Жизнь между мирами. Как найти ресурс в себе, когда все вокруг разваливается - Джеймс Холлис

надолго запереть нас в этой ловушке, как мы уже видели в главе 4. Даже когда решение уже принято в глубочайших сферах нашей души, эго редко когда спешит с его претворением в жизнь, вступая в сговор с нашими собственными страхами. Какими бы несчастными мы себя не чувствовали в той яме, что вырыли сами, мы предпочитаем оставаться в ней как можно дольше. Сначала наши страдания обуславливаются неосознанностью происходящего, затем собственным бегством от понимания того, что мы уже знаем, и, наконец, нашей неспособностью двигаться навстречу неизвестному будущему. Чтобы достичь будущего, которое обретет для нас черты реальности, мы должны согласиться на долгое время разорвать эту связь с прежним. Невозможно пересечь ни один океан в мире без готовности дерзнуть и, оставив позади тихую и знакомую гавань, отправиться на поиски новых земель. Как лаконично выразился Юнг: «Если вы хотите вылечить невроз, вы должны чем-то рискнуть»[24].

Дилемма Антигоны: между выбором и последствиями

Время от времени каждый из нас оказывается лицом к лицу с необходимостью принять жесткое решение, последствия которого будут ужасны. Как мы можем понять, что правильно для нас, а что нет, и как потом смотреть в глаза последствиям сделанного выбора? Драма Софокла, написанная более двух с половиной тысяч лет назад, возвращает нас к сложной проблеме выбора и его последствий, с которой все мы сталкиваемся в тот или иной момент нашего жизненного путешествия.

Существует две призмы, сквозь которые можно рассматривать «Антигону». Первая основана на том, что можно было бы определить как трагическое видение жизни, воплощенное в классическом представлении Древней Греции. Вторая представляет собой вечную дилемму выбора, отражающую конфликт между навязанным авторитетом и авторитетом собственной личности.

Для жителей Древнего мира трагическое ви́дение было уточненным осмыслением потенциалов и недостатков человеческого состояния, психологией до того, как психология появилась в том виде, в котором мы ее знаем, стремлением ответить на вопрос: «Как получилось так, что я выбрал это направление в жизни, последовал за этими намерениями и оказался в совершенно ином месте с этими весьма тревожными последствиями?» Их ответ на этот вопрос остается актуальным для нашей жизни и для тех общественных событий, которые ежедневно появляются в новостях.

Во-первых, трагическое ви́дение определяет силовое поле влияния, которое проходит сквозь нас, направляя, определяя, ограничивая, оставляя нам набор «данностей», над которыми мы не властны. К этим детерминирующим силам относится психодинамика семьи, в которой мы росли, полученная генетика, а также социальный, политический и культурный контекст, в котором мы рождаемся. Все это обладает достаточной силой, чтобы сформировать, ограничить и направить нас. И имя этой направляющей силы – Мойра, или Судьба! Точно так же существует другое силовое поле, которое проходит сквозь нас, ищет свое выражение через нас, стремится войти в нашу жизнь и использовать ее в своих целях. И имя этому стремлению к развитию, живущему внутри каждого из нас, – Прооризмос, или Предназначение!

Древние наблюдали за той ролью, которую мы играем в этой конвергенции энергий, и определяли три измерения, непосредственно отвечающие за то, как складывается наша жизнь. Первое измерение – это то, что они называли характером, предрасположенностью к определенному выбору, повторяющимся склонностям и определенным последствиям. Второе измерение связано с нашей склонностью переоценивать себя, присваивать себе силы, которыми мы в действительности не обладаем. Нам кажется, что мы стоим во главе, что мы достаточно знаем, чтобы сделать правильный выбор, что мы можем предвидеть последствия и в значительной мере управлять своей жизнью. Эту самонадеянность, это высокомерие они определяли как гибрис, или гордыня, в психологии мы называем это инфляцией. По правде говоря, мы никогда не обладаем исчерпывающими знаниями и всегда попадаем в паутину последствий, вытекающих из нашего выбора, сколь благими бы ни были наши первоначальные намерения. В-третьих, древние люди признавали, что все мы делаем выбор, отталкиваясь от ошибочной точки зрения, от искажений, созданных вокруг нас культурой, семьей и капризами нашей собственной судьбы. Как отмечал Кант, если вы наденете синие очки, то все вокруг вы увидите в синем цвете. Это преломление ви́дения, это смещение в выборе они называли гамартией, что можно перевести как «трагический изъян» или «искажающая линза». Иными словами, мы никогда не сможем увидеть ясную картину через темное стекло, мы будем выбирать лишь то, что наши лучепреломляющие линзы позволят нам увидеть.

Нет ничего противоестественного в том, что в результате мы остаемся один на один с миром последствий, порожденных нашим выбором, поскольку мы мало знали о сложности тех сил, которые оказывали свое воздействие на наше сознание в тот момент, и были не в состоянии предвидеть возможный исход наших действий. Наши предки понимали, что все мы живем трагической жизнью вовсе не потому, что жизнь темна и ею руководит рок, а потому, что мы вынуждены делать свой выбор в мире условностей, где наши способности к разграничению и свободе выбора куда более ограничены, чем мы себе представляем.

Запутавшись в этой паутине последствий, трагический герой достигает утешения через страдания, приходит к осознанию и возвращается к правильным отношениям с богами. В конце, смиренный, он оказывается в лучшем положении, ближе к богам и к их таинственной воле, чем в самом начале своего бессознательного, высокомерного путешествия и воображаемой независимости.

Большинству из нас в общих чертах знакома история Эдипа, который женился на собственной матери. История фиванского царя и его семьи была представлена в трех пьесах: «Царь Эдип», «Семеро против Фив» и «Антигона». Сейчас нас интересует последняя. Действие в этой пьесе происходит после свержения с трона Эдипа, когда государство охватывает гражданская война, сталкивающая родных братьев в кровавой борьбе. Сыновья Эдипа, Этеокл и Полиник, погибают в братоубийственной войне. Правящий царь Креонт объявляет, что первый брат будет похоронен с почестями, а второй, за его предательство, будет оставлен на растерзание птицам и псам. Оставшиеся в живых сестры враждующих братьев, Антигона и Исмена, страдают от собственной преданности своим братьям. Однако Антигона бросает вызов диктату Креонта. Следуя традиционным родовым законам, она выполняет религиозный обряд погребения и хоронит Полиника. Исмена также предана памяти своего умершего брата, но она более уступчива, более запугана и боится пойти против воли Креонта. Сама она говорит:

Не нам с мужами враждовать, сестра.

Им власть дана, мы – в подданстве; хотя бы

И горшим словом оскорбил нас вождь —

Смириться надо[25].

Однако Антигона осознает последствия своего выбора:

Пусть потерплю обещанный удар —