Кодекс Рода. Книга 1 - Алексей Ермоленков

на то, когда самолет попадает в воздушную яму. Будто желудок подскакивает, а сердце падает в пятки. Но это было лишь мимолетное ощущение, которое сразу же пропадало.

На той стороне нас ждал громоздкий черный автомобиль с огромными выпуклыми фарами. Я поздоровался с таксистом и забрался на заднее сиденье, а Семен залез на переднее.

— Егор сказал, что обратно вас тоже сегодня привезти, — повернулся ко мне таксист.

— Да, все верно, — кивнул я и размотал шерстяной шарф, от которого у меня жутко чесалась шея.

— Он сказал, сколько это будет стоить?

— Да, — я невольно вздохнул, вспомнив огромную для меня сумму.

— Это я к тому, что, бывало, в городе все деньги потратят, а потом за копейки просят отвезти обратно, — как бы оправдываясь, пояснил он. — Поэтому вы, пожалуйста, двадцаточку отложите сразу, чтобы нечаянно не потратить.

— Не волнуйся. Со мной такого не случится, — осадил я его.

Таксист еще что-то хотел сказать, но передумал. И правильно. Ни в чьих советах я не нуждаюсь.

Путь до города казался очень долгим. Было видно, что таксист бережет свою машину, поэтому перед каждой ямой он притормаживал и аккуратно объезжал.

Только к пяти часам мы въехали в город.

— Куда вам надо? Я здесь все знаю, — похвастался таксист.

— Нам бы теплых вещей прикупить. Но чтоб недорого и качественно.

— Знаю такое место, — улыбнулся он и быстро домчал нас до магазина с большими окнами и шикарной вывеской «Зимняя сказка».

Ага, так я и поверил, что здесь недорого. Я отлично знал, что таксистам приплачивают такие магазины, чтобы они клиентов к ним привозили, поэтому сделал недовольную мину и сказал:

— Нет, не подходит. Давай к следующему.

Таксист удивился, но ничего не сказал и подъехал к другому с менее шикарной вывеской «Меховой мир». Но я опять замотал головой и сказал:

— Мне здесь не нравится.

На этот раз таксист всерьез задумался. Вот теперь я поверю, что он привезет меня в такой магазин, какой мне нужен.

— На рынке есть небольшой ларек. Там индусы торгуют. Вроде неплохой товар.

— Вези, — кивнул я.

Он остановился у рынка, на котором за прилавками стояли крикливые торговцы и зазывали народ.

— Печень! — кричала дородная матрёна, обмотанная пуховыми платками. — Свиная! Говьяжья! Лосиная! Свежая печень! Подходите!

— Ножи! Топоры! Лопаты! — бородатый мужик крутил и подбрасывал в руках боевой топор.

Я расплатился с таксистом и велел забрать нас отсюда же через час. Мы с Семёном вылезли из машины и зашагали по узкому проходу между прилавками к виднеющимся вдали ларькам.

— Куропатки, — схватил меня за руку слуга. — Может, купим? Вы же их так любите. Я их с рисом и изюмом запеку.

Я мельком взглянул на цену куропаток и сказал:

— Остыл я к куропаткам. Лучше курицу.

— Вяленная оленина, — восхищенно произнес он и снова коснулся моего рукава. — Может, возьмем, а? Никогда не пробовал. Вкусная, наверное.

Я с наслаждением втянул носом ароматы копченостей и приправ, но вынужден был снова отказаться. Такие деликатесы нам были не по карману. Семён, видимо, это тоже понял, поэтому, когда мы проходили возле замороженных морепродуктов, он только печально вздохнул и расстегнул сюртук.

— А здесь намного теплее.

— Да, — согласился я. — Вот бы и в УМА такая погода была, а то мне сказали, что там середина лета. Даже страшно представить, что будет зимой.

Семен заохал и снова запахнул сюртук.

Мы быстро нашли индусов, торговавших шубами, но, как оказалось, цены здесь тоже были кусачие. Гораздо выше столичных.

— Это ты в «Зимнюю сказку» не заходил, — пробурчал недовольный индус. — Там цены в три раза больше моих.

— Там, наверное, и качество получше, — я провел рукой по овчине и шерсть осталась на моих руках. — Этот тулуп облысеет после первой же носки.

— Э, так это совсем старый тулуп, — индус оживился. Он-то думал, что я сразу же уйду, но я продолжал присматриваться к товару. — Пойдем, я покажу тебе мой лучший дубленка и лучший шуба. Как раз подходящий такому важному господину, как ты.

Мы зашли в небольшую подсобку, и он отодвинул занавеску, за которой висели соболиные и норковые шубы, каракулевые дубленки с воротником из чернобурки, белые песцовые манто и еще много чего из пушнины. Больше всего мне понравилась шуба из черного лоснящегося соболя и такая же шапка к нему. Семен выбрал дубленку из ягненка и лисью шапку.

— Пятьсот пятьдесят, — озвучил цену индус.

— Четыреста, — сухо ответил я.

— Почему четыреста? Где здесь четыреста? — возмутился индус и любовно провел рукой по шерсти соболя. — Я и так скидку сделал. Чтобы ты стал постоянный клиент. Давай пятьсот.

— Четыреста, — спокойно ответил я и еще раз полюбовался отражением в большом зеркале. В дорогих вещах я даже чувствовал себя по-другому, нежели в вязаной шапке и трехлетнем потрепанном пальто.

— Четыреста девяносто и всё, я согласен, — протянул он руку.

— Четыреста. Или мы идем в другой ларек. Я видел неподалеку тоже шубами торгуют. Может там посговорчивее буду продавцы.

— Что? — скривился он. — Ванька Пузатый будет сговорчивее? Ну лады, — он махнул рукой. — Давай четыреста и отправь друзей сюда.

Я расплатился, и мы с Семеном, нагрузившись свертками, поспешили к выходу из рынка. По пути я купил две пары унт из оленьей шкуры и килограмм липового меда. Пока мы примерялись и торговались, час уже прошел. Поэтому я боялся, что таксист не дождался и уехал. Однако, когда мы выскочили из заполненного людьми и товаром рынка, черная машина стояла на прежнем месте.

— Успели, — выдохнул Семен и торопливо зашагал к машине. Но я остановил его и присмотрелся. В машине, кроме водителя, еще были люди.

«Кто это такие? — я отдал свертки Семену и велел держаться подальше, а сам зашагал к машине. — Обокрасть нас вздумал с помощью подельников? Что ж, значит, придется им объяснить, где раком зимуют».

Я подбежал к машине, резко открыл водительскую дверь и замер…

Глава 8

Российская империя. Город Екатеринбург.

На меня уставились три пары глаз. Причем две пары смотрели неприязненно, а третья — явно умоляюще. У горла водителя сверкал длинный мясницкий нож.

— Дверь закрой. Такси не работает, — ухмыльнулся мерзкого вида тип с пеньками гнилых зубов. Он сидел на переднем сиденье и наматывал на руку веревку, явно приготовленную для того, чтобы связать или задушить.

— Хорошо, — кивнул я, захлопнул дверь и сделал вид, что собираюсь уходить.

Но, сделав два шага, резко развернулся, открыл заднюю дверь и ловким ударом в шею вырубил бандита, приставившего нож к горлу таксиста. Второй понял, что лучше делать ноги, поэтому выскочил на улицу, но был остановлен ловкой подсечкой.