— Да, еще кое-что, — добавил Сигизмунд, задумчиво поглаживая густую бороду.

— Что? — спросил Бьорн.

— Нужно чтобы ее осмотрела знахарка.

— Зачем? Она выглядит вполне здоровой.

— Пускай проверит девственность и способность к деторождению.

У Виолы от негодования загорелись щеки.

— Идите к черту! — с ненавистью выпалила она. — Пусть только кто-нибудь посмеет ко мне прикоснуться!

Ярл пропустил ее слова мимо ушей, а Бьорн снова стиснул ее ладонь, на этот раз не позволяя вырваться.

— Ну что ж, теперь ты за нее отвечаешь, — заключил Сигизмунд. — Береги как зеницу ока.

— Слушаюсь, мой ярл, — склонил голову Бьорн.

Сигизмунд подошел к Виоле. Похотливый взгляд прищуренных глаз заставил ее похолодеть.

— До встречи, пташка.

С этими словами он провел шершавым пальцем по ее нижней губе. Виола отшатнулась, на что Сигизмунд лишь снисходительно усмехнулся.

Когда он ушел, она яростным вихрем налетела на Бьорна.

— Какого дьявола!!! — истошно заорала она. — Какого рожна ты втянул меня в это дерьмо, поганый ублюдок!

Она принялась что есть мочи лупить его кулаками по груди, но эффекта это произвело не больше, чем если бы она молотила скалу.

— Да откуда ж я знал! — попытался оправдаться Бьорн. — Мне и в голову не могло прийти, что все так обернется!

— Потому что в твоей башке куриные потроха вместо мозгов, долбаный хейд! — завопила Виола. — Пусть только этот старый черт попробует ко мне прикоснуться! Я убью его! И тебя вместе с ним!

— Тихо! Не ори на всю улицу! — сквозь зубы процедил он. — Пошли домой, там поговорим.

— Никуда я с тобой не пойду! Не трогай меня!

— Пойдешь, куда ты денешься! — Он схватил ее за руку и волоком потащил по дороге.

Виола изо всех сил дергалась, извивалась и упиралась ногами в землю, тогда Бьорн, недолго думая, взвалил ее на плечо. Она отчаянно колотила его по спине, но все было тщетно. Через несколько минут он внес ее в дом и швырнул на кровать, застеленную мохнатой шкурой.

— Ох! — вскрикнула какая-то женщина.

Виола повернула голову и увидела пожилую хейдеронку в платье из грубого коричневого сукна, стоящую у очага с кочергой в руках.

— Не бойся, Биргит, — сказал Бьорн. — Это всего лишь я.

— Ах, господин, вы меня напугали!

Бьорн бросил в угол дорожную котомку и, усевшись на покрытую серым мехом скамью, принялся стягивать сапоги.

— А ты здесь какими судьбами? — поинтересовался он у Биргит.

— Дык я тут в Рюккене у сестры гостила. А как услышала, что вы приехали, дай, думаю, хоть огонь разведу, чтобы господину не в холодный дом возвращаться. Может, вам чего состряпать?

— Спасибо, мы не голодны, не стоило беспокоиться. Как дела в Грондале?

— Да все по-старому, — женщина поворошила угли и прислонила кочергу к накрывающей очаг решетке. — Милдрид уже третьих сватов отшивает, папаша ее волосы на себе рвет, уж не знает, бедолага, как ей угодить. Оддольф грызется с Фаральдом, а этот лоботряс Дарри, как обычно, грибы пинает…

— В общем, ничего нового, — заключил Бьорн.

— Ну да, — усмехнулась Биргит и, повернувшись к сидящей на кровати Виоле, окинула ее любопытным взглядом. — Может вашей спутнице надо чего?

— Ничего не нужно. Иди домой. Передавай всем привет.

— Тогда доброй ночи.

— Доброй ночи.

Женщина ушла, и Виола смогла, наконец, осмотреться. Посереди комнаты в каменном очаге пылал огонь, над ним с потолочной балки свисала цепь с крюком для котелка. Рядом стоял стол и две скамьи, а вдоль бревенчатых стен тянулись полки с различной утварью.

На первый взгляд казалось, что в доме нет окон, но, почуяв дуновение свежего ветерка, Виола заметила под самой крышей небольшие отверстия.

Кровать, на которой она сидела, была покрыта мягким тюфяком и медвежьими шкурами. У ног лежал коврик в желто-зеленую полоску, а на стене висел гобелен с вытканным кораблем.

Виола не знала, что делать дальше. Кричать, плакать, бить Бьорна ногами? Попытаться сбежать? Но тяжелый день, набитый желудок и захмелевшая голова отобрали последние силы, и Виола ощущала лишь опустошение и усталось. Она упала на кровать и с наслаждением вытянулась на пушистом меху.

Тем временем Бьорн подошел к большому деревянному ящику, снял с него волчью шкуру и, откинув крышку, принялся копаться в его содержимом.

— Эй! — окликнула Виола.

— Чего тебе? — буркнул он, не отрываясь от своего занятия.

— Я что, должна с твоей задницей разговаривать?

— Почему нет? Думаю, вы с ней поладите.

Вот козел! До дрожи захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, но в этот момент Бьорн выудил из сундука огромный сверток и повернулся к ней.

— Что это? — поинтересовалась Виола.

— Тюфяк.

— Зачем?

— Чтобы спать. — Он постелил матрас возле кровати и улегся на него.

«Логично. Не ложиться же нам в одну постель. Хоть мы и спали вместе по дороге сюда, но в палатке мы были не одни… а после того, что случилось в бане, все окончательно изменилось… К черту баню! Бьорн втянул меня в эту дрянную историю, и нужно вытрясти у него побольше информации, чтобы решить, как быть дальше».

— Мы не договорили! — начала она, увидев, что Бьорн закрыл глаза. — Объясни, какого дьявола…

— Завтра, — отрезал он и повернулся к ней спиной.

Вот гад! Виола хотела было отвесить ему хорошего пинка, но из-за смертельной усталости не смогла даже пошевелиться. Ладно, черт с ним, утро вечера мудренее.

Веки закрылись сами собой, и через несколько минут она провалилась в глубокий сон.

Глава 12

Под меховым одеялом стало жарко, и Виола открыла глаза. Лучи утреннего солнца уже вовсю пробивались в комнату через маленькие окошки. В памяти всплыли вчерашние события, но при свете ясного дня они словно поблекли, и положение казалось не таким уж и безнадежным. Может, все еще обойдется? Ярл передумает, или его жена настучит ему по голове?

Пора вставать. Виола осмотрелась, но ни Бьорна, ни его тюфяка поблизости не обнаружила. В очаге весело потрескивал огонь, а в котелке побулькивала ароматная похлебка. Желудок тут же требовательно заурчал.

Виола вылезла из-под шкуры. Вчера она кое-как стащила с себя одежду и бросила ее на пол, а сейчас нашла свой сарафан аккуратно сложенным на сундуке. Она оделась — пришлось немного повозиться с бретельками и пряжками — и подошла к очагу.

Как аппетитно пахнет! Она помешала похлебку, попробовала ее на вкус — густая, наваристая и в меру соленая. Как же хочется есть! Но сперва хорошо бы привести себя в порядок.

Один из углов закрывала плетеная ширма. Заглянув за