Все разбитые осколки - Риа Уайльд

и солнечного света.

Глава 14

༺Эмери༻

Он проводил меня в гостевую спальню и ушел, не сказав ни слова. Я стояла как вкопанная у двери, комната раскинулась передо мной, чистая и изысканная, как и весь остальной дом. Большая кровать не была похожа на ту, которую я заметил в спальне Атласа, эта была простая, с плоским изголовьем и чистым серым постельным бельем, тогда как его кровать с четырьмя столбиками была достаточно большой, чтобы вместить несколько людей. Если я правильно разглядела, то на них были крючки, но я слишком боялась ходить по его комнате дальше. Вместо этого оделась в футболку и пошла на его поиски, но теперь мне было любопытно… зачем ему крючки на столбах?

Он использовал их для чего-то?

Мой разум прокручивал разные сценарии, а затем мои щеки вспыхнули от осознания этого. Веревка. Или цепи, или что-то в этом роде. Вот зачем, верно? Он использовал их на множестве женщин, приходящих к нему в дом.

Всплеск ревности заставил меня чувствовать себя неловко, а любопытство пошатнуло мои моральные установки. Каково было бы быть связанной им? Использованной и оттраханной с ограниченной подвижностью. Это то, что ему нравилось?

Я сглатываю и делаю шаг к кровати, чувствуя неприятный жар, расцветающий внутри меня, которое не утихнет сегодня ночью. Вот только мои ноги останавливаются при звуке глубокого мужского стона, который, кажется, эхом раздается в моей голове еще долго после того, как звук умолк. Нельзя было ошибиться в том, что это было, и, услышав это раньше, я точно знала, что вызывает такие звуки. И это только делало меня еще горячей, влажнее. Я прижимаю бедра друг к другу, надеясь подавить потребность прикоснуться к себе, чтобы облегчить боль.

И тут я слышу свое имя.

Эмери. Эмери. Эмери.

Господи. Блядь.

Стон вырывается из меня, хриплый и бессмысленный, и я слышу его, когда он кончает.

Я знала вид его удовольствия, чувствовала его, и от этих образов я была настолько влажная, что возбуждение вытекает на внутреннюю часть моих бедер. На этот раз я подавляю стон и забираюсь на кровать, шаркая под одеялами, и смотрю на дверь в комнату. Свет, просачивающийся из-под него, гаснет, и в моей комнате становится совсем темно. Ни свет, ни звук не проникают в комнату, как будто этот дом находился в совершенно другом городе, далеко-далеко от всех и всего.

Я лежала там в темноте, кажется, несколько часов, жар сжимался внизу моего живота, между ног. Он был прямо там.

Я не должна…

Я не должна…

Но, черт возьми, я хотела его.

Я встала с кровати и оказалась у двери, тихо поворачивая ручку, как будто боялась разбудить его, но разве не в этом был план? Разбудить его и позволить ему успокоить эту боль во мне?

Я не знала. Мои ноги бесшумно передвигаются по коридору и останавливаются у его закрытой двери. Я пыталась контролировать свое дыхание, пыталась остановить его прерывистый звук, но, тем не менее, оно было громким.

Что я делала?

Я качаю головой, это было так глупо! Кто идет в чужую комнату посреди ночи, потому что он так чертовски возбужден, что это причиняет боль?

«Просто разберись с этим сама,» — упрекаю я себя, собираясь отойти в сторону, но затем дверь открывается, и он тут же оказывается там.

Высокий, широкоплечий, окутанный тенью и тусклыми лучами света, льющимися из окон. Впадины его живота кажутся резкими и твердыми, мышцы напряжены.

Его грудь вздымается от собственного дыхания.

— Атлас… — шепчу я.

— Внутрь и на колени, Эмери. Сейчас же.

Я слепо следую приказу, проглатывая страх, который раздувается в моей груди. Он ничего не говорит, поскольку дверь за моей спиной с оглушительным щелчком закрывается, и его спальню внезапно освещает мягкий свет.

— На колени, — приказывает он на этот раз более резко.

Я опускаюсь на колени, как и просили, поворачиваясь лицом к нему, пока он идет к кровати и садится. Он все еще был в спортивных штанах, его член торчал перед ними.

— Ты меня слушала, светлячок?

— Да.

— Ты промокла от этого? — я сглатываю и киваю. — Ты хочешь быть моей грязной маленькой шлюхой, дорогая? — его голос звучит грубо, пропитанный желанием. Эта мысль пронизывает меня, и мне хотелось быть огорченной тем, что его слова вызвали тупую пульсацию в моем центре, а мои бедра сжались от этого чувства.

Он понимающе ухмыляется.

— И вот ты здесь, Эмери. Идеальная женщина, такая чистая и невинная, приходящая в комнату своего сводного брата, как маленькая шлюха.

Стон срывается с моих губ, и пальцами я сжимаю верхнюю часть бедер.

Он закусывает нижнюю губу и жестоко улыбается.

— Ты трогала себя, пока меня слушала?

Я качаю головой.

— Нет, я этого не делала.

— О, тебе, должно быть, сейчас больно, — он наклоняется вперед, упираясь локтями в колени, и его взгляд падает на мои ноги, на пространство между ними, которое действительно причиняло боль, учитывая то, насколько я была возбуждена, но было прикрыто подолом футболки.

— Покажи мне, какая ты мокрая, — я замерла. — Не стесняйся, светлячок, покажи мне, какая ты горячая, какая ты мокрая для меня.

Выдыхая, я поднимаю подол футболки, наблюдая, как темнеют его глаза, когда он оценивает мое состояние.

— Коснись себя, — он приказывает.

Сглотнув, я позволила руке скользнуть между ног, пальцы нежно раздвинули складки, потирая скопившуюся там влагу. Он следит за этим движением, как загипнотизированный, тяжело дыша. Я поднимаюсь вверх, обводя свой клитор, и мои бедра непроизвольно вздрагивают, я была так сильно возбуждена что это не заставило себя долго ждать.

Я стону, когда удовольствие сжимает мою киску. Я прекращаю тереть клитор, скользя пальцами вниз и ко входу, где затем толкаю его внутрь. Я была настолько мокрой, что мне следовало бы смутиться, но, глядя на то, как Атлас наблюдает, закусив губу и следуя за моими блестящими пальцами, входящими и выходящими из меня, я не могла найти в себе силы стыдиться.

Моя уверенность растет, когда я наблюдаю, как он поправляет свой твердый член, сжимая и разжимая челюсти. Он едва контролировал себя.

— Давай, Эмери, — хвалит он. — Покажи мне, как ты трахаешь эту киску.

Я слегка сгибаю запястье и раздвигаю бедра, позволяя пятке ладони тереться о клитор, а затем передвигаюсь по нему, трахая пальцы и потирая клитор, наблюдая, как он следит за мной. Я стону от ощущений, от того, насколько я была мокрой, и когда он издает этот болезненный звук в глубине горла, я взрываюсь.