Арийский миф III Рейха - Андрей Васильченко

Межведомственный хаос продолжался совсем недолго. Уже 30 сентября 1935 года Главное управление гестапо направило циркулярную директиву всем органам полиции, подписанную министром внутренних дел рейха. Спешка была вполне оправданной — законы вступили в силу с момента их публикации, а органы власти на местах были по-прежнему в неведении, как их применять. В отношении чистокровных евреев все было понятно. А если человек не совсем или даже «совсем немножко» еврей? До выхода поправок к законам — их в спешном порядке готовили в министерстве юстиции — эта директива была призвана стать практическим руководством для местных органов. В ней разъяснялось содержание некоторых статей «Закона о защите немецкой крови и немецкой чести» в части, касающейся заключения браков между евреями, «полукровками» и чистокровными гражданами рейха. Пятым пунктом циркулярной директивы предписывалось:

«Доказательство происхождения устанавливается на основе свидетельств о рождении жениха и невесты, а также брачных свидетельств их родителей, предоставляемых лицами, собирающимися заключить брак. В случае сомнительного характера представленных документов местные органы могут потребовать предъявления дополнительных свидетельств, подтверждающих происхождение жениха и невесты».

Поправки к Нюрнбергским законам (и по существу, и по форме — инструкции по их применению) были опубликованы спустя два месяца после их принятия. До этого времени местные муниципальные органы действовали в соответствии с директивными указаниями имперского министерства внутренних дел. Контроль над их исполнением был возложен на местные полицейские органы. Соответствующие рекомендации были направлены по линии НСДАП вплоть до партийных руководителей жилых кварталов — «блокфюреров».

Уже 14 ноября 1935 года была опубликована первая поправка к «Закону о гражданстве», уточнявшая юридически неясные положения нового закона. Особую важность представляли параграфы 4 и 5, касавшиеся положения евреев в рейхе. Они звучали следующим образом:

«…§ 4.(1) Еврей не может быть имперским гражданином. Он не имеет права голосовать по вопросам, касающимся политики. Он не может занимать общественные должности…

§ 5.(1) Евреем считается тот, у кого трое из родителей его родителей были чистокровными евреями.

(2) Евреем считается также человек, родившийся в смешанном браке, гражданин государства, происходящий от двух чистокровных евреев — родителей его родителей, если он:

а) в момент издания закона принадлежит к иудейской общинеили был принят в нее позднее;

б) в момент издания закона состоял в браке с евреем или вступилв такой брак позднее;

в) происходит из смешанной семьи, описанной в подпункте 1, зарегистрированной после того, как был принят Закон „О защите немецкой крови и немецкой чести“ от 1 сентября 1935 г.;

г) является внебрачным ребенком, одним из родителей которого был еврей, как описано в § 1».

Во втором определении понятия «еврей», которое оставалось в силе вплоть до падения Третьего рейха, не было указано, каково положение лиц, имеющих в числе предков одного или двух евреев, родителей их родителей, и не выразивших «солидарности» с еврейством путем заключения брака с евреем или своей принадлежностью к иудейской общине. По этому поводу очень быстро появилось разъяснение нацистских властей. Эти лица были распределены на две категории:

те, у кого оба родителя были евреями;

те, у кого только один дед или бабка были евреями.

Обе эти категории считались полностью «неарийцами», но получили в то время большую часть тех же прав, что и «настоящие» немцы, однако для них были установлены незначительные ограничения. Но когда наступило время «окончательного решения еврейского вопроса», «проблема смешанных евреев» возникла вновь, ведь с позиции нацистского расового законодательства эти люди все-таки были «осквернены еврейской кровью».

После принятия Нюрнбергских расовых законов нацистские юристы вновь вернулись к столь животрепещущей для них проблеме смешанных браков и интимных отношений между представителями «арийской» и «неарийской» расы. Статс-секретарь министерства внутренних дел Вильгельм Штуккарт и другой высокопоставленный сотрудник этого ведомства Ганс Глобке (последний прославился тем, что составил специальное пособие по идентификации еврейских фамилий) написали пространный комментарий к нюрнбергскому законодательству. В нем они, в частности, подчеркивали:

«Добавление расово чуждой крови наносит колоссальный ущерб физическому здоровью народа. Гомогенный характер организма народа, скрытая в нем инстинктивная воля к самосохранению и выживанию подавляются и ослабляются, уступая место настроениям неуверенности в своих силах, переоценке фактора интеллекта и недооценке здоровых инстинктов народного организма, его духовному раздвоению. Смешение крови не ведет к механическому расовому смешению, как этого можно было ожидать, а к нарушению духовного равновесия здорового в расовом отношении организма».

Тема расовой принадлежности потомков смешанных браков дала толчок «глубоким» теоретическим изысканиям в этой области. Штуккарт и Глобке в своей работе совершенно серьезно рассматривали следующий гипотетический пример: чистокровная немка лютеранского вероисповедания вышла замуж за еврея и добровольно под его влиянием приняла иудаизм. После смерти ее первого мужа она вновь выходит замуж, на этот раз за чистокровного немца, и возвращается в лоно христианской церкви. У них рождаются дети, которые в свою очередь также дают потомство. Кем будут ее внуки в свете Нюрнбергских законов? Чистокровными евреями, доказывали Штуккарт и Глобке. По этому поводу возникла оживленная дискуссия. Не противоречат ли их взгляды основам расовой антропологии национал-социализма? Может ли временная принадлежность к иудаизму, как религии, и временная физическая близость с евреем (еврейкой) вызвать расовые мутации в организме чистопородного «арийца» («арийки»)? Являются ли эти чисто внешние факторы наследственными?

Не менее оживленно дискутировалась тема, что следует понимать под понятием «полового сношения». Больная, порнографически окрашенная сексуальная фантазия нацистских ревнителей «расовой чистоты» нашла здесь самую благодатную почву для «теоретических изысканий». Штуккарт и Глобке в упоминавшемся комментарии к нюрнбергскому законодательству глубоко и со знанием дела рассматривали различные формы «действий сексуального характера», которые, по их оценке, приравнивались к «половому сношению» в его общепринятом, стандартном понимании. Такими, по их оценке, признавались также половые сношения «в сексуально извращенной форме».

Вопрос о том, каким образом в рамках нюрнбергского законодательства следует рассматривать гомосексуальные и вообще нестандартно ориентированные отношения представителей одного пола, так и остался открытым. Понятие «немецкой крови и чести» приобретало в этом контексте несколько двусмысленный и пикантный характер. Дискуссия в среде представителей нацистской Фемиды сконцентрировалась на толковании понятия «половых сношений» в свете нюрнбергского законодательства. Так, земельный суд Аугсбурга вынес по этому поводу следующее определение: «Исходи из того, что законодатель посчитал необходимым поставить вопрос защиты немецкой крови в максимально широком контексте, противоправными и уголовно наказуемыми следует считать все действия сексуального характера между евреями и представителями германской или родственной ей крови, в том числе противоестественного и извращенного характера. В правовой оценке такого рода отношений сексуального характера следует также исходить из нормы закона, предусматривающей защиту немецкой чести и, в данном контексте — полового достоинства граждан Германии».