Его строптивая малышка - Саша Кей

честно.

— Откровенность за откровенность. Вика, не обольщайся на счет Староверова. Он может казаться каким угодно: обаятельным лапочкой, сумасшедшим гением, азартным игроком, психом с паранойей, но его истинное лицо совсем другое.

— Хорошего же ты мнения о своем учителе, — возвращаю я Коробову его же фразу.

— Я трезво смотрю на вещи. Староверов — жесткий, властный, хитрый и расчетливый. Не заблуждайся.

Глава 24. Вика и Ви

Машина Староверова ждет меня внизу.

Плюхаюсь рядом с ним, готовая отчитаться по нашим изысканиям, но он разговаривает по телефону. Обсуждает какую-то командировку. Лезу в телефон: точно, поездка запланирована на завтра, предположительно на два дня. Отлично, хоть дух переведу без Данила.

Староверов обращает на меня внимание всего один раз. Прикрыв рукой телефон, он язвительно интересуется:

— Как прошла встреча старых знакомых? Былое не нахлынуло?

Так и тянет ответить, что я прямо на пороге отдалась Диме во всех позах.

— Можешь не волноваться, — бурчу я. — Мы держали себя в руках.

Мне достается покровительственный взгляд.

— До тех пор, пока Коробов не знает, какое на тебе белье, мне волноваться не о чем.

— У тебя в этом нет никаких преимуществ, — яда в моем голосе хоть отбавляй.

Я тут же спохватываюсь. С Данила станется прямо сейчас это устранить. Но он смеривает меня внимательным взглядом и, слава богу, не лезет мне под юбку.

— Самое главное, Маша-Вика, что оно по-прежнему на тебе.

Вздергиваю подбородок. Это он намекает на то, что в день знакомства с ним я быстро с ними рассталась?

— Штрафные санкции за нарушение дополнения к должностной инструкции тебе не понравятся.

И Данил возвращается к прерванному телефонному разговору, а я мысленно делаю себе пометку, что надо бы тщательно изучить этот вопрос.

Весь путь до дома проходит под бубнеж и обсуждение предстоящей встречи, постоянные звонки, перемежающиеся рявканием Данила. Подремать не получается, поэтому я продолжаю прокручивать в голове полученную от Данила информацию.

Сначала ту, что касается задания Данила, потом ту, что относится непосредственно ко мне. И я прихожу к выводу, что надо бы мне задать Староверову кое-какие вопросы. Если он пожелает на них ответить, это прольет свет на некоторые обстоятельства.

Но, зайдя в дом и кивнув Анне, Данил жестом отпускает меня, одними губами говоря: «Потом».

Потом это, видимо, опять после ужина.

Что ж, у меня будет время поговорить с сестрой. Она уже прислала сообщение, что через полчаса будет на связи. Даже успею освежиться. Все-таки сентябрь — очень пыльный месяц.

Бросаю сумку в кресло, и, поглядывая в окно, начинаю избавляться от одежды.

Сделав пару шагов в сторону шкафа, я замираю.

Что-то не так.

Внимательно оглядываюсь, но не нахожу ничего криминального. Но что-то свербит внутри, не давая отмахнуться. Я обхожу всю комнату, но не замечаю ничего странного или интересного.

Разве что только край прикроватного коврика немного загнулся. Когда я уходила, он лежал ровно. Но еще вчера Анна напоминала, что придет сегодня придет горничная. Наверно, коврик двигали во время уборки, а я заражаюсь от Старовера паранойей, которую старательно подпитал сегодня Коробов.

Задавив непонятные ощущения, я задумываюсь, с чего начать разговор с сестрой. Скрывать я от нее ничего не намерена, главное, ничего не упустить. С другой стороны, Виолетта только выглядит как девочка-цветочек, а на самом деле, ей палец в рот не клади, и, если ей что-то будет непонятно, она и сама из меня все вытрясет.

Вздыхаю, говорить придется много. Сестра ведь даже не знает, что я сейчас живу не дома. Виолетта и про Староверова ничего не знает.

Мысли, мгновенно перескочившие на Данила, заставляют меня мрачнеть.

Как бы Коробов не старался отвратить меня от Данила, все слишком запущено.

Я могу сколько угодно притворяться, что не испытываю к нему ничего кроме раздражения. Более того, я буду продолжать это делать. Но сама я предпочитаю смотреть правде в лицо.

Той ночью я продала ему душу, и, если бы у меня был шанс, я бы не отказалась от него. Он невыносимый, самодовольный, эгоистичный, хладнокровный и двуличный. И это ничего не меняет.

Наверное, даже хорошо, что обстоятельства диктуют мне не сближаться еще больше. Староверов поиграется и бросит меня, мне хватило одного раза, чтобы понять, как это больно.

Ловлю себя на том, что, не отдавая себе отчет, опять рисую Данила.

После той ночи я рисовала его постоянно. Он занимал мои мысли, и я не могла никуда от него деться. В надежде его встретить я таскалась в тот ресторан и почти по всем местам, в которых мы побывали вдвоем, кроме, пожалуй, гостиницы. Просто морально не была готова увидеть, как Данил развлекается с другой.

Ужасный период. Я тогда вела себя как двинутая девочка-подросток, хорошо, что я смогла это побороть. Но рисунками с Данилом была завалена вся квартира.

Вот и сейчас еще один добавляется в коллекцию.

Мои размышления прерывает звонок по скайпу, а вот и Виолетта. Я убираю альбом подальше, как свидетельство своей слабости. Это останется со мной, а Староверову я не позволю снова превратить меня в хныкающее нечто.

Принимаю вызов, и понимаю, что очень соскучилась по Виолетте. Хмыкаю, не зря говорят, что родственные чувства крепчают на расстоянии. В детстве мы ссорились так, что только дым коромыслом стоял. Постоянные скандалы и выяснения отношений. А сейчас я смотрю на нее и вижу, как мы похожи.

Если бы не чертов отчим, я бы радовалась ее приезду.

Лицо Виолетты на фоне бревенчатых стен встревожено.

— Привет! Что стряслось? С мамой все хорошо?

— Да, все с мамой в порядке, привет, Ви!

В детстве мы были Вика и Ви: претенциозное имя, доставшееся сестре, ей совершенно не нравилось, а у отца вызывало смешки. Поэтому после очередного детского скандала сошлись на коротком варианте.

— Ты меня напугала! Я не знала, что думать! — возмущается она.

— А чего тогда сама маме не позвонила?

И Ви стухает:

— Страшно. После папы, я побоялась услышать что-то такое.

М-да. Это моя вина. Папиной смерти тоже не что не предвещало. Просто тромб оторвался, поэтому это стало для всех нас огромным шоком.

— Извини, я просто не подумала, — винюсь я.

Ви кивает и тут же сощуривает глаза:

— А где это ты? Да еще и в домашнем сарафане?

Набираю в грудь побольше воздуха.

Сейчас мне придется рассказывать с самого начала. С того момента, как я впервые увидела Данила.

Глава 25. Знакомство

В ресторане Толик нажирается окончательно.

К сожалению, не до отключки,