Две половинки райского яблока - Инна Бачинская
Шрифт:
Интервал:
Татьяна наконец сняла плащ и сунула мне в руки. И, осторожно ступая, с деревянной спиной, потопала в гостиную. С Анчуткой на груди. И большой пластиковой торбой в руке. В гостиной она все так же осторожно опустилась на диван. Протянула мне торбу и приказала:
– Доставай!
В торбе, завернутый в мягкую, как замша, рыхлую голубоватую бумагу, лежал костюм: жакет и юбка тяжелого серо-лилового шелка. Произведение искусства, а не костюм. Онемев от восторга, я рассматривала жакет: приталенный, с длинным вырезом, обшитым рюшем, с торчащими сзади фалдами, с музейными пуговицами – мутными, как старинное стекло. Лиловыми. И юбка – очень узкая юбка миди с длинным разрезом сзади. В такой юбке нужно ходить маленькими шажками. Даже не ходить, а семенить, как манерная японская красавица с зонтиком. Неужели это можно носить? Вот так взять и надеть запросто? И пойти куда-нибудь?
– Откуда? – спросила я сразу севшим голосом.
– Приме привезли из Италии, от Феррагамо. Попросила чуть распустить в талии. Не влезает. Дизайнерская работа, просто дух захватывает. А тебе будет в самый раз. – Татьяна смотрела героиней. Анчутка, пригревшись, окончательно прописался на ее груди. – Надевай! Пусть все видят, что ты женщина! С грудью и шеей. И со всем остальным тоже! С ногами! И никаких брючных костюмов. Я вообще не понимаю, как женщина может носить брючный костюм. Потому что удобно. Ха! Глупости. Назначение женской одежды быть красивой, а не удобной.
Я не заставила просить себя дважды. Сбросила халат и… Только женщина может испытать такой восторг при виде красивой вещи! Нет, конечно, есть и мужчины, любящие пофрантить, как говорила моя бабушка, но самый настоящий восторг при виде красивой одежды может испытать только женщина, так как способность испытывать подобную эмоцию заложена в ней природой.
Татьяна ахнула и всплеснула руками:
– Натка, полный абзац! Иди, посмотри на себя в зеркало!
Из зеркала на меня смотрела прекрасная незнакомка. В серо-лиловом, размыто-туманном, благороднейшего оттенка костюме. С тонкой талией и несколько излишне подчеркнутой линией пышных бедер. В недлинной, за колено, слишком зауженной, юбке. Босая. Я повернулась, чтобы увидеть себя со спины. Высокий разрез на юбке… Мда… слишком высокий! И торчащие хвостом складки на жакете сзади – странный силуэт, однако… Было в этом костюме удивительное сочетание скромности и нахальства. Он был… как бы это сказать… словно потупленные в притворном смущении глаза распутницы.
– Где туфли? – спросила Татьяна страшным шепотом. – Туфли!
Потом мы пили вино – красное «Бордо» в шикарной бутылке.
– Откуда? – спросила Татьяна, рассматривая бокал на свет.
– Жора подарил.
– Он что, дарил тебе вина? – удивилась Татьяна.
– Почему вина? Одно вино. Одну бутылку то есть. Один раз. Ну… цветы тоже. Три раза.
– Только три?
– Больше не успел, – ответила я. – Пригласил на выставку античных ковров из Саудовской Аравии, сказал, позвонит… и все! Исчез. А спустя две недели – сцена в «Ягуаре».
– Вот гад! – сказала Татьяна и залпом допила вино, словно мстила гаду Жоре. – Черт с ним! Правда, Анчутка? – Она погладила котенка у себя на груди. Тот открыл пронзительно-зеленый глаз, пошевелил ушами и фыркнул. – Вот и я говорю, – сказала Татьяна. – Наливай! За успех и начало новой жизни!
Мы выпили. Голова моя шла кругом, и море уже становилось по колено.
– В таком костюме тебе вообще можно молчать, – говорила меж тем Танечка слегка заплетающимся языком. – Если там будут мужики… в приемной комиссии, считай, что работа у нас в кармане.
– Неизвестно еще, какая работа, – вздохнула я, довольно лицемерно, необходимо заметить – чтобы не сглазить. На самом деле меня распирало чувство, что жизнь моя, кажется, выруливает на светлую полосу. Черт с ним, с Жорой, правы Татьяна и Анчутка!
– Переводчицы, конечно! Будешь, как Николь Кидман… в этом фильме… помнишь? Ну… а если для того, о чем ты подумала, зачем языки? Но, с другой стороны, если твой босс… вдруг приударит слегка… Так что, сразу в позу?
– В какую позу? – Я теряла нить Татьяниных рассуждений.
– Ну, там… корчить из себя… Мы деловые современные женщины, имеем право! Давай еще!
Мы снова выпили. Впервые после Жоры мне было так хорошо. Может, и правда истина в вине? Жора! Имя любимого человека шевельнулось колючкой в сердце и растаяло без следа. Мы пили вино, подаренное Жорой, как древние люди пили кровь поверженного врага. Он меня бросил? Ему же хуже! Потому что я – личность! Я почти работаю на господина… как его там… Его Превосходительство Джузеппе… Верди? Нет, кажется, как-то по-другому…
– Не вздумай посадить пятно, – вдруг произнесла Татьяна, вырывая меня из мыслей о Жоре. – А то Прима перекусит меня пополам.
– Ты забыла, куда я иду? Я же не в ресторан иду!
– Ты идешь в гостиницу, – напомнила Татьяна и захихикала. – Ресторан рядом.
– Далась тебе эта гостиница! – Я почувствовала досаду. – Вот возьму – и вообще не пойду! И хватит пить!
– Посмей только! Пойдешь как миленькая. А что я такого сказала? Не посади пятно, подумаешь! Пошутить нельзя. Если они такие крутые, эти иностранцы, то вполне… могут… захотеть… – Язык у Танечки заплетался все больше. – …захотеть… увидеть, какие у тебя манеры… Посмотреть… как ты пьешь кофе… сколько кладешь сахара, как размешиваешь… ложечкой… как жуешь печенье… или, упаси бог, торт с кремом. А то вдруг у тебя привычка… вываливать торт себе на колени… или кому-нибудь… Или на грудь. И обсыпаться сахарной пудрой, – она снова хихикнула. – А если ты насчет босса обиделась, то что тут такого? – Она смотрела на меня затуманенными искренними глазами. – Если босс нормальный… Не понимаю, в чем трагедия?
Действительно, а что тут такого? В Татьяниных словах была правда жизни. Если босс протянет руку, то… что за трагедия? Ну уж нет, подумала я, хватит с меня Жоры. Боссы имеют привычку бросать бедных девушек, а это больно и обидно. Лучше простой парень, вроде Володи Маркелова…
– Главное, смотри на жизнь трезвыми глазами, – Татьяна упорно возвращалась к теме босса. Призыв смотреть трезвыми глазами после распитой бутылки звучал круто. Я засмеялась. – Напрасно смеешься! – Татьяна погрозила мне пальцем. – Женщина с такими данными, как у тебя, и холодной головой может далеко пойти.
– У меня не холодная голова, – сказала я печально. – У меня глупая голова… И так хочется встретить… того единственного…
– Ой! – вскричала вдруг Татьяна, хлопая себя ладонью по лбу. – Совсем забыла! Я же принесла брачную кассету!
– Какую кассету? – не поняла я.
– Брачную видеокассету. С женихами. Это такой новый сервис в брачных конторах, вместо картотеки или Интернета. Одинокие мужики рассказывают о себе, а их снимают на видео. А потом продают одиноким женщинам.
– Почем?
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!