Спасти зверя - Наташа Шторм

В новых белых шортах и яркой рубашке Женька выглядел менее комично, но не менее задумчиво. Дело осложнялось ещё и тем, что музыку для танцев выбирал мэр. Конкурсантам оставалось импровизировать. Так что подготовиться заранее мы не могли.

— Девчонки! Может, выпьем, для храбрости?

Я грозно взглянула на Евгения.

— Я тебе выпью! Ты на задании. Забыл?

Ровно в десять мы вышли из дома и проследовали по узким улочкам к центральной площади. Спешить было некуда. Конкурс начинался в одиннадцать, а слушать выступление мэра и уважаемых людей города не хотелось. Я плелась в окружёнии подруг и молилась о том, чтобы этот кошмар быстрее закончился.

— Ань, не дуйся. Улыбайся. Иначе все поймут, что мы решили угнать воздушный шар. ― Янка казалась совершенно расслабленной. Она пританцовывала на ходу под звуки крохотных оркестров и одиноких музыкантов, которыми городок нашпиговали под завязку. Казалось, все жители, выползая из коляски, тут же принимались петь, танцевать и играть на музыкальных инструментах.

Голова кружилась от громких звуков и ярких красок. Наконец, я смогла сосредоточиться и осознать, что наряды Дмитрий Викторович нашёл нам скромные, я бы сказала, пуританские. То там, то тут дорогу перебегали девушки в серебристых лоскутках вместо юбок, огромные перья и разноцветные стразы украшали и мужчин, и женщин. И даже дети выглядели особенно нарядными. Каждый хотел урвать свой маленький кусочек счастья, поделиться радостью с соседями и совершенно незнакомыми людьми, запомнить этот день и жить дальше, до следующего фестиваля.

На площади громко играла музыка. Мэр города, невысокий плотный мужчина, пытался перекричать оркестр. Наконец, махнув рукой, он объявил фестиваль открытым. Народ зашумел и зааплодировал, а наша компания развернулась на сорок пять градусов и во все глаза уставилась на огромный воздушный шар, привязанный к старенькому микроавтобусу.

— Всё, девочки, хватит таращиться. А то власти решат, что нам нужен этот шар. ― Алька проглотила ком в горле.

— Больно нужен! ― мои коленки задрожали. Я не хотела лезть в высокую корзину и парить в воздухе. Страх высоты опутал сознание, липкий пот выступил на лбу, а тонкая струйка покатилась по спине от затылка вдоль позвоночника. ― Ян, ты уверена, что справишься с управлением?

Янка беззаботно пожала плечами.

— А чего тут сложного? Это же не армейский истребитель!

Мы побродили по площади, потолкались около палаток, где продавали сладости и изделия местных умельцев. Я пыталась найти в толпе Чайку, но его нигде не было видно. Странно, но рядом с ним я чувствовала себя более уверенной.

Возле огромной сцены возник мужчина с микрофоном. Он поприветствовал почтенную публику и ловко перемахнул ступени. Расхаживая по деревянному помосту, массовик-затейник объяснял условия конкурса. И тут я уловила слово «марафон». Дёрнув Альку за рукав, кивнула в сторону ведущего.

— Я не ослышалась? Это не просто пляски, а пляски на выживание?

Алёна побледнела.

— Я убью координатора, придушу собственными руками.

— Успокойся. Если бы мы знали это вчера, то всё равно участвовали. Ведь так?

Бабочка кивнула. Веселилась одна Янка.

— А мне даже нравится. Я, кажется, втянулась.

Девушка пританцовывала в такт музыки. Ромка дёрнул её за руку.

— Остановись. Силы побереги. Тебе нас ещё на место везти.

Мы увидели, как на сцену потянулись люди. Группы поддержки свистели, визжали и аплодировали, подбадривая своих кандидатов. Медлить было нельзя. Широко улыбаясь, мы устремились к помосту.

— Девчонки, если со мной что-то случится, детей навещайте!

Я не услышала ответа, потому как, впустив нас на данспол, весёлый ведущий натянул канат и закрыл проход, отгораживая счастливчиков, успевших попасть на сцену, от менее расторопных собратьев. Участников собралось человек двести, не меньше. Ещё несколько танцоров, и деревянный настил мог не выдержать, провалиться. Лететь до асфальта предстояло метра полтора, не больше, но, вероятность того, что на тебя свалится несколько тонн живого веса, не радовала. Оркестр тут же заиграл с невероятной силой и воодушевлением. Я набрала в грудь побольше воздуха и стала повторять движения за своими подругами. Весёлая лёгкая мелодия, чем-то похожая на польку, сменилась более современным, но не менее динамичным мотивом. Теперь я уже не обращала внимания на окружавших меня людей, просто освободила тело от комплексов и разрешила двигаться так, как ему хочется. Танцы! Это оказалось круто. Они снимали стресс, освобождали мозги от грустных мыслей, делали человека лёгким почти воздушным. В подсознании мелькнула шальная мысль. А что, если записаться с Сашкой на курсы танго или заняться латиной? Как раз и похудею. Только, согласится ли Алекс? Уговорю! Несмотря на свой рост и габариты, мой муж прекрасно двигался. У нас получится. Обязательно получится!

Периодически я бросала взгляд на огромные городские часы. Прошло ровно шестьдесят минут, а претендентов на воздушную прогулку здорово поубавилось. Ещё через час я осознала, что жизнь ― боль.

— Скинь туфли, дольше продержишься, ― крикнула Янка, швырнув собственные балетки в толпу.

Зрители одобрительно загудели и захлопали в ладоши.

Ещё через час я перестала чувствовать и ноги, и руки, движения потеряли изящество, стали механическими, резкими. Ведущий принялся ходить по сцене и сам спускал тех, кто выдохся, но всё ещё на что-то надеялся. Оркестры менялись, зрители тоже. Одни уходили, другие приходили. А я уже ненавидела танцы, музыку и праздники вообще. Двадцать человек. Нас осталось только двадцать. Нет, всё ещё двадцать. Из наших пока никто не выбыл. Янка изображала руками «море волнуется», Алькины па больше походили на утреннюю гимнастику, Женя же совершенно не к месту вспомнил движения брейка. Ромка то исчезал, то появлялся с бутылками воды. Пить участникам не запрещалось.

Когда я уже смирилась, что вот-вот свалюсь, умру и буду похоронена вдалеке от Родины, у сцены появился мэр. Это взбодрило. Отец города поднялся на помост и принялся выплясывать так, что мы открыли рты и окружили подозрительно резвого мужчину. Так и думала, что будет какоё-то подвох. Возможно, важная персона, пользуясь служебным положением, возжелала полетать единолично? Кто знает, что на уме у этих марокканцев? Стиснув зубы, я утроила усилия. Женька тоже воодушевился и кинулся в присядку. Янка с Алёной вцепились в мэра, как в пилон, кружась и извиваясь. Хитрые девицы! Я присоединилась к подругам, перекрыв чиновнику все пути к отступлению.

Минут через десять конкурс закончился. Я стояла, комкая в руках край белой мужской сорочки, даже не веря, что на сцене нас осталось пятеро: группа захвата воздушного шара и мэр-заложник.

Янка очнулась первой.

— Мы выиграли? Мы выиграли!

Она вновь закружилась по сцене, повиливая бёдрами. И откуда только силы взялись? Женька отбивал низкие поклоны почтенной публики. Он так увлёкся, что чуть не свалился с помоста.