Король моего сердца - Юлия Вакилова

Неминуемый час прощания с этим чудесным местом все приближался, время неумолимо утекало сквозь пальцы. Но окончательно определил неизбежность расставания произошедший одним вечером разговор.

Близилось завершение теплого дня, солнце неохотно уплывало за горизонт, отправляя последние алые лучи из-за края неба. Принцесса сидела на прогретом за день песке и бездумно любовалась закатом, когда услышала позади себя тихие шаги.

Бродяга без слов уселся рядом, запрокидывая голову.

— Такой красивый закат, правда? — в умиротворенном голосе Эллери звучала мечтательность.

— В этом месте каждый закат такой.

При этих небрежно произнесенных словах она почувствовала крохотный укол зависти, — Бродяга мог наслаждаться этим великолепием каждый день, когда бы он того ни пожелал. Точно прочитав ее мысли, мужчина задумчиво заговорил.

— Я нашел этот домик случайно. Правда, тогда он был в гораздо худшем состоянии. Это не помешало мне отыскать владельца и убедить его продать дом.

— А я решила, что ты его сам построил, — протянула она обескураженно.

Мужчина хрипло рассмеялся.

— Я воин, миледи, а не строитель.

И вновь берег, подобно легчайшему полотну, накрыло молчание. В эту нежную тишину тонкой золотой нитью вплетались нежные переливы птиц да перешептывание леса.

— Ты с детства мечтал об этом? — встретив недоуменный взгляд собеседника, Эллери пояснила: — Звон стали. Сражения. Слава.

— Нет, — его ухмылка вышла почти болезненной. — Я никогда не хотел воевать. Просто… так вышло.

Она благоразумно не стала уточнять причин, предугадывая ответ. Что может толкнуть на тропу войны молодого сильного мужчину вопреки желанию? Необходимость. Чувство долга или ответственность за кого-то другого.

— Как звучит твое имя? — девушка вспомнила старый разговор и решила попытать счастья еще раз. Но мужчина вновь не желал откровенничать.

— Бродяга.

— Я хочу знать твое истинное имя! — по старой привычке, принцесса попыталась по-королевски настоять на своем. — Мы с тобой уже прошли через столько испытаний, что…

— Вот именно, — внезапно перебил он ее. — Мы пережили многое. И ты уже должна была сложить представление, что я за человек, так ведь?

Принцесса нерешительно кивнула, не зная, к чему ведет собеседник.

— Разве может какое-то имя, простое сочетание звуков, рассказать больше, чем ты узнала сама?

— Я начинаю понимать, — прищурившись, медленно проговорила Эллери. — Ты — очень опасный собеседник. И так же хорошо управляешься словами, как и мечом.

Мимолетная улыбка тронула губы мужчины, но собеседник ничего не ответил.

Тогда Эллери задумчиво продолжила:

— Старая легенда гласит, что тот, кто узнает истинное имя человека, обретет власть над ним. Ты поэтому так не хочешь, чтобы оно стало мне известно, да?

Наемник наконец-то усмехнулся по-доброму.

— Надеюсь, это никогда не произойдет. В противном случае это будет значить, что вы, миледи, забрались в мою жизнь куда глубже, чем мне того хотелось, — мужчина не отказал себе в маленьком удовольствии немного подразнить собеседницу.

Эллери позволила себе крошечную улыбку — а затем без промедления вновь ринулась в бой, надеясь добиться хотя бы толики правды.

— А где ты жил прежде? Где твой дом?

След улыбки моментально покинул его лицо. Мужчина долго молчал, отвернувшись от девушки. А когда ответил, голос его звучал глухо.

— У меня его нет.

— Так не бывает, — уверенно возразила Эллери.

— Как видишь, очень даже, — он развернулся к ней, и в глазах своего спутника она увидела отблески багрового пламени заката. А еще — печаль, так не вязавшуюся с бравым голосом.

— Но ведь он когда-то был? Что же произошло?

— Меня его лишили, — Бродяга мгновение раздумывал перед ответом, словно нехотя решаясь на откровенность. — После смерти отца мы с матерью лишились всего.

— Как это случилось? Его забрала чума? — тихо произнесла девушка, от души сочувствуя, но не в силах выразить это чувство так, чтобы не ранить гордость собеседника.

— Нет, это было задолго до чумы, — мужчина мотнул головой. — Его убили, желая прибрать к рукам все, что он имел. Нам была уготована подобная участь, но, к счастью, в окружении отца нашлись люди, верные ему до последнего вдоха, которые и помогли бежать.

— Я сразу почувствовала в тебе благородство крови, — спустя паузу призналась Эллери.

— Да вот только эта самая кровь бесполезна, когда хочется есть и спать, — наемник зло усмехнулся. — Мать сумела повторно выйти замуж — чтобы дать мне пищу и кров над головой. Так в моей жизни появился первый отчим.

— Он был не последним?

— Увы, но нет. Ее нового супруга забрала болезнь, долгая и выматывающая. После чего нам вновь пришлось менять место — тогда-то мать и нашла того, кто готов был принять ее с двумя детьми. И даже не просто принять… — загадочно добавил он, но что-то в выражении его лица остерегло девушку от дальнейших расспросов. — Мать очень боялась, что враги отца нас все-таки отыщут, но, как показало время, добившись столь желанной власти, они успокоились.

— И что с ними теперь?

— Наверное, преспокойно живут, наслаждаясь плодами своего предательства.

Голос наемника был на удивление равнодушен — словно он говорил вовсе не о людях, погубивших его семью.

— И тебе никогда не приходили мысли о мести? — не поверила принцесса.

Мужчина рвано вздохнул, запуская ладонь в волосы.

— Я бы соврал, если ответил, что нет. Но эти мысли никогда не задерживались в моей голове так долго, чтобы стать чем-то большим, нежели нелепыми фантазиями неопытного мальчишки. А затем… меня стали волновать совсем другие вещи, нежели иллюзорная возможность мести.

Эллери не стала спорить, но в душе девушки зрел протест: неужели так просто можно было простить кого-то? На месте мужчины она бы боролась до последней капли крови, стремясь если не вернуть украденное, то хотя бы просто отмщения ради.

Возможно, какая-то из этих мыслей все же мелькнула у нее на лице — иначе с чего это Бродяга, искоса взглянув на собеседницу, вдруг криво усмехнулся:

— Наверное, ты права, и я слишком неблагодарный сын, раз за все годы не попробовал вернуться на родину и попытаться отомстить. И где-то на небесах мой отец, глядя сверху, шлет проклятия своему безразличному ко всему отпрыску.

Она качнула головой:

— Я думаю, что твой отец в любом случае гордился бы тобой. Хотя… мой собственный родитель яркий пример того, какое разочарование может принести ребенок.

— Неужели на твою руку не нашлось претендентов, которые бы не вызывали у тебя столь сильного отвращения? — он впервые коснулся темы ее ненавистного замужества.