Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Юлия Славачевская

В голове пробежала сплошная линия, как на мониторе, сигнализирующая о полной потере жизнедеятельности или, вернее, – мыследеятельности. Сейчас я выглядела как типичная представительница племени натуральных блондинок: ни проблеска мысли в глазах, полуоткрытый рот и выражение идиотки на лице. Для завершения образа олигофренки не хватало лишь стекающей тонкой струйкой слюны.

Если это, не дай бог, произойдет (это я про развешивание слюней), то зверюшка запросто примет меня за родственницу по масти и сопутствующим признакам. Так и будем друг перед другом слюной капать…

У меня редко случалось такое состояние. Можно было по пальцам пересчитать. Вот сейчас следовало загнуть безымянный…

– Гы, – повторило животное и сделало ко мне шаг.

– Не «гы»! – вырвалось у меня при отступлении.

– Че? – свесилась сверху зверюшки физиономия тролля.

Так вот почему издалека мне еще и зеленое пятно мерещилось! Это тролльное средство передвижения… или троллевое? В общем, для троллей! А они чем-то похожи. Цвет глаз идентичный, овал лицеморды и форма носа сходны. Только один на двух ногах передвигается, а другая – на четырех лапах. И по общей цветовой гамме немного дисгармонируют…

– Мыр, – отмерла я, выходя из шокового состояния, – это кто?

– Монь! – с гордостью поведал мне тролль, ласково поглаживая животное по массивному загривку.

– Это имя, ругательство или название вида? – уточнила.

– Все вместе, – получила в ответ.

Понятно. Экономия слов и понятий. Конь по имени Конь. Монь по имени Монь. Мыр на Моне. Мыр-Монь. «Тра-ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Какая досада»[3]. Я спятила… Прямо всем организмом чувствую: еще немного, и в моем лексиконе останутся лишь «гы», «че» и «ага». И наступит полнейшая деградация личности…

– Ага, – сорвалось с языка. Мобилизовав все свои умственные усилия, еще не сбежавшие в панике, я продолжила познавать новый вид животного. – Чем питается Монь? – попробовала понять, какое расстояние будет считаться безопасным.

– Всем, – обрадовал меня Мыр.

– Какая прелесть… – отозвалась я полуобморочным голосом и включила заднюю передачу.

– А то! – загордился тролль, слезая с животного. – Жрет о-го-го! Но все!

– Очень экономно, – согласилась, проявляя дальновидность и ускоряя отход.

Монь посмотрел на мои телодвижения и, облизав длинным языком кровожадную морду, двинул за мной.

Пока мы с ним играли в салочки, тролль поинтересовался у эльфов, увлеченно и с некоторым злорадством наблюдавших за нашим с Монем передвижением на местности:

– Че встали?

Эльфы начали рассказывать о возникшей проблеме моей перевозки, завершив бурные объяснения потрясающими словами:

– Наши кьяфарды ее к себе не подпустят.

Моню надоело меня преследовать. Догнав в два прыжка, он обхватил меня передними лапами и пригреб к себе.

– А-а-а! – завопила я и была немедленно обслюнявлена.

Животное, урча и облизываясь, нежно прижимало меня к покрытой мягкой шерсткой груди и активно создавало мой новый имидж. Видимо, старый ему не понравился, и Монь решил его радикально изменить, не спросив моего согласия. И ему это удавалось выше всяческих похвал. Изменение шло семимильными шагами…

Убедившись, что мужчины слишком заняты обсуждением архиважных вопросов и не реагируют на мои вопли, я смирилась с незавидной участью, предупредив Моня:

– Я невкусная!

– Гы? – удивился он, на секунду прекратив «утюжить» мои волосы, зализывая их в разные стороны.

– Диарею, гад, заработаешь, – вздохнула, понимая, что самой мне от этого «имиджмейкера» не освободиться. – Или холеру!

Оно гыгыкнуло, заверив меня в крепости своего пищеварительного тракта и стойкости иммунитета, аппетитно продолжив увлекательное занятие под названием «Наведение красоты по системе Моня». Пришлось расслабиться и получать удовольствие, искренне надеясь не облысеть после интенсивной терапии.

Знаменитым стилистам остается только удавиться от зависти к такому новшеству в мире гламура…

– Эй, мужики, пока вы тут болтаете, у вас там девчонку до смерти залюбят! – прокомментировал подошедший Дирк, привлекая внимание к моей основательно пожеванной особе.

И тут я поняла, как люблю орков!

Участники горячих дебатов соизволили оторваться от решения глобальных проблем и сообразили: еще чуть-чуть – и перевозить будет некого. Меня элементарно залижут до скелета, как эскимо.

Мыр первым бросился мне на помощь, ревя во всю глотку:

– Брось!

Правда, мило? Брось каку, она плохая! Настоящий героический поступок – вырвать замурзанную и обслюнявленную девушку из лап симпатизирующего ей монстра…

Монь обиделся за меня. Рассерженно заворчав:

– Гы-гы-бу-бу-гы, – он прижал полузадушенную чрезмерной любовью девушку к себе покрепче и повернулся к мужчинам тылом, отгоняя защитников чести прекрасной дамы ударами хвоста. Куда он им там попадал, я не видела, но звуки долетали своеобразные и нецензурные.

Наконец моему новому поклоннику надоело проявление повышенного внимания к объекту его благосклонности. Он сел на задние лапы и попытался запихнуть девушку в меховой карман на животе.

Йе-о-о, кунгуру! Извините, кенгуру. Я сейчас или тронусь умом, или скончаюсь на месте… Или все сразу, в любом порядке! Любопытно, труп может сойти с ума?

Дело нашлось всем.

Я в карман не помещалась. Монь злился, пыхтел и утрамбовывал. Мыр бесился, орал и выковыривал. Эльфы ржали и мешались под ногами и лапами. Дирк руководил и давал советы. Одна я истерично хихикала, индифферентно наблюдая за собственным спасением…

Если после этого я останусь в живых и в полном рассудке, то диэры мне уже не страшны! Подумаешь, какой-то гарем! Вот тут ого-ого, а там… плюнуть и растереть! И где мое воспитание? Где-где… в кармане!

Наконец кому-то в голову пришла умная идея, и перед Монем поставили корзину красных и вонючих корнеплодов. Зверь повел носом, принюхавшись, сравнил меня и овощи и сделал выбор в пользу еды, поставив меня на ноги и разжимая меховые объятия. Лизнув меня напоследок, Монь потрусил к корзине и занялся угощением, чавкая и брызгая соком.

Окружившие меня мужчины наперебой интересовались самочувствием:

– Как ты себя чувствуешь?

Обалденно!

– Ну, ты че? Живая?

Нет! Разве не видно?

– Как ты?

Никак!

– Скажи хоть что-нибудь! Пожалуйста! – высказал общую просьбу Магриэль.