Крестоносец из будущего. Самозванец - Герман Романов

Никитину стало ясно, что его предположение не являлось ошибкой — привратник прятал в правом рукаве кистень или нож. Вот только последний в рукаве держать неудобно, их здесь в сапоги прячут.

У распахнутых настежь ворот конюшни их встретил паренек лет пятнадцати, с заплывшим от синяка глазом. Поклонился шустро, принял от них трех лошадей и тут же увел их вовнутрь.

Однако Велемир не доверился местному конюху, пошел следом и собственноручно расседлал копытных. Затем, кряхтя от натуги, вынес приличного размера баул с панцирем и лишним оружием, взвалив его на плечи.

Андрей сразу понял — доверять здешним рестораторам вещь опасная, и для них может выйти боком. Да и сама усадьба ему что-то не нравилась — инстинкт старого солдата призывал держать ухо востро.

Особенно настораживало одно обстоятельство — во дворе не стояли груженые повозки, а значит, купцы в трактир сегодня не заехали.

— Тут всегда людно, а нынче пусто, — пробормотал юноша, оглядываясь по сторонам. Будто прочитал его мысли.

— Держи ушки на макушке, сын. Мне чего-то не по душе это предприятие. — Никитин машинально потрогал рукоять сабли и широким солдатским шагом пошел к двухэтажному сооружению, уловив чутьем дразнящие желудок запахи и резонно решив, что там можно хорошо поужинать. Он не ошибся, так как Велемир, пыхтя и ругаясь, потянулся за ним следом.

Распахнув толстенную и высокую дубовую дверь, уставшие путники вошли в большой зал, освещенный факелами, воткнутыми в стену. Прямо у порога в ноздри ударил волнующий запах мяса и обжаренного лука. Но потом ноздри защипало от непередаваемой смеси пота, блевотины и грязных человеческих тел.

Глаза понемногу попривыкли к царящим здесь сумеркам, и Андрей осмотрел помещение, после чего решил держать ладонь поближе к рукояти меча. А заодно не снимать доспех.

За большим залом виднелась маленькая прокопченная комната, освещенная уже не факелами, а толстыми сальными свечами, которые давали копоти чуть меньше, чем чадящие факелы. Но только света, впрочем, данная замена ничуть не добавляла.

Андрей решил идти прямо, ошибочно приняв комнатенку за отдельный для господ шляхтичей зальчик, но вовремя остановился, заметив, что там пусто, зато виднеется лестница на второй этаж. А потому стал выбирать местечко для трапезы в факельном зале.

Вдоль стен стояло четыре дубовых стола, с очень массивными лавками. За таким столом могло спокойно уместиться с дюжину едоков.

Никитин выбрал крайний, в углу — сидя за ним можно было держать в поле зрения весь зал. У внутренней стенки был сложен приличного размера камин, который в зимнюю пору должен был согревать зал.

— Неси в ту комнату, что я занимал раньше!

Велемир скинул баул прямо в руки подбежавшему к нему мальчишке в грязной рубашке и портах. Тот согнулся под тяжестью ноши и засеменил к лестнице. Юноша с довольным видом распрямил спину и повелительно бросил служке вслед:

— И смотри, чтоб ничего не пропало, а то голову оторву!

Андрей не заметил двери рядом с камином, поэтому он, когда услышал скрип петель, обернулся. Из второго помещения запахи вареного, копченого и обжаренного хлынули такой лавиной, что желудок заныл в предвкушении ужина. Все правильно — там готовят, здесь едят, а наверху спят.

— Добро пожаловать, гости дорогие! Будь всегда здрав, пан Велемир!

Голос владельца трактира излучал подлинное радушие, но вот фальшивость определенно присутствовала, Никитин, многократно битый жизнью, сразу же ее уловил. Впрочем, не придал большого значения — все работники торговли, что здесь, что там, — прохиндей на воре сидит и жуликом погоняет.

— Садитесь за любой стол, панове, они все пустые, мы тут с утра дожидаемся. День сегодня плохой, путников совсем не было, сплошные убытки несем. Закрою двор, вот прямо и закрою, сплошные затраты несу. Проезжим только в радость, — расстроенным донельзя голосом говорил трактирщик, а Андрей лишь сокрушенно подумал, что теперь на них наверняка попробуют оторваться по полной программе. Так всегда горестно причитают, когда хотят заломить несусветную цену.

«Как же, знакомо — времена разные, но людская натура одна, и в той свирепствует либо жадность, либо похоть. Или еще какой-нибудь смертный грех, а то и все вместе».

Никитин уселся за приглянувшийся ему стол, рядом с ним примостился Велемир, положив меч на лавку, но рядышком, чтоб под рукой всегда был.

Сидели на крепкой лавке, спиной к стене, лицом в зал — теперь, в случае необходимости, дубовый стол стал бы дополнительной преградой любому потенциальному противнику.

Секиру Андрей прислонил к толстой столешнице, лук с арбалетом вместе с колчанами положили за лавкой.

Судя по уверенным движениям юноши, наличие разнообразного арсенала под рукой было местной традицией — с оружием здесь не расставались даже за едой. И только после этого путники чуть расслабились и стали дожидаться ужина, удобно устроившись за тщательно выскобленными ножом толстыми плашками стола.

Осмотревшись, Никитин ухмыльнулся — в романах писалось, что кабаки были вертепами, в них всегда было людно, потому так дрались, что нельзя было найти целого стола и лавок.

Андрей попробовал качнуть с места стол — куда там, тот стоял как танк. И вздохнул — попробовали бы сами писатели помахать таким столом?! Или хоть лавкой — та, если судить по ее внушительным размерам, весила не менее центнера, размазанного на трехметровую длину.

Заказывать ужин здесь было не принято — любые путники всегда голодные, и съесть зараз много пищи для них не является сложной проблемой. Это вам не рестораны с их дороговизной, куда ходят отдыхать и развлекаться, а не ужинать.

Одноглазый слуга, судя по всему, официант сего заведения общепита, Андрей припомнил, что таких половыми называют, начал живенько заставлять стол различными холодными и горячими блюдами, емкостями с напитками.

Чего тут только не было — отварное и обжаренное мясо, говядина и копченая дичина, какие-то зажаренные птички на вертелах, огромное блюдо с разными вареными овощами, соленые огурцы, бигус, где тушеных кусков свинины было больше, чем капусты. Большой каравай, с банный тазик, не меньше, душистого ржаного хлеба.

— Однако ляхи тоже не дураки насчет пожрать, — задумчиво пробормотал себе под нос Никитин, оглядывая заставленное блюдами пространство.

Напитки были в трех кувшинах по два-три литра каждый — местное кисловатое вино налито в двух из них, а вот в третьем плескалась какая-то бурда, по вкусу отдаленно напоминающая пиво.

Вскоре слуга притащил и четвертый сосуд, в котором оказалась густая сладкая жидкость, сильно пахнувшая медом.

Андрей здраво решил, что это может быть либо медовухой, либо сбитнем — и то, и другое он в своей жизни никогда не пробовал. И не имел понятия, варили ли эти напитки в польских землях. Но на Руси точно пили!

После короткой молитвы, что по-латыни прочел Велемир, они уселись за стол, расставив в стороны локти — не до политеса с этикетом.