Бесстрашный - Тиа Луис

жать лежа 400 раз, и мое слово — мой залог. Я также являюсь лидером, основав эту фирму пять лет назад.

Шрам поднимает взгляд от ноутбука, и его волчьи глаза сужаются.

— Ты выглядишь очень расслабленным сегодня, — он откидывается на спинку стула, одаривая меня редкой ухмылкой. — Черт, я не думаю, что когда-либо видел тебя более расслабленным. Это как-то связано с твоим опозданием?

— Отвали.

Не могу поверить, что этот мудак пристает ко мне за опоздание впервые за… всю жизнь.

— Что-нибудь случилось за ночь?

Кроме того, что мой мир перевернулся.

В дополнение к работе Дирка над бухгалтерской книгой я попросил местный департамент шерифа сообщить нам о машинах, въезжавших и выезжавших из Гамильтауна в ночь, когда пропал Хью.

— Вообще-то, у меня есть кое-что, что ты захочешь увидеть, — Шрам поднимается во весь свой рост — шесть футов четыре дюйма, что на два дюйма выше меня, и я хмурюсь.

— Что-то по наводке?

— Нет, — он достает льняной конверт. — Подсунули под дверь.

Мой желудок сжимается. Я бы узнал эту канцелярию где угодно. Выхватив конверт у него из рук, я вдыхаю сквозь стеснение в груди. Наверное, мне следует подумать, что это значит, что Хью ван Гамильтон волнует меня больше, чем мой собственный чертов отец.

Открыв его, я вижу коричневые чернила на кремовой бумаге, написанные безошибочно четким почерком Хью:

«Ты на правильном пути.

Продолжай в том же духе,

Хью»

— Что за хрень? — я смотрю на своего напарника.

— Переверни лист.

Я делаю, как он говорит, и читаю мелкий шрифт в нижнем углу:

«Скажи Норрису, что у меня есть мои таблетки».

Я сужаю глаза, и я не знаю, то ли я в беспричинной ярости, то ли в полном недоверии.

— Ты проверил?

— Я ждал тебя.

— Поехали.

Мы торопимся к моей машине, и я везу нас за рекордно короткое время к дому Хью. На кольцевой подъездной дорожке припаркован незнакомый мне белый «Мерседес»; в остальном он выглядит так же, как всегда.

Выйдя из машины, я обращаюсь к Шраму.

— Не стоит беспокоить Норриса. У меня есть ключ от задней двери.

Он кивает, и мы идем к входу на кухню. Я останавливаюсь как вкопанный, удивленный и раздраженный открывшимся передо мной зрелищем. Блейк внутри и подает кофе двум хорошо одетым придуркам, которых я смутно узнаю из ее нью-йоркской компании.

Глаза Блейк расширяются, когда она видит меня, и я быстро оцениваю ее внешний вид.

Она чертовски сексуальна в потертых джинсах, обтягивающих ее изгибы, и тонком сером свитере. У него глубокий V-образный вырез, открывающий кружевной черный топ, и мой гребаный член реагирует на это зрелище. Прядь длинных темных волос свисает на ее полную грудь, и мне хочется провести по ней руками. Черт, я хочу, чтобы мои руки были по всему ее сексуальному телу.

Открывая стеклянную дверь, я встречаюсь с ней взглядом. Ее улыбка осторожна, и стеснение в моей груди усиливается.

— Что здесь происходит?

Я чуть было не сказал: «Кто эти мудаки, мать их», но подумал, что это может слишком быстро обострить ситуацию.

— Хатч, — быстро представляет она всех нас, и я запоминаю имена.

С этими нежданными гостями я разберусь позже. Сейчас все мое внимание сосредоточено на Блейк и на том, чтобы сообщить ей о Хью.

— Нам нужно поговорить. Сейчас.

Каштановолосый парень отпускает колкость, но я не слушаю. Прошлая ночь изменила мои чувства к Блейк. Она больше, чем избалованная тусовщица из Верхнего Ист-Сайда. Блейк глубже, у нее есть сердце, и я хочу спасти ее от этого старого мира — если она мне позволит.

— Хорошо, — отвечает Блейк, и следует за мной из кухни по короткому коридору в главную столовую.

— Мы можем осмотреть ванную комнату твоего дяди?

— Странная просьба, — она морщит нос и оглядывает дом. — Я понятия не имею…

Черт, я чувствую себя придурком. Конечно, Блейк не знает, где это. На моей памяти, это всего лишь третий раз в ее жизни, когда она посещает это место.

Я ловлю ее за руку, останавливая ее движение.

— Где Норрис?

Ее рука движется в моей, поворачиваясь так, что наши ладони скользят друг по другу, и это приятно — прежде чем Блейк быстро убирает ее.

— Я попросила его разместить ребят в восточном крыле дома. Возможно, он все еще там.

Эту информацию мы обсудим через минуту.

— Пошли к нему.

Норрис ведет нас в хозяйскую спальню, а я спешу в ванную, достаю из шкафчика пузырьки с таблетками Хью и быстро просматриваю даты и количество в каждом.

Высыпав содержимое в руку, я быстро подсчитываю и бросаю взгляд на Шрама.

— Четырнадцать дней.

Он кивает, и мы поворачиваемся к Блейк, которая, нахмурившись, наблюдает за нами. Ее взгляд перебегает с меня на Шрам. Норрис стоит рядом с ней в таком же замешательстве.

— Что происходит? — спрашивает Блейк, и я подхожу ближе.

— В офисе была оставлена записка. Она довольно краткая, но, похоже, с твоим дядей все в порядке. Он жив, и, черт возьми, я даже не думаю, что его похитили.

Я протягиваю ей бумагу, и ее глаза расширяются. Блейк быстро просматривает ее, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Ты думаешь, это действительно он?

— Это его почерк, — я осторожно переворачиваю страницу на обратную сторону. — И вот это.

Она читает постскриптум вслух.

— Скажи Норрису, что у меня есть мои таблетки.

— О, слава богу!

Мы все трое смотрим на старого дворецкого, и я понимаю, что Норрису больше всего грозит обморок. К счастью, Шрам будет рядом с ним, если он упадет.

Старик прижимает ладонь к груди.

— Какое облегчение. У него есть таблетки.

Блейк подходит ко мне.

— Я не понимаю, он что, планировал уехать на четырнадцать дней?

— Или он взял то, что посчитал нужным, а пузырек оставил.

— Зачем ему это делать?

Медленно выдыхая, я даю единственный подходящий ответ.

— Чтобы ничего не показалось нарушенным.

— То есть… Он знал, что кто-то будет его искать? — В глазах Блейк плещется страх, и мне хочется притянуть ее к себе.

Я хочу заключить ее в объятия и сказать, что убью любого, кто попытается причинить ей вред. Но мы не одни, поэтому я остаюсь профессионалом.

— Трудно сказать, о чем Хью думал, но, по крайней мере, мы можем вздохнуть с облегчением, зная, что он жив и здоров.

И каким-то образом Хью знает обо всем, что мы делаем. Я оглядываю дом, гадая, где он установил камеры. Интуиция подсказывает, что в его кабинете.

— Где Хана? — Голос Шрама был резкий, и Блейк подпрыгивает.

— Думаю,