Грязная бомба - Александр Афанасьев

Но с подобным наездом бывший федеральный прокурор сталкивался впервые…

Он сидел в бронированном кресле Овального кабинета и смотрел на Уолтера Папанича так, как будто видел его впервые в жизни.

Уолтер Папанич – один из серых кардиналов Вашингтона, что удивительно – совсем небогатый при этом человек. Непонятно, как вообще пролез в политику этот то ли еврей, то ли поляк, то ли еще кто. Но он – один из создателей современной архитектуры вашингтонской политики, которая от политического лоббирования и лоббистских фирм перешла на более высокий уровень политических игр и манипуляций. Раньше все было проще: лоббисты (это что-то вроде адвокатов для бизнеса при власти) получают гонорар, встречаются с прикормленными сенаторами, конгрессменами и министрами и отрабатывают его.

Теперь все намного сложнее. Создана целая сеть политического давления, включающая в себя классических лоббистов, некоммерческие организации самых разных видов, в том числе «баркинг догс[28]», блогеры и независимые лидеры общественного мнения, частные службы разведки, всяческие независимые фонды, фонды за рубежом, всяческие форумы, митинги и мероприятия, советнические миссии. Эта сеть политического давления во многом уже независима от крупного американского бизнеса и порой действует в ущерб его интересам. Но упаси бог пойти против нее, от нее зависит самое важное в жизни политика – паблисити. Репутация. Пойдешь против – и тут же выяснится, что ты написал плагиат в своей дипломной работе, домогался горничной в отеле, летал на бейсбол за государственный счет… Или принятое тобой сложное решение лишит тебя всяческих шансов на перевыборах.

Эти люди создают в Вашингтоне атмосферу, которой невозможно дышать. Ядовитую атмосферу постоянной травли, постоянного давления, в которой нельзя принять ни одного решения. Но одно дело – когда решается вопрос о потреблении в школах картофеля. И совсем другое – когда оказывается давление по вопросам, связанным с национальной безопасностью. Вопросам, содержащим государственную тайну. Это уже серьезное уголовное преступление. Уголовным преступлением является и то, что кто-то, присутствовавший на заседании СНБ, поделился с Папаничем информацией о рассматривавшихся там вопросах. Это уже вопрос ФБР.

Но сам Папанич так завязан на вашингтонский политикум, что почти неприкосновенен. Почти. Это он в свое время поднял вопрос о давлении налоговых служб на спонсоров республиканцев. Кто мешает ему сделать то же самое в отношении спонсоров демократов?

– Мистер Папанич, – сказал президент, тщательно контролируя тон, – мне понятна забота ваша и ваших спонсоров относительно ваших вложений на Украине. Но сейчас моя политика по отношению к Украине будет определяться, скорее, интересами национальной безопасности, а не интересами аграрных компаний. Боюсь, нам придется многое пересмотреть в отношении Украины…

– Сэр… Со всем уважением к вам, на Украине сделано слишком много для продвижения этой страны к демократии…

– Включая бомбардировки?

– Простите?

– Применение бомбардировщиков против мирного населения, которое называется там «сепаратисты». Курды в Ираке тоже хотели отделиться, когда Саддам начал ровнять их с землей.

– Сэр, сравнение Украины и Ирака…

– Возможно, как и любой другой страны. Уолтер, если мы хоть немного претендуем на роль мирового судьи, мы обязаны быть беспристрастными.

– Сэр, там демократически избранное правительство.

– Оно решает вопросы?

– Вполне.

– Тогда я хочу поговорить с демократически избранным украинским правительством. Это возможно?

– Вполне, сэр…

Для проведения экстренного сеанса связи с Киевом они спустились в ситуационный центр – там было лучшее в Белом доме оборудование для видеоконференцсвязи. Папанич указал телефон, и офицер связи набрал его. Нужного человека на месте не оказалось. Папанич набрал второй номер, президент отметил, что номера в Киеве он помнит наизусть… интересный факт, очень интересный… не получается ли, что хвост виляет собакой. На третьем номере нужный человек нашелся. Имевший опыт правоохранительной работы президент США после первых же слов понял, что его собеседник пьян…

Говорили на английском – киевский собеседник им вполне владел. Но это не мешало ему врать.

– Мистер Сергиенко… – перебил оправдания человека из Киева президент США.

…

– Надо сказать, что я понимаю вас. Вы оказались в ситуации внутреннего и внешнего предательства, перед лицом военного противника, который неизмеримо сильнее вас. Вы отдали ядерное оружие по Будапештскому меморандуму, но взамен не получили ничего. Хотя ядерное оружие – это последнее, что вам нужно в вашей ситуации…

– Господин…

– Дослушайте и не перебивайте. Те обстоятельства, которые я перечислил, в юриспруденции носят наименование смягчающих. Но это не отменяет самого факта преступления. Оказавшись в ситуации, которую вы сочли опасной для себя и своей страны, вы приняли решение начать незаконные исследования в области ядерного оружия. Затем вы произвели некоторое количество ядерных устройств и, по каким-то причинам, одно из них оказалось в руках исламских экстремистов. В результате произошел взрыв в Париже, и погибло несколько тысяч человек. Еще одно устройство находится под незаконным контролем в Польше. Это уже отягчающее обстоятельство. Ваша страна совершила преступление и находится на пороге того, чтобы стать мировым изгоем. Никому не позволено торговать ядерным оружием.

– Это не мы!

– Не вы? Простите, но все факты говорят об обратном. Кроме того, у нас есть серьезные основания подозревать вас в связях с исламскими радикалами. Это еще одно серьезное преступление.

– Господин… Джексон, вы не понимаете. Просто не понимаете.

Президент США подумал: интересно, как этого человека избрали на пост руководителя страны. Его оправдания и ложь напомнили ему оправдания одного ублюдка, который организовывал детские концерты и которому предъявили обвинение в педофилии. Закончилось это тюремным сроком в 242 года.

– Что я должен понимать?

– Это не мы организовывали. Конечно, мы на что-то закрывали глаза, но…

– Закрывали глаза на незаконные ядерные исследования?

…

– Кто это организовал? Назовите имя?

– Левитас! Это он! В его руках Днепропетровский завод, он же контролирует Запорожскую АЭС. Это они там делали!

Президент покосился вправо. Директор ЦРУ едва заметно кивнул.

– Господин Сергиенко. Скажем так: мы можем заключить сделку. Сделку с правосудием. Вы понимаете, о чем речь?