Виски в Коле и Кровавая Мэри на грани фола - Юлия Еленина

И я впервые называю ее не Маней.

— Коля, мы трахаться-то будем?

Она еще спрашивает! Шарики уже давно рвутся в бой.

Два раунда на кровати, еще один в душе, потом снова на кровати. Откуда только силы? В итоге мы даже оказываемся на полу, когда для нашей бурной фантазии становится мало места. В перерывах мы заказываем еду, когда темнеет, еще раз заказываем. Конечно, с виски. И, надо сказать, Маня его хлещет почти как я.

Да здесь даже спортзал не нужен. Всего лишь встреча с плохими парнями, прогулка по дебрям Мексики и несколько часов секса.

Очень сногсшибательного секса.

— Маня, — говорю, когда мы снова прерываемся, — ты классная.

— Ты тоже ничего, — пожимает она в ответ плечами. — А ты не собирался мне рассказывать о том, что ты высококлассный киллер на службе у правительства?

Черт! Мне снова становится вискарь поперек горла.

— Матео, — догадываюсь я. — Вот же… Сдашь меня Большому Сэму?

— Мы с ним не самые лучшие друзья, да и возвращаться в Штаты я не собираюсь.

И опять я чувствую себя редким подонком. Она меня не сдаст ребятам из правительства, хотя за это может обеспечить себе безопасность и кругленькую сумму на счет.

— Маня, — выдыхаю я, все еще сомневаясь в своем решении.

— В ванной есть халаты, — перебивает меня. — Думаю, пора одеваться.

На улице уже темно, и я понимаю, что гости вот-вот должны заявиться. Жаркий курортный роман, увы, закончился.

Что-то не так. Вот нутром чую.

Глядя на свое отражение в зеркале, как будто спрашиваю у себя же: «Где твоя интуиция?»

Секс сексом, но он не должен так влиять на профи.

Надеваю халат, второй выдаю Коле и читаю в глазах этого шарикового героя-любовника сожаления.

Да не может быть…

Но ничего сказать не успеваю, потому что слышу за спиной:

— Привет, милая.

Кошусь на тумбочку, в которой оставила ствол, но потом доходит, что это бесполезняк. Если Коля меня так подставил, то уже забрал.

— Привет, папа, — оборачиваюсь и выдаю такую улыбку, чтобы Жемчужный видел, что его бабки пошли на самого лучшего стоматолога.

Рядом с отцом стоят верные ребята. Два штука. И, конечно, с пушками и наручниками наготове.

— Пристегните ее, — по обычному сценарию действует отец, кивнув одному из них. — А то она может выкинуть, — потом поворачивается к Коле и выдает: — Спасибо за работу, ты действительно не проваливаешь задания.

— Молодец какой, — не перестаю улыбаться. — А можно меня к стульчику пристегнуть? А то посидеть охота, все тело ломит.

— Все для тебя, милая.

Папуля сегодня просто душка. Я выбираю плетеное кресло и жду, пока на моем запястье сомкнется стальной браслет. Коля все это время молчит, и сожалением уже и не пахнет.

Все-таки ж профессионал.

Забрав одежду, которую привезли ребята, он уходит в ванную. Вот и все. Прошла любовь, а помидорки на ветке так и не созрели. Просто секс, никаких чувств — это для таких, как мы, нормально. И вот даже не обидно.

— Мэри, Мэри… — говорит отец, подходя ко мне.

Что-то он совсем потерял бдительность. Ноги-то у меня свободны. Могу и врезать.

Но тут возвращается Коля и спрашивает буднично:

— Мои деньги?

— Уже на счету, — кивает отец.

- А можно с девушкой попрощаться? Мы как-то прикипели друг к другу.

— Ну прощайся.

Да ладно? Эмоции? Коля определенно страдает сентиментальностью. Как его еще не грохнули?

И лучше пусть ко мне не подходит — получит по своим пресловутым шарикам. Хотя он вроде умный, должен понимать.

Но Колю это не останавливает. Он подходит и наклоняется надо мной, поставив руки на подлокотники. И только я собираюсь ударить, как застываю. Он мне сейчас подмигивает, что ли?

И какого черта это значит?

— Прощай, Маня, — с наигранной печалью говорит Коля. — Те армейские штаны сейчас бы примерить.

До меня даже не доходит сразу. Ну сдал бы меня и свалил. А тут какие-то слезливые прощания.

— Меня сейчас стошнит, — замечаю, качая головой.

Коля улыбается и, наклонившись еще ниже, целует меня. Причем так старательно работает языком, как будто сожрать хочет.

И все бы ничего, но…

Трижды идиот!

Он просовывает мне в рот, суля по всему, скрепку. Маленькая помощь или очередная ловушка?

Как задолбали, однако, эти тайны и заговоры вокруг.

— Прощай, Коля, — отвечаю я.

Если он мне помогает, то, возможно, пушка так и лежит в тумбочке. Надо только добраться.

Папа с ребятами, видимо, доверились профессионалу и не стали проводить обыск. Значит, шанс есть.

Но при чем здесь, черт возьми, армейские штаны?

— Где мои бабки? — отец садится напротив, когда Коля, сделав всем ручкой, закрывает дверь.

— Они мои, точнее, моих родителей, — отвечаю удивленно. — И ты их никогда не найдешь. Я их перечислила в фонд защиты обезьян.

— Все шутки шутишь, Мэри?

— Ты думаешь это возможно прикованной к креслу и под дулом пистолета? Я абсолютно серьезна. Кстати, пап, а мне одежду ты не привез?

— Привез, но я знаю, на что ты способна, поэтому пока сиди в халате.

Печально. В халате легко запутаться. Но ладно, разберемся.

— Может, выпьем, ребята? — радостно предлагаю я, не зная, как еще отвлечь людей от своей персоны, пока я поковыряюсь в замке наручников.

— Закрой рот, — отвечает папа. — Неужели ты думала, что соблазнишь этого парня, а он тебе поможет? Нет, милая, в этом мире все перевешивают деньги.

Я только собираюсь ответить, как что-то с легким свистом проносится рядом. Один из парней отца падает на пол, держась за грудь, а я выплевываю скрепку в ладонь и, кое-как разогнув, открываю замок, пока все заняты начавшейся суматохой.

— Чертов Коля, — говорю себе под нос, — мог бы и предупредить. Матео даже вызвал, козел. А мог бы и сам помочь.

Но сделал дело — гуляй смело.

А я только собиралась влюбиться, черт возьми!

Пока второй амбал прикрывает отца, я, стараясь не попасть на линию огня и придерживая полы халаты, добираюсь до тумбочки с любимым Макаровым.

— Стреляй! Но не убивай, — слышу за спиной голос отца.