Яр-да-Яра. Сказы Пересвета - Зоряна Орлова

— Я верю тебе, любимый… и сделаю, как ты скажешь… — Яра печально вздохнула. — Люби меня Белояр, люби, пока мы ещё живы…

Он улыбнулся, взял губы жены и постарался отдать ей всю свою нежность, всего себя в их последней ласке. Потом объяснил ей, что и как нужно будет сделать, чтобы им не помешали. Когда пришло время и в дверь постучали, они всё ещё лежали в объятиях друг друга.

— Пора, дети, — Рат остановился на пороге. — Я понимаю, как вам трудно расстаться, но другого способа исправить это нет…

— Всё хорошо, отец, — Белояр поднялся с постели. — Мы это понимаем. Не печалься, прошу. Мы снимем позор с нашего рода. Только у нас есть просьба.

— Какая?

— Я скажу, когда мы будем готовы идти к волхвам.

Ратибор кивнул и вышел. Яромира вскочила с постели, обняла мужа.

— Не бойся, — снова повторил он, целуя.

Они оделись, вышли во двор. Отец с матерью и родовичи ждали их.

— Ты сказал, у вас есть просьба, — сказал Рат, когда они поздоровались со всеми. — Какая?

— Мы хотим, чтобы начало обряда было одновременным и чтобы до того, как мы оба будем готовы никто не касался ни меня, ни моей жены и не начинал обряд, пока мы не скажем, что готовы.

— Вы будете довольно далеко друг от друга. В пределах зримого, но не рядом. Как вы поймете, что готовы?

— Отец, — Белояр посмотрел на мать, улыбнулся. — Вам с мамой это подарили, у нас это появилось само. Мы чувствуем друг друга и можем говорить в мыслях, если захотим.

— Хорошо, — согласился Ратибор. — Пусть так и будет. Никто не коснётся вас и обряд не начнётся, пока не будет вашего слова.

— Благодарю, отец, — Белояр поклонился ему.

— Благодарю, — тихим эхом повторила Яромира и тоже поклонилась отцу, не отпуская руку мужа.

— Пора, — сказал Ратибор, после того, как послал двух мальчиков к волхвам, ожидающим его детей, чтобы предупредить об их просьбе.

Они сильнее сплели пальцы и пошли туда, где их должны были разделить навсегда. Когда дошли до места, откуда было видно и жарко пылающий костёр, и берег реки, и волхвов ожидающих их, Белояр остановился. Он взял лицо жены в ладони, посмотрел в глаза любимой, ещё раз шепнул «Не бойся, Яра моя!» и поцеловал её в губы.

— Вместе, Яра моя, — сказал он, отпуская её.

— Вместе, Белояр мой, — откликнулась она, стараясь запомнить его.

И они разошлись. Белояр пошёл к костру, а Яромира к реке. Родители тоже разделились. С Белояром пошла Милослава, Ратибор шёл рядом с дочерью. Как и обещал Рат никто не коснулся их и волхвы молчали, ожидая их согласия на начало обряда.

Белояр остановился в шаге от огня, прикрыл глаза. Яромира вошла в реку и замерла, вода ласково касалась её бедер. Прошла минута, другая. Волхвы ничего не делали, ждали, понимая, как трудно им решиться. Наконец, Белояр вздохнул, открыл глаза. Он посмотрел туда, где стояла его Яра, встретился с ней взглядом.

— Я люблю тебя, — сказали ему глаза Яромиры.

— Люблю тебя, — ответил взгляд Белояра.

— Матушка, прости нас, — он улыбнулся Мирославе. — И отцу скажи. Мы просто не можем иначе. Простите нас, — снова встретился взглядом с Ярой, кивнул. — Прощайте… — он последний раз посмотрел на свою Яру и шагнул в огонь.

Одновременно с ним, Яромира оттолкнулась и поплыла на глубину. В единый крик слились голоса родовичей и Мирославы с Ратибором, пытавшихся остановить, спасти своих детей.

— Нет!!!..

Но было поздно. Даже силы Светодара и Рады не хватило, чтобы остановить их.

— Это их Выбор, — Рада печально смотрела, как огонь обнимает её внука. — Мы не сможем ничего сделать. Их Любовь очень сильна, она не даст нам отменить его…

— Нет… спаси их… — Мира плакала, упав на колени перед костром.

— Я не в силах, дочка, — Рада опустилась на землю рядом с ней. — Подумай, ведь они правы. Разве смогла бы ты жить вдали от Ратибора, зная, что никогда не сможешь увидеть его, коснуться?

— Не смогла бы… — сквозь слёзы шепнула Мира, посмотрела на мужа, пытавшегося преодолеть воду, которая мешала ему спасти дочь. — Я бы умерла без него…

— Вот и они не смогли…

Внезапно огонь вспыхнул ярче и вдруг погас. В центре кострища лежал Белояр. Совершенно невредимый. Будто и не заходил в огонь. Мира с надеждой посмотрела на Раду, но она отрицательно качнула головой. Белояр был невредим, но это было лишь тело. Душа ушла из него, юноша был мёртв.

В тот же миг, как погасло пламя, река отдала тело Яромиры. Она будто спала на волнах, так прекрасно и спокойно было её лицо. Ратибор вынес дочь на берег, попытался вернуть её, но тщетно. Яромира не дышала, как и её муж. Ратибор принёс её к костру. Вынул из кострища тело сына, положил рядом с ней.

— Не сердитесь на них, — Светодар опустился на землю, коснулся обоих. — Они сделали так, как считали правильным. Огонь и вода очистили их, сняли позор с рода и они остались супругами. Их не коснулись волхвы, не разорвали связь.

— Светодар, — Мира с надеждой смотрела на него. — Неужели вот так… неужели всё?.. Они ведь так молоды… ничего ещё не успели в жизни, ничего не узнали…

Светодар вздохнул. Он умел говорить со Светом и многое мог, но она просила невозможного. Хотя…

— Готовьте Кроду, — Светодар поднялся, посмотрел на сына. — Положите их рядом и скажи, чтобы никто три дня не подносил к ней огня. Мне нужно подумать…

— Да, отец, — кивнул Рат. — Я останусь с ними. Прошу, пусть кто-то из братьев заменит меня ночами.

— Хорошо, будь с ними и с женой. Видамир пойдёт за тебя в дозор.

Светодар ушёл. Родовичи в полном молчании сложили Кроду. Ратибор сам отнёс детей на её вершину, положил рядом и соединил их руки. Теперь всё, что запрещал Закон, было не важно. Они очистили род от позора, который навлекло их супружество, но остались мужем и женой, как пожелали.

Утром пришёл Видар. Увидев сложенную Кроду и детей брата на ней, он спросил, что случилось. Рат отвёл его в сторону, чтобы не мучить жену. Потом спросил, как ему удалось найти Белояра. Видар рассказал, потом поднялся на Кроду, чтобы попрощаться с племянниками.

Видар смотрел на них и не мог поверить, что они ушли навсегда. Они были молоды и прекрасны, казалось, что они просто спят и через мгновение проснутся. Отец сказал, что вернётся через три дня и Мира надеялась, что Светодар найдёт решение. Но оба они, и Ратибор,