Ночь подарков и желаний - Мария Жукова-Гладкова

– Здесь неподалеку дача Серегиной мамаши, – задумчиво произнесла Валентина.

– И что?

– Иногда бывает приятно сделать гадость ближнему…

– Ты что, Гришку убивать собираешься?! На даче у Серегиной матери? Что бы она тебе ни сделала, подумай, каково ей сейчас! Она же сына потеряла! И за что убивать?

– Нет, убивать не собираюсь, – с самым серьезным видом заявила Валентина. – Просто поговорить. Багажник заперт. Он не вылезет. Открывать багажник будешь ты – а я ему просто по башке дам. Я умею. Ты же знаешь, какой у меня опыт в этом деле. Потом свяжем его, еще покормим (у Серегиной матери на даче огромные запасы), допросим, а там видно будет.

Я молчала.

– Тоня, я ведь о тебе беспокоюсь! О тебе и твоей дочери! Нужно разобраться, что вокруг тебя происходит. Ты ведь случайно оказалась впутана в какое-то темное дело. Да и я тоже. Кто Серегу убил у меня в квартире? Ведь не Коля же. Кто моему Коле по башке дал? Зачем к тебе тот чеченец заявлялся?

– Существуют какие-то документы, где расписан процесс производства какого-то наркотика, – напомнила я. – Они были у Истомина, моего генерального директора. То ли он сам этот наркотик разработал, то ли нет – этого я не знаю. Теперь несколько заинтересованных сторон эти документы ищут.

Я сама именно так понимала ситуацию, что из-за этих документов погибла Анжела. Девчонку было очень жалко.

А теперь опасность угрожает мне и моей дочери.

– Поехали, – сказала я Валентине. – А у тебя сковородка с собой есть?

К моему величайшему удивлению, Валентина запустила руку под водительское место и показала мне увесистое чугунное орудие домашних боев.

– Откуда?! Или ты постоянно в машине сковородку держишь, как мужики-таксисты монтировку? – дошло до меня.

– Нет, это из дома Истомина.

– Но как?!

– Просто.

– Вон Серегино садоводство, – показала Валентина на группу простых домиков, среди которых отсутствовали дворцы и особняки с башнями и балкончиками. Это были участки по шесть соток, которые раздавались людям на предприятиях. Так его и получила Серегина мать.

Серега дважды возил сюда Валентину, когда Коля бывал дома, а с любовником встретиться хотелось. В таких случаях Валентина настойчиво требовала «куда-нибудь ее свозить». Конечно, она имела в виду совсем не мамину дачу, а ресторан, но Серега понимал «куда-нибудь свозить» по-своему. Он в своей жизни выезжал только на дачу.

На даче имелись огромные запасы всяческих солений и варений, а также круп, муки, тушенки, соли и сахара. Все это надежно пряталось в двойном погребе. В этом погребе, как заявила Валентина, можно пересидеть ядерную войну и ее последствия.

Я спросила, будем ли мы сажать Гришу в погреб? Валентина только хмыкнула, взяла сковородку, взвесила ее в руке, улыбнулась и направилась к багажнику.

Я повернула ключ багажника и вопросительно посмотрела на Валентину. Она жестом показала, чтобы я открыла и отошла влево.

Я все сделала, как она велела. Гриша стал поднимать голову – и получил по ней сковородкой.

Валентина мгновенно извлекла из кармана веревку, как оказалось, тоже прихваченную в доме Истомина, и связала Гришу.

– Пусть пока в багажнике полежит, а я дом пойду открою, – сказала соседка.

Юлианка зевнула. Она устала от поездки, надышалась свежим воздухом, общалась с многочисленными дядями-милиционерами и хотела спать. Поэтому и не задавала лишних вопросов.

Как только Валентина открыла дом, я отвела дочь на кухню, дала пару кусочков печенья и повела в комнату, где стоял старый диван.

Уложив Юлианку, я накрыла ее двумя одеялами и оставила засыпать.

Валентина тем временем оттащила Гришу в дальнюю от входа комнату, площадью не больше четырех метров, и уложила его на старую железную кровать с матрасом, но без белья.

Гриша открыл глаза.

– А-а, очухался! – воскликнула Валентина.

– Воды принеси, – процедил Гриша.

Я отправилась за водой. Гриша напился, бросая гневные взгляды то на меня, то на Валентину.

– Говорить будем? – грозно спросила Валентина, поигрывая сковородкой. Так она обычно с пьяным Колей общается, если он по пути домой падает в лужу и приходит весь в грязи.

Гриша разразился матерной бранью. Валентина внимательно его выслушала, а затем, обращаясь ко мне, сказала:

– Тонь, сходи погреб осмотри. Я тебе потом покажу, как там тайник с припасами открывается. А пока в целом осмотри и скажи, что думаешь.

Гриша стал ругаться сильнее. Я ушла. У Валентины на губах появилась плотоядная улыбка.

Погреб произвел на меня впечатление. Сделан он был добротно и с любовью. Съестные припасы в этой семье явно очень ценили. В погребе также стояли хорошие кастрюли и тарелки в отличие от хлама наверху. Спрятали от возможных воров? Правильно. Здесь же стояли мешки с картошкой.

Через некоторое время появилась Валентина и показала мне, как открывается потайная дверка. За ней стояла целая батарея банок – трехлитровых, двухлитровых и литровых, а также ведра с капустой и солеными грибами.

– Огурцы возьмем, – сказала Валентина. – И картошки. Сами поедим и мужика покормим. Когда ему еще в следующий раз есть придется?

– Ты его здесь хочешь оставить?!

– Ну не с собой же везти? Оставим ему вареной картошки. Ты побольше свари, ладно? Бутыль с водой рядом поставим открытую… Руки я ему специально спереди связала. И нужду малую справить сможет. Или лучше его в тренировочные переодеть? Нет. Тогда надо ноги развязывать. Не пойдет.

Я вернулась на кухню варить картошку, Валентина пошла продолжать допрос. До меня периодически доносились Гришины крики. Дочь спала спокойно. Она к крикам за стеной привычна с детства. Валя с Колей орут точно так же. То есть обстановка была почти такая же, как дома.

Мы перекусили с Валентиной, потом она отправилась кормить Гришу, а я разбудила Юлианку и тоже накормила.

Вообще-то было пора возвращаться домой.

Я заглянула в комнату, в которой Валентина беседовала с Гришей, и спросила, где брать воду, чтобы помыть посуду.

– Ты сдурела! – воскликнула Валентина. – Все оставляй.

Кастрюля с картошкой стояла на кровати рядом с Гришей. Он сам был мрачнее тучи.

– Когда вы приедете? – спросил парень.

Валентина что-то прикинула в уме и заявила, что послезавтра.

В комнату попыталась просунуть любопытный нос Юлианка.

– А что это за дядя? – спросила она.

– Больной, – ответила Валентина. – Мы его навещали. А теперь поедем домой.

Я вывела Юлианку из комнаты, за нами вышла Валентина. Мы загрузились в машину и поехали домой.