Черные банкиры - Фридрих Незнанский

Главный военный прокурор Юдин сообщил Меркулову, что примерно месяц назад на одном из военных складов Ставрополя был похищен пластит. Бандитское нападение произошло ночью, у склада были убиты часовые. Дело приостановлено, поскольку преступники до сих пор не установлены.

Предположение Моисеева и Турецкого о том, что пластит с военного склада попал в руки гражданских лиц, могло бы подтвердиться, если бы данное преступление было раскрыто и установлены преступники. Однако уже и за эти сведения Меркулов мог сказать спасибо своему знакомому. А потом он вызвал к себе Турецкого.

– Вот такая петрушка, Саня, получается. Пластит украли господа икс, использовали господа игрек, а взорвали банкира, возможно, какие-нибудь зет. Уравнение со многими неизвестными. А главное, нет доказательств в том, что этот пластит взят со ставропольского склада. А ну как другой?

– Придется ехать на Ставрополье и разбираться там, чтобы определить хоть одно неизвестное, тогда проще будет справиться с остальными.

– В твоих математических способностях, Саня, я нисколько не сомневаюсь, но в Ставрополь не отпущу, ты мне нужен здесь, – категорично заявил Константин Дмитриевич.

– Не могу же я разорваться надвое!

– И не надо. Пошлем… ну, скажем, Олега Величко.

– Нет, его нельзя. Он парень способный, но маловато опыта. И военные, а это все, как один, пройдохи, я имею в виду наши тыловые службы, перед ним не расколются. Тут требуется мой опыт общения с этими типами, – скромно заметил Турецкий. – Между прочим, на эту тему у меня уже состоялся разговор с Семеном. Знаешь, кого он порекомендовал? Славку Грязнова… Если бы только у нас была возможность отправить его туда. Он же не нам с тобой подчиняется. У него своего начальства предостаточно, да и занят по горло. А что постоянно помогает и бегает как рядовой опер, так я за это сам ему в ножки кланяюсь.

– Вячеслав – это хорошая идея, – подумав, согласился Меркулов. – Мы же все вместе там были -См. Н е з н а н с к и й Ф. Девочка для шпиона. М., 1995.». Ты разве не помнишь? Когда брали того американского шпиона! И у Вячеслава там есть свои контакты. Наверняка остались. А причину для командировки я ему придумаю. И с начальником главка договорюсь. Сам-то Вячеслав не будет против? А то мы уж больно быстро за него решаем!

– С ним я еще не говорил. Вообще-то лучше тебе, я его и так эксплуатирую в хвост и гриву. Надо бы и честь знать. Мне бы, конечно, самому поехать, но здесь в любую минуту все может к черту измениться.

– Вопрос о тебе отпадает. И не мечтай, – категорически возразил Меркулов. – В самом крайнем случае ты можешь рассчитывать лишь на это, – он подал Турецкому коробочку с леденцами. – Возьми конфетку, она долгоиграющая, под нее хорошо думается. А тебе это полезно.

– Собственно, Костя, я с тобой согласен, что мы не можем решать за Грязнова, но, думаю, он тебе не откажет. Да, в общем, это дело он знает неплохо. Что может там оказаться весьма немаловажным фактором. А сыщик он – ты и сам знаешь – от Бога. Значит, ему и карты в руки.

– Договорились, я поговорю с Грязновым, после чего он сам примет решение, – подвел итог Меркулов.

– Хорошо, Костя, спасибо за помощь. А теперь, на прощание, одно сомнение. Заметил я, когда занялся делом банка «Ресурс», что все у меня обрывается. Только приглашу человека на допрос, как его убирают – отравят или застрелят. Словно происходит постоянная утечка информации…

– Я готов разделить твое беспокойство, но подозревать наших сотрудников нет оснований. Возможно, это преступники торопятся делить добычу и потому убирают лишних людей. Паутина, которую ты задел, слишком широко раскинута, и опутаны ею сотни, если не тысячи, людей. Вот суешься ты по разным направления, паутина и рвется.

Узнав о возможной командировке в Ставрополь, Грязнов даже обрадовался. В свое время ему частенько приходилось бывать и в Грозном, и в Краснодаре, да и по Ставрополью колесил. Хотелось заново взглянуть на знакомые места. Тем более что война закончилась, люди стараются, но все никак не обретут мир в доме. Да и, честно говоря, засиделся он в кресле начальника МУРа, хотелось свежего воздуха и новых впечатлений. Вот и придумал он, с Костиной подачи, себе командировку, а верхнее начальство не возражало, отпустило на недельку.

Он понимал суть своей вполне конкретной задачи: побольше обаяния и душевной широты, что должно помочь узнать как можно больше о хищении пластита со ставропольского военного склада. Вот и военная прокуратура, как указывалось в командировочном удостоверении, активно рассчитывала на его помощь в расследовании совсем уж повисшего дела о хищении и убийстве охраны.

Вячеслав терпеть не мог самолет, поэтому, приняв вместе с провожавшим его Турецким ударную дозу коньяка, безмятежно проспал весь дальнейший путь до Ставрополя. А там, в аэропорту, его встретила машина. Майор Овражников, начальник следственного отдела, старался понравиться высокому московскому гостю, был улыбчив и обходителен, охотно отвечал на любые вопросы.

– Как у вас с криминальной обстановкой, Виктор Онисимович?

– Всего хватает. Начиная с дедовщины, соответственно дезертирства и до расстрела сумасшедшими своих же сослуживцев. Тут вам и наркота, и самоубийства, и вообще черт знает что! Я думаю, что в Москве об этом прекрасно осведомлены. Сами понимаете, последствия чеченской войны.

– В столице своих проблем по горло, но дело в том, что часто преступления завязываются в провинции, а разрешается все уже в центре. Поэтому я к вам и приехал.

– Я уже осведомлен о цели вашего приезда. Можете не сомневаться, окажем посильное содействие. У нас хоть и разные ведомства, однако главные цели – общие. И от вас скрывать нам нечего, – радушно убеждал Грязнова Овражников, но все же гость чувствовал, что к нему относятся с некоторым недоверием.

Это можно было понять: кто из провинциальных следователей или оперативников не мечтает отличиться на крутых делах в провинции, а потом вынырнуть где-нибудь в Москве или Питере и при хорошей должности? Однако редко кому такой вираж удается, большинство застревают на периферии, тихо изживают свою серую жизнь и уходят в мир иной незаметными и никому не известными людьми с сожалением, что не так жили, не тем занимались.

– Я познакомлю вас с моими подчиненными, определим вам помощника в делах.

Грязнов улыбался, согласно кивал, чувствуя, что эти слова Овражников говорил прежде всего самому себе, словно уговаривал себя, склоняя к сотрудничеству с начальником Московского уголовного розыска, – вдруг это каким-нибудь благотворным образом отразится и на его, майора, судьбе, принесет неожиданный выигрыш – вроде лотереи.

Московский гость глазел по сторонам, любовался гористой местностью, наблюдал за полетом орла, планировавшего над долиной, и неожиданно для себя изрек афоризм:

– Смотрите, Виктор Онисимович, а ведь орлы никогда не сбиваются в стаи. Как и надлежит царям, живут одиноко и гордо.

– В обществе такой феномен невозможен. Президент окружает себя командой, прочие претенденты сколачивают партии, преступники сбиваются в стаи. Стадность в человеческом обществе преобладает над тягой к одиночеству. Одного легко оклеветать, растоптать, уничтожить.