Призрак в зеркале - Джон Беллэрс

Дедушка Дрексель сидел на кровати, оперевшись на подушки, а миссис Циммерман устроилась в кресле. Она читала ему вслух магические тексты, а старик слушал с закрытыми глазами.

– А потом, – сказал он, – вы увидели мерцание и затем – призрака.

– Верно, – ответила миссис Циммерман. – Это был призрак женщины, которая когда-то заметила во мне магические способности и помогла их пробудить.

Дедушка Дрексель открыл глаза.

– Странно, – пробормотал он, – меня учили, что в женщине магию может разбудить только мужчина-волшебник, и наоборот. Но я давно живу и понимаю, что пути магии сложные и запутанные. Так, а что вы помните о темной силе?

Миссис Циммерман покачала головой.

– Почти ничего. Только два жутко противных глаза, горящих красными углями… – Она вздрогнула. – А потом в голове раздался голос. Он говорил мне: «Забудь! Забудь!»

Дедушка Дрексель кивнул. Он потянулся к одной из книг и начал медленно листать страницы. Найдя то, что искал, старик коснулся картинки с таинственными буквами. Дедушка Дрексель дважды стукнул по символам.

– Это одна из надписей на зеркале. Вы знаете, что она означает?

Миссис Циммерман помотала головой.

– Я понимаю, что это некий магический знак, но мне он неизвестен. Моя специальность – талисманы, а не каббалистические знаки.

Дедушка Дрексель печально покачал головой.

– Это знак демона Азиэля. Этот злой дух извращает и искажает чистую магию земли.

Миссис Циммерман побледнела.

– Я слышала о таких существах, но никогда с ними не сталкивалась. Похоже, в Нью-Зибиди мне очень спокойно жилось.

– Вот как, Нью-Зибиди. – Дедушка Дрексель закрыл книгу и смерил миссис Циммерман долгим печальным взглядом. – Так вы не все мне рассказали, Флоренс Циммерман. Вы говорите, что приехали из местечка под названием Нью-Зибиди, которое якобы находится далеко на западе. Но я немного разбираюсь в географии и что-то не припомню такого городка.

Миссис Циммерман заерзала на месте. Как же рассказать этому милому старичку, что призрак в зеркале – его дряхлая и сварливая внучка от приемной дочери? Ну, может, кое-что стоит сохранить в тайне.

– Я не знаю, как объяснить. Мы с Розой Ритой и правда приехали из Нью-Зибиди, но этот город основали только в 1835 году.

Мистер Дрексель нахмурился.

– Так его еще не существует. Миссис Циммерман, вы хотите сказать, что попали сюда из будущего?

– Да, и притом из отдаленного, – призналась Флоренс.

– О, – произнес мистер Дрексель, глубоко задумавшись, – не буду об этом расспрашивать. Волшебнику вредно много знать о будущем.

Миссис Циммерман удивилась, что старик так просто согласился с ее объяснением. Но ведь он был волшебником, а волшебники легко принимают самые невероятные идеи, которые сбили бы с толку, скажем, почтальона или адвоката.

Дедушка Дрексель снова надолго задумался, а потом сказал:

– Мне кажется, к вам попало зеркало, зачарованное настоящим злым колдуном. Может, в ваши времена он давно уже умер, а в наши – жив. И его власть над зеркалом так велика потому, что наши времена – это его времена. – Старик поднял длинный костлявый палец. – Однако Альберт пишет о зеркале земли еще кое-что. Если его помогает создать Азиэль, он ведет своих последователей к богатству. Но это очень опасный дух, и в обмен на свою помощь он часто требует человеческих жертв. Как любая нечисть, Азиэль злой и хитрый. Есть небольшой шанс – всего лишь шанс, как вы понимаете, – что злой дух расскажет нам, кто хозяин зеркала. С его стороны это будет величайшее предательство, но именно это и творят демоны.

– Да, – печально сказала миссис Циммерман, – я понимаю, о чем вы. Только ни у меня, ни у вас не хватит сил, чтобы пустить в ход мое зеркало. А если колдун, который его зачаровал, знает о нас, он может навсегда отнять у нас память, а то и превратить в капающих слюной идиотов.

Дедушка Дрексель устало кивнул.

– Вы совершенно правы. Будь я здоров, я бы рискнул. Малейшее усилие меня истощает, но у меня есть внучка Хильда. Возможно, вы заметили, что она обладает магическими силами. Пока они находятся в зачатке, но со временем Хильда станет замечательной знахаркой. Мы можем положиться на ее силы.

Миссис Циммерман помотала головой.

– Нет, нельзя позволить Хильде так рисковать. Надо придумать что-нибудь другое.

Дедушка Дрексель глубоко вздохнул и сказал:

– Должен признаться, что я рад такому ответу. Маленькая Хильда дорога мне, она моя кровная внучка. Что ж, я перевел и записал полезное заклинание из книги Альберта Магнуса. Вот оно, на листке, заложено между страниц. Я попытаюсь вернуть себе силы, и, возможно, мы успеем попробовать заглянуть в зеркало еще до полнолуния. Или придумаем что-то другое.

Миссис Циммерман поставила тарелки дедушки Дрекселя на поднос. Старики не заметили, как в коридоре кто-то пискнул и шевельнулся. Это был Генрих: он сидел прямо за дверью и слышал весь разговор миссис Циммерман с дедушкой Дрекселем. Мальчику не терпелось скорее обсудить все с Розой Ритой.

Генрих побежал прямиком к Розе Рите и рассказал ей все, что услышал. Закончив речь, мальчик поднял на нее взгляд, полный благоговения.

– А ты правда из будущего? – спросил он.

Роза Рита сдвинула брови и пожала плечами.

– В этом нет ничего удивительного. Все равно что встретить кого-нибудь из Персии или Тимбукту.

– А-а-а, понятно.

– Только пообещай никому не говорить. Это секрет.

Генрих обещал ничего не рассказывать, и Роза Рита поверила ему на слово. Но когда она поведала другу о том, что им нужно сделать, он в ужасе распахнул глаза и отказался. С мыслью о гостях, путешествующих во времени, Генрих еще мог смириться, но вот с волшебными зеркалами и колдунами не хотел иметь ничего общего. Несмотря на уговоры Розы Риты, мальчик так и не согласился. Двадцать седьмого марта отец семейства вернулся домой в полном отчаянии.

– Теперь даже священник считает, что нам тут не рады. Почти все думают, что мы виноваты в злом колдовстве. Придется уезжать, – пробормотал он. – Нельзя жить там, где нас ненавидят. Переедем к моему брату в Гаррисберг, а ферму продадим. Начнем жизнь заново на новом месте. – А потом мистер Вайс назначил дату переезда – 1 апреля. День, когда дедушке Дрекселю было суждено заболеть.

Следующие дни проходили в поспешном сборе вещей. Миссис Вайс то возмущалась, что ее заставляют бросать дом, то оживленно рассказывала подробную историю каждой вещи. Генрих плакал и говорил, что ему будет не хватать «форта» – так он называл Коттедж-Рок. Роза Рита не упустила возможности и намекнула ему, что, может, никуда уезжать не придется, если они воплотят ее план в жизнь. Постепенно ей удалось уговорить мальчика, и с наступлением сумерек в последний день на ферме он снова к ней прислушался.