Дистанция смерти - Александр Тамоников

– Как считаешь, надо сообщить сенатору о начале операции?

– Думаю, он и без нас знает об этом. А лишний раз светиться со связью неразумно.

– Да, ты прав…

В этот момент в дверь отсека постучали.

– Войдите, – разрешил генерал Дрейк.

Вошел сержант Гарри Спайк и доложил:

– Сэр, по серпантину к лагерю поднимается автобус с зашторенными окнами.

– О’кей, я понял. Свободны, сержант! Следуйте в свою группу, дежурство закончилось.

– Слушаюсь!

Выйдя на площадку у казармы, генерал объявил отряду построение. Группы встали в две шеренги. Подошел автобус. Дрейк отдал команду:

– Командирам групп приступить к посадке в автобус подчиненный личный состав.

Послышались команды на русском и английском языках:

– К машине! По местам!

Капитан Стоун, осмотревший здание, доложил Дрейку:

– Казарма пуста, всё забрали.

– Отлично. В автобус, Рик!

Небольшой, но маневренный и проходимый «Мерседес» развернулся и начал медленный спуске к плато, дорога от которого вела к трассе Туркменбаши – Ашхабад.

В 11.57 автобус остановился недалеко от вертолета «Ми-8», который медленно вращал лопастями несущего винта. У трапа стоял командир экипажа майор Родионов в форме без знаков различия. Да и сам вертолет был перекрашен в грязно-желто-зеленый цвет. Он также не имел знаков различий.

Генерал Дрейк, приняв доклад командира экипажа о готовности вертолета к вылету, иронически произнес:

– И эта рухлядь еще летает?

– Эта рухлядь, господин генерал, – спокойно ответил Родионов, поставленный в известность о вздорном, высокомерном характере американского генерала, – еще вас переживет. И замечу, что данный «Ми-8» налетал в Афганистане столько часов, сколько не налетала вся ваша штурмовая авиация, вместе взятая. Но если вас что-то не устраивает, можете вызвать для себя американский «Чинук». Вопрос, долетите ли вы на нем до Тарикара… У «духов» прямо-таки аллергия на ваши машины, и чуть ли не каждый афганец считает за подвиг обстрелять американский вертолет.

Дрейк, выслушав майора, поиграл желваками, но сумел сдержать себя. Обострение отношений еще и с пилотами приданного отряду вертолета – это было бы слишком.

– «Чинук» я вызывать не стану. Но, насколько мне известно, ваш «Ми-8» предназначен для транспортировки двадцати четырех десантников, а в «Марсе» двадцать девять человек.

– Я знаю, сколько человек в новом штате отряда. И если принял решение на полет, то, значит, уверен в том, что моя машина доставит «Марс» в район применения.

– Сколько времени нам лететь до Термеза?

– Около часа. На дозаправку уйдет где-то минут сорок.

– Хорошо. Вы готовы принять десант?

– А о чем же я вам, господин генерал, докладывал?

– О’кей! – Дрейк повернулся к вышедшему из автобуса личному составу «Марса», приказав: – Командиры групп, приступить к посадке на борт!

Спецназовцы заняли места в «Ми-8». Дрейку оставили место у двери.

В 12.30 «Ми-8» поднялся над площадкой военного аэродрома у Ашхабада и взял курс на юго-восток. А в 13.40 Родионов благополучно посадил вертолет на площадку в Термезе. На время дозаправки личному составу пришлось покинуть борт.

В 14.10 «вертушка» пошла в Афганистан. Когда Дак сообщил Дрейку о том, что вертолет миновал туркменско-афганскую границу, генерал заметно занервничал. Его интересовало все: на какой высоте и с какой скоростью идет «Ми-8», имеет ли он тепловые заряды отвлечения ракет ПЗРК, есть ли бронезащита борта.

– Если по нам выпустят российскую ракету «Игла», господин генерал, – усмехнувшись, ответил Дак, – то вы и пикнуть не успеете, как сгорите, словно спичка.

– Дак, вы забываетесь!..

– Нет, я просто ответил на ваш вопрос. Но хочу вас успокоить: афганцы практически не стреляют по российским «Ми-8», в отличие от наших машин.

– Почему?

– Русские, выводя войска, оставили местной армии много техники, в том числе и авиационной. Поэтому и талибы, и противостоящие им силы внутри Афганистана летают на «Ми-8». Мы на данной машине спокойно чувствовали себя даже в небе юга страны, контролируемого талибами.

– Черт побери! Русские девять лет оккупировали Афганистан, наводили повсюду свои порядки, успешно воевали против крупных сил противника установленного режима, громили караваны, формирования мятежников, бомбили кишлаки, зачищали целые районы, особо не церемонясь с моджахедами, – и после этого к ним в Афганистане относятся гораздо лучше, чем к нам. Почему, Дак?

– Потому что когда русские воевали, то делали они это так, что от противника ошметки летели. А если «духи» их прижимали, то они предпочитали смерть плену. И, кроме войны, русские многое сделали для простого народа. Они строили мосты, больницы, школы. В русских госпиталях лечились местные жители. А сколько молодежи училось в Союзе? Поэтому советских солдат здесь считают и настоящими воинами, и людьми, не брезговавшими отношениями с простыми афганцами. А таких, мистер Дрейк, уважают. Что же делают для Афганистана силы по поддержанию мира?..

– Оставьте эту тему, Дак… – поморщился Дрейк. – Мы военные, а не политики. Мне ясна ваша позиция по данному вопросу.

– Вот в том-то и дело, что мы только военные, а русские были и военными, и политиками. Не выведи они отсюда свои войска, Афганистан жил бы сейчас мирной жизнью, и никакие талибы не сунулись бы на русских. Кстати, «Талибан» создавался не без участия США…

– Я же сказал, Дак, закроем эту тему!

В 15.10 майор Родионов сообщил в десантный отсек о подходе к Тарикару, и через десять минут шасси вертолета коснулись каменистого дна ущелья.

Дрейк попросил Тимохина, Дака и Крофт выйти на воздух. Остальным он приказал оставаться на месте. Офицеры подчинились.

Генерал осмотрел развалины бывшего кишлака Кандаш.

– Это и есть горная база «Марса»?

– Так точно, господин генерал, – ответил Дак.

– Но здесь даже укрыться по-настоящему негде!

– Это обманчивое впечатление. На самом деле в подземельях развалин оборудованы бункеры, обеспеченные всем необходимым.

– Так, значит, база под землей?

– Можно сказать и так.

Обычная радиостанция генерала сработала сигналом вызова.

– Куратор на связи! – ответил Дрейк.

– Это Кобра, спецконвой из двух автомобилей. Мы в двух километрах от базы. Подтвердите ваше прибытие.