Аллигат. Книга 2 - Жанна Штиль

Она извернулась и сильно забила ногами в дверь. Ботинки хоть и смягчали силу ударов, но разбивали ступню. Тонкая подошва грозила в скором времени отвалиться.

Не хватало дыхания — мешал кляп; край удлинённого корсета впивался в бёдра; боль в пятках возрастала с каждым ударом.

Это не больнее того, когда на тебе загорится одежда, — мысленно изводила себя Ольга. — Огонь будет жадно пожирать твою плоть. Твоего крика отчаяния и боли никто не услышит. Никто не спасёт тебя. Рядом с тобой нет никого, на кого можно положиться, рассчитывать на помощь или дружеское участие, на поддержку. Одна… И в этом мире ты тоже одна.

Мозг устал от лихорадочного поиска другого варианта спасения — его не было.

Успокойся, соберись и подумай, — приказала себе Ольга, взяв передышку.

Сердце забилось тише, дыхание выровнялось. Нахлынувшая паника отступила; мысли прояснились.

«Виконтесса» сменила беспорядочный ритм ударов на синхронный. Выдыхая на счёте три, обрушивала на полотно двери яростные стремительные удары. Вслушивалась в усилившееся звяканье тяжело поддающейся взлому задвижки.

Ольга уже не чувствовала боли, мучительно отдающей в спину, бьющую молотом в виски, возрастающую с каждым ударом, с каждым новым вдохом и стоном.

Наконец, дверь с оглушительным треском распахнулась. Ударившись о стену, отскочила и больно ударила по ногам, лишившимся опоры и рухнувшим в пустоту. Ольга застонала. Затихла и обессилено закрыла глаза, тут же их открывая.

Не спать! — спохватилась она, отгоняя подступающее забытьё и поворачивая голову к пламени. Пристально посмотрела на свечу и то, что её окружает. Одно неверное движение и в считанные секунды пропитанные керосином тряпки займутся огнём.

Пан или пропал!

С отрывистым отчаянным всхлипом Ольга закатилась на свечу, опрокидывая и подминая её под себя, не чувствуя давления через корсет. Уткнувшись носом в тряпки, замерла: неужели всё?

Часы показывали без четверти пять, а казалось, что прошли сутки.

На улице светило предзакатное солнце. С прежним постоянством под обмякшим телом «виконтессы» вибрировал пол.

Добравшись до ещё тёплой плиты, Ольга с трудом села и принялась перетирать верёвку о выступающую кромку литого основания.

Как в кино, — нахмурилась она, спеша избавиться от пут, травмируя кожу запястий и не обращая внимания на боль.

С опаской поглядывала на дверь. Так и виделось, что войдёт Джекоб и завершит начатое, отправив её следом за миссис Фармер.

Прошло сорок минут, а дело почти не сдвинулось с мёртвой точки. Верёвка неохотно поддавалась трению. Толстая зубчатая кромка плиты была недостаточно острой, а приложенные к ней усилия слабыми. Тело затекло; вонзившаяся в шею ручка топки причиняла неудобство и кололась. Кляп разбух от слюны, и казалось, что занемевшие губы лопнули. Под врезавшейся в запястья верёвкой огнём горели ссадины. К ним добавлялись новые.

Ольга, игнорируя боль, продолжала лихорадочно перетирать верёвку…

Она, вконец измочаленная, ослабла и, натянутая до предела, разорвалась.

Свобода! — ликовала Ольга, торопливо освобождаясь от пут и кляпа.

Прокашливаясь и мотая головой, широко открывала рот и давилась воздухом. Грудь распирало от удушья, а из глаз сыпались размытые слезами оранжевые искры.

Не глядя на ссадины и синяки, «виконтесса» растирала шею, ноги, руки.

Придя в себя окончательно, она тяжело поднялась. Согнувшись в три погибели, на дрожащих заплетающихся ногах побрела в коридор.

Хотелось по-быстрому собраться и уйти из «гостеприимного» дома. Куда? Пока не знала.

По-быстрому вряд ли получится, — засомневалась Ольга.

Взгляд остановился на небольшом пятне крови на полу. Отплёвываясь от подступившей тошноты и головокружения, она вернулась в кухню и подняла одну из тряпок.

Охая от прострела в пояснице, бросила её на пятно и поплелась в санузел.

Глянула на себя в мутное зеркало: вид ещё тот — воспалённые от слёз глаза, распухшие губы. На щеках красные пятна от пальцев душегуба.

Пригладив и стянув в узел спутавшиеся волосы, наспех умылась. Ледяная вода принесла облегчение. Ольга осмотрела ссадины и синяки на запястьях. Смазать бы их оливковым маслом.

Бежать! Бежать из этого дома! — подгоняла она себя. Только движения выходили заторможенными — каждый шаг давался с трудом. Доковыляв до лестницы и ступив на нижнюю ступеньку, Ольга вздрогнула от громкого настойчивого стука дверного молотка.

Сердце подпрыгнуло, забившись с удвоенной частотой.

«Виконтесса» вцепилась в перила и задрожала.

Справившись с минутным испугом, взяла себя в руки — за дверью мог стоять кто угодно, но не Джекоб. Если он и появится, то только после несостоявшегося пожара, чтобы узнать причину неудачи.

Не считая нужным открывать, она шагнула на следующую ступеньку и была остановлена очередной дробью торопливых ударов. Вслед за ними раздался громоподобный женский голос:

— Миссис Фармер! Я пришла, как мы договорились!

Плохо, — поморщилась Ольга. Если имел место договор, то гостья придёт снова и будет мешать сборам, а то и вовсе усядется у двери в ожидании хозяйки.

Превозмогая боль в ногах, «виконтесса» вернулась в кухню и решила посмотреть в окно, кого принесла нелёгкая. Из него хорошо просматривалась входная дверь. Осторожно приподняв край занавески, выглянула. Это стало очередной ошибкой. Прямо под окном стояла пожилая дородная чернокожая женщина в переднике и наброшенной на плечи шали и смотрела в то место, где только что колыхнулась ткань.

— Я принесла вам выпечку, как мы и договаривались! — крикнула она и кивнула на небольшую корзину на изгибе своего локтя.

Ольга отпрянула от окна, понимая, что прятаться не имеет смысла — её заметили. Да и избавиться от визитёрши, не вызвав подозрений, будет лучшим выходом. Кто знает, какие у неё были отношения с покойной. Приняв её за миссис Фармер и обеспокоившись странным поведением, не поднимет ли она своим криком всю улицу на ноги?

Ольга сняла с крючка передник покойной хозяйки и надела на себя. Дрожащими руками завязала пояс. Натянула бесформенный чепец до бровей и спрятала под него волосы, выпустив редкие прядки на горящие щёки. Прикусив губу от боли, поспешила к входной двери.

Женщина, поняв, что перед ней не хозяйка дома, вскинула в удивлении едва заметные брови. С нескрываемым интересом пыталась рассмотреть незнакомку в тёмной щели дверного проёма.

— Я к миссис Фармер, — заявила она. — Сегодня утром мы договорились встретиться в этот час.

Гостья шагнула на порог, намереваясь войти.

— Её нет и в ближайшее время не будет, — вымученно улыбнулась Ольга, бегло оглядывая чернокожую особу и собираясь закрыть дверь.