Дерзкая попаданка для императора - Инна Дворцова

быть единственной. Он мне этого дать не сможет.

Так лучше сразу рубануть по больному, пока он не врос в меня, не пустил свои метастазы любви в моей душе. Тогда вырвать его с корнем будет очень сложно. Душа будет кровоточить. А душевные раны заживают очень долго.

Слышу, как тихонько открылась дверь, шаги. Санна пришла.

— Санна, я в ванной, — кричу ей, чтобы меня не искала.

Шаги приближаются. Чья-то рука хватает меня за горло, а вторая давит на голову, погружая в воду. От ужаса я колочу руками и ногами по воде. Пытаюсь кричать, но лишь вода попадает в рот и лёгкие. Бесконечно долго нахожусь под водой и теряю сознание. Убийца решает, что я мертва. Хватка ослабевает и меня отпускают.

Каким-то чудом прихожу в себя уже на полу в ванной. Санна делает что-то типа искусственного дыхания. Из меня фонтаном льётся вода. Горло саднит. Болят глаза и голова. Я ничего не соображаю.

— Барышня, как же так? Кто же вас так? — причитает Санна.

Держусь рукой за горло. Как же больно. В голове шум. Я до сих пор ещё в ванной и борюсь за жизнь. Не до конца понимаю, что я уже спасена.

Санна пытается меня поднять. С волос льётся вода. Ноги разъезжаются по плитке. Переворачиваюсь на живот и становлюсь на четвереньки. Нет сил даже посмеяться над такой позой. Медленно ползу к выходу, падая и поднимаясь. Разбила колени и локоть.

Приняла ванну напоследок, называется. Ну его на фиг, такое гостеприимство. Быстрее из дворца, пока жива. Речь Санны идёт фоном к моим размышлениям о бренности жития.

— Я уже послала за императором, — выхватываю из потока слов эту фразу. Вот зачем она это сделала, спрашивается? Кто её просил? Теперь Гио подумает, что я специально всё это придумала, чтобы остаться во дворце.

Не могу допустить, что он так думал. Надо спешить. Я доползаю до разложенного на кровати платья. Цепляясь за кровать становлюсь на колени, пытаюсь надеть платье. Руки плохо слушаются.

Санна не помогает, стоит и во все глаза смотрит на меня.

Сил на разговоры уже не осталось. Нужно поспешить и выползти из дворца до прихода Гио.

Застегнуть платье не хватает сил. Кое-как шнурую корсет. Я шарю по комнате взглядом в поисках своих вещей. Карты! Осеняет меня, главное — взять карты. Я плетусь к своему тайнику и вытаскиваю карты. Цепляю мешочек с ними на пояс.

Говорить пока не могу. Санна подаёт мне мою одежду. Я откидываю мокрые волосы со лба. Ищу глазами мой узелок. Кажется, я оставила его рядом с платьем. А сейчас он рядом со столиком.

Волокусь к нему вместе со своей одеждой. Показываю жестом Санне, чтобы она развязала его. Горничная — телохранитель, горько усмехаюсь на такое сочетание, развязывает мой узелок. Ещё одна странность, я так не его завязывала.

Не верю своим глазам. В узелке лежит весь гарнитур драгоценностей, который я отдала Гио. Я перевожу недоумённый взгляд на Санну. Она же смотрит как-то странно на меня. Получается, что я воровка. Час от часу не легче. Наверно меня посадят в тюрьму. И почему-то эта мысль даже кажется мне привлекательной.

— Что решила прихватить фамильные драгоценности? — над ухом раздаётся голос Гио. Я качаю головой.

Нервная система не выдерживает такого напряжения. Из глаз катятся слёзы. Меня отпускает после попытки убийства.

Каким всё кажется мелким по сравнению с возможностью лишиться жизни.

— Хватит плакать. Меня слезами не проймёшь, — он не пытается узнать, что же произошло на самом деле.

— Когда я вернулась, то нашла барышню в бассейне без сознания, — докладывает Санна. — Когда я привела её в чувства. Она попросила меня развязать узелок, чтобы добавить туда свою одежду.

— Ты хочешь сказать, что не она их не крала? — голос Гио бесстрастен и сух.

Да, заберите меня в тюрьму. Там, может, хоть покормят утром. Желудок мой издаёт неприличный звук. Я не ела с самого обеда. А сейчас уже за полночь.

— Я хочу сказать, что барышню пытались утопить, — делится своими выводами Санна. Как всегда, она на своём посту, верна императору. Спасибо хоть из бассейна вытащила и откачала.

— Она не могла всё это инсценировать? — делает мне больно такими вопросами Гио и он знает об этом.

Моё терпение лопнуло. Кое-как поднявшись под пристальным взглядом Гио, по стеночке я плетусь к выходу, только бы не слышать эти предположения, которые направлены, чтобы задеть меня.

Отвечать я не могу. Горло болит и внутри, и снаружи. Плевать уже на одежду.

А где моя Молли Бу? Я оглядываюсь кругом. Нет моей кошечки. Что они с ней сделали. Ради неё я напрягаю горло и сиплю:

— Молли Бу, — изо рта выходит какой-то нечленораздельный звук.

Гио изогнув бровь скептически наблюдает за мной. Я уже не думаю об унизительности положения. Я хочу найти кошку и убраться из дворца, пока ещё жива.

Но Молли Бу нет здесь. Её убили или забрали. Опять плачу. Теперь я точно осталась одна.

Не смотрю на Гио и Санну, открываю дверь и выбираюсь в коридор. На пределе сил и возможностей я отдаляюсь с каждым шагом подальше от Гио.

— Барышня, подождите, — нагоняет меня Санна. — Я иду с вами.

Глава 21. На все четыре стороны

Гио

Я иду петляющими коридорами дворца. Специально выбрал самый длинный путь, мне необходимо время подумать о делах моих скорбных.

Вот почему, как только на горизонте замаячат серьёзные отношения, как всё многократно усложняется.

Не готов я сейчас сделать предложение. Умом понимаю, что Лиля подходит мне по всем параметрам — красивая, умная, честная, как ни странно, с сильным магическим потенциалом, и опять же из другого мира. Вдруг она та самая, которую я давно жду.

Лиля, ну, дай же мне время узнать тебя лучше.

Когда я вижу её, мой разум отказывается работать. Чтобы ясно мыслить мне нельзя касаться Лили. Просто поговорим. Только бы она не вывела меня из себя, иначе я сам её придушу.

Подхожу к распахнутой двери и подпираю её плечом.

— Санна, ты забываешь, что мне мало, что говорит фамилия императора. Серый волхв — это, конечно, красиво звучит, но у нас в мире такие колдуны редкость и очень слабы. Меня, как бы не впечатляет, — говорит Лиля и продолжает рассказывать про свой мир.

Дальше слушать уже неинтересно.

— Значит, я тебя не впечатляю, — пугаю я их своим вторжением, — ну что ж. Санна, оставь нас.

Лиля пытается задержать её. Что за ребячество. Я шепчу