Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг. - Дэвид Ирвинг

стал постепенно терять высоту, пока внезапно не клюнул носом и не нырнул в море, прямо перед конвоем.

Корабли ближайшего эскорта Брума сразу, словно почуяв кровь, бросились к державшемуся на волнах бомбардировщику. Брум сообщил на эсминец «Уилтон» класса «Хант»: «Сбит самолет, он на плаву, – и добавил: – Проверить!» Через бинокли офицеры с эсминца могли видеть несчастных немецких летчиков, выбравшихся на крыло своего тонущего бомбардировщика и возившихся с желтой резиновой лодкой. Можно было смотреть на них и не как на человеческие существа – это были враги, но их положение вряд ли могло быть более отчаянным. Еще два эсминца подходили к ним с другой стороны, находясь в миле от них.

И тут случилось нечто такое, о чем пережившие гибель PQ-17 будут говорить с благоговением и как о чем-то невероятном: второй «Хейнкель-115» внезапно вынырнул из низких облаков и стал снижаться. Стало очевидным, что он собирается сесть рядом со сбитым самолетом и спасательной лодкой, прямо по курсу эсминцев. Командир «Уилтона» лейтенант Эдриен Норди обернулся к командиру артиллерии и спросил, не хочет ли он накрыть их:

– Мы не должны стрелять в поверженного, но ведь, черт возьми, если мы дадим ему уйти, он может вернуться на другой день и перетопить многих из нас. Открывайте огонь!

Эсминец открыл огонь из главного калибра по снизившемуся на воду самолету. Вокруг немцев выросли столбы воды, снаряды ложились все ближе. Другие эсминцы также открыли огонь.

Второй «Хейнкель» шел к лодке с немецкими летчиками на нулевой высоте над волнами до полной остановки среди гигантских столбов соленой воды, поднятых снарядами. Трое летчиков за какие-то мгновения вскарабкались на борт самолета, его пилот открыл на всю дроссельные заслонки, самолет устремился вперед среди взрывов, набрал достаточную скорость, чтобы оторваться от воды и исчезнуть в облаках.

Все это произошло быстро, в считаные минуты. Орудия «Уилтона» прекратили стрелять, и с тем характерным чувством разочарования, которое может понять только обманутый охотник, корабль возвратился на свое место в конвое. Мимо пустого самолета и желтой резиновой лодки они прошли минуту спустя. Немцы проиграли первую стычку с PQ-17: они потеряли один самолет, не нанеся серьезных повреждений судам конвоя. И при этом их подводные лодки не смогли прорваться через охранение конвоя. Вой авиационных двигателей затих, стрелки собрали драгоценные гильзы, грузовые суда восстановили строй. Но самолеты-разведчики по-прежнему составляли компанию конвою.

4

Поздно вечером две германские боевые группы покинули Тронхейм и Нарвик, чтобы перейти, как было запланировано, на свои маневренные базы в Вест-фьорде и Алта-фьорде. В 20.00, лишь полчаса спустя после драматического спасения севших на воду немецких летчиков под самыми дулами британских эсминцев, группа «Тирпица» пришла в назначенное место по защищенным каналам между норвежским континентальным побережьем и прибрежными островами. Сквозь сгущавшиеся полосы тумана линкор «Тирпиц», крейсер «Адмирал Хиппер» и сопровождавшие их эсминцы преодолели узкий и извилистый пролив Нерей-Саунд. «Тирпиц» ни разу не прибег к стоявшему поблизости буксиру – лучшее свидетельство высочайшего морского мастерства его командира Топпа. Когда линкор совершал чуть было не окончившийся для него катастрофой мартовский выход, норвежские лоцманы советовали Топпу обойти стороной предательский Вегас-фьорд. На сей раз он провел здесь свой корабль без затруднений. Топп вышел из-под укрытия проливов только на небольшом отрезке между Каура и Гринна и прошел этот путь на 25 узлах менее чем за три четверти часа.

К половине первого ночи, когда нарвикская группа снялась с якорей в заливе Боген, туман сгустился и плотным одеялом покрыл залив Тьелд-Саунд. В 2.15, когда флагман вице-адмирала Кумметца «Лютцов» продирался сквозь туман через самую узкую часть входа в пролив, этот тяжелый крейсер задел грунт, сильно повредив носовую часть и затопив несколько водонепроницаемых отсеков.

Знатоки морских суеверий могли теперь позлорадствовать: считалось, что над военными кораблями, которые поменяли название, висит нечто вроде проклятия. Тяжелый крейсер был спущен на воду под названием «Дойчланд», но с началом войны Гитлер счел психологически более верным переименовать его в «Лютцов»: не хватало, чтобы корабль «Дойчланд» – «Германия» – оказался потопленным[40]. Теперь «Лютцов» сел на мель и должен был быть вычеркнутым из остальной части операции «Ход конем». Кумметц перенес свой флаг на «Адмирала Шеера», а «Лютцов» отослал обратно в залив Боген.

У тронхеймской группировки дела шли не намного лучше. Когда корабли вошли в пролив Гимсей Вест-фьорда, три из эсминцев, эскортировавших «Тирпиц», один за другим наскочили на подводную скалу, находившуюся в стороне от глубокого фарватера, и настолько повредили линии вала и винты, что вынуждены были также выпасть из операции. «Тирпиц» и «Адмирал Хиппер», следуя главным фарватером, сумели избежать не отмеченных на карте препятствий. Норвежские почтовые пароходики и корабли прибрежной обороны с мелкой осадкой беспрепятственно пользовались этим каналом десятки лет, но германские эсминцы имели осадку фута на три глубже.

Эти несчастные случаи еще раз показали немцам опасность прибрежных проливов: на них не было надлежащих лоций, и они были печально знамениты неожиданными туманами, заволакивавшими узкие проходы. Немцы спокойно отнеслись к потерям и убедили себя, что они никак не должны повлиять на ход операции. Гросс-адмирал Редер узнал об этих событиях утром в Берлине на информационном совещании: штаб ВМФ отметил, что, сколь ни достоин сожаления вывод «Лютцова» из операции, это не окажет «никакого воздействия» на осуществление операции «Ход конем». Действительно, машины и вооружение корабля находились в исправном состоянии, и командир корабля обратился с просьбой вернуться в строй и принять участие в операции. Военно-морская группа «Север» право принять окончательное решение оставила за адмиралом Шмундтом в Нарвике, но последний, выслушав заключения специалистов о повреждениях, исключил возможность участия корабля в операции. «Лютцов» вынужден был вернуться в Германию на ремонт, который занял четыре месяца.

Ко времени, когда первая боевая группировка накануне вечером покинула Тронхейм, еще три подводные лодки заметили конвой – теперь таких стало пять. В ту ночь, однако, погода и видимость ухудшились, и всерьез задумались о том, чтобы лодки держались поглубже: всю ночь напролет глубинные бомбы с кораблей эскорта вздымали столбы воды, сотрясали грузовые суда и делали невозможным сон для трех тысяч человек личного состава эскорта. Капитан-лейтенант Хайно Боман, который держал свою подводную лодку впереди конвоя всю туманную вторую половину дня, рассчитывал провести типовую атаку на него: погрузиться перед конвоем, затем всплыть на перископную глубину после прохождения над ним передней линии противолодочного охранения; дважды он подвсплывал, но оба раза слишком поспешно: в нескольких сотнях ярдов он видел идущие на него эсминцы. Когда он всплыл под перископ