Православные христиане в СССР. Голоса свидетелей - Ольга Леонидовна Рожнёва

В них требовалось указать ф. и. о. родителей, место их работы, место работы крестных, и все эти сведения в конце месяца передавались уполномоченному по делам религии, который их рассортировывал по районам и посылал в партком. А коммунисты вызывали этих людей на ковер – лишали работы или еще как-то наказывали.

Протоиерей Виктор Гнатенко

Очень тогда духовенству было напряженно. Соборование разрешали совершать, но чтобы присутствовал при болящем только один человек. Если два человека присутствуют – это считалось уже молитвенной организацией. Тогда обвиняли священника в том, что он устроил молитвенный дом и в присутствии многих совершает богослужение. Причащения совершались часто, напутствие болящих, ибо много было верующих. Отпевание на дому и освящение квартир строго-настрого запрещались. И если уполномоченный узнавал, что где-то священник освятил квартиру или отпел, то лишал его регистрации. А лишенный регистрации священник лишался права служить и быть материально обеспеченным.

Как мешали верующим праздновать Рождество и Пасху

В советское время на Пасху и Рождество специально организовывали группы комсомольцев, которые нарушали благолепие и порядок в храме. То есть, во-первых, не пускали никого из молодежи. Ныне здравствующий старейший протодиакон Виктор Буряков тогда не носил бороду, ему было лет тридцать пять. Он пришел под Пасху в десять часов вечера на службу, а его милиция не пропускает как молодого человека. Он начал объяснять, что он протодиакон, но никто ему не верил, пока не вышли настоятель и священники и не засвидетельствовали, что это действительно протодиакон. Только тогда его пропустили.

А так устраивали площадки, кино показывали около храма. Вот здесь у нас пожарные были напротив за пятьдесят метров, даже за тридцать метров. И здесь специально в пасхальную ночь показывали бесплатное кино для того, чтобы молодежь отвлечь от храма и поглумиться – помешать богослужению. Включали громкоговорители.

Пускали в храм на праздники пьяную молодежь, чтобы они выкрикивали в церкви какие-нибудь скверные слова или мешали совершению богослужения. В Покровском соборе тогда служил архиепископ Михаил (Мудьюгин). И вот во время службы стали уносить плащаницу. А плащаница стояла на подставке из кирпичей, и комсомольцы начали бросать эти кирпичи над головами людей – так они их «убирали». Страх был, что кого-то могут убить или покалечить. Архиепископ побелел тогда просто.

Верный непоколебимый пастырь

От Горького до Астрахани не было ни одной открытой церкви, действовал только Покровский кафедральный собор. В этом соборе служил митрофорный протоиерей Павел Нечаев, единственный священник с 1937 года, который был стойкий в вере. Затем во время войны собор закрывали на полгода, чтобы сделать там хранилище зерна.

А отец Павел служил на кладбище на улице Софьи Перовской, где тогда не было храма, а одна маленькая часовня человек на десять. Он совершал там богослужения, а тысячи людей стояли на морозе, на ветру и молились. Это был подвиг старца, который прожил долгую жизнь, девяносто лет, и оставил глубокую память о себе среди народа как верный непоколебимый пастырь Русской Православной Церкви.

Время отречения людей малодушных

Время было сложное. В Астрахани была единственная епархия, в которой не прекращался колокольный звон. Не препятствовали, боясь архиепископа, что он разнесет по миру – во Франции и везде. Церквей было мало. В городе – шесть, а в огромной епархии всего четырнадцать, считая сельские. Духовенства не хватало. Некоторые храмы по селам были закрыты, пока подбирали кадры для духовенства.

Это было время отречения людей малодушных; нестойкие в своих религиозных убеждениях, даже духовенство, оставляли свою деятельность, шли в атеисты. Первым был Осипов, преподаватель Ленинградской духовной семинарии. Местный протоиерей Иоанн Кубин отрекся. Они потом стали делать пакости Церкви, высмеивать веру и так далее.

Ты руками машешь и заставляешь их петь

Уполномоченный строго следил за тем, чтобы молодежь не допускали в храмы, не причащали, не помазывали освященным елеем, и стояли комсомольские пикеты, не пускавшие молодых на службу. Но люди стойкие все-таки побеждали их своими убеждениями и водили молодых в храм.

В то время нельзя было петь Символ веры с народом. Как-то раз на праздник в наш храм пришел уполномоченный, и я, как диакон, обернувшись к народу, начал петь «Верую», руками махал. Он увидел это. На другой день вызвал меня на ковер и обвинил:

– Ты нарушаешь закон «О религии»: обучаешь людей религии, что запрещено законом!

– Ну как же я обучаю?

– А ты руками машешь и заставляешь их петь.

Потом архиепископом был Михаил (Мудьюгин). Он поговорил с уполномоченным и убедил, что диаконы могут петь Символ веры, обратившись к народу, только не управляя рукой. А народ знал Символ веры, и таким образом пели.

Храмы тогда имели очень неопрятный вид, все делалось, чтобы показать: религия в СССР умирает. Если какой-то маленький ремонт сделаешь, даже побелку наружную, то вызывали на комиссию в райисполком и райсовет, и там комиссия старосту или активистов штрафовала. Крыши текли, штукатурка обвисшая в храме Иоанна Златоуста была, но не давали никакого ремонта сделать.

Протоиерей Виктор Гнатенко

Первые шаги

А потом стала проясняться на горизонте погода для Русской Православной Церкви. После празднования 1000-летия Крещения Руси совершенно изменилось отношение к Церкви и ее служителям. Духовенство стало первые интервью давать. Я впервые давал интервью на телевидении, выступал по благословению епископа с рождественским поздравлением. Это были первые шаги, когда духовенство входило в общественную жизнь и несло слово Божие людям.

Начали давать разрешение на ремонт церквей. Появились молодые послушники, ребята в храмах, в алтарях. Молодые заочно оканчивали духовную семинарию. И я также заочно окончил духовную семинарию.

Время было тяжелое, сложное, и сейчас духовенство, которое служит, не может себе и представить, в каких тисках, в каких рамках мы находились, но следует отметить: те, кто остался при Церкви, были людьми мужественными, преданными Церкви и готовыми ради нее даже пострадать.

Люди благодарили за все Бога и довольствовались тем, что имели

Раньше контингент верующих был совершенно иной. Люди во время гонений на свой страх и риск крестили детей, за что их снимали с работы. Тогда верующие, особенно бабушки, наполняли храмы и горячо молились. Какие песнопения пели общим хором! Сейчас этого нигде и не услышишь. И как справедливо сказал покойный Святейший Патриарх Алексий II, белые платочки спасли Церковь. Несмотря ни на что, наши благочестивые бабушки ходили в церковь, отстаивали даже во время безбожия свою веру и сохранили,