Исчезающая в бездне - Астрид Шольте

после той аварии. Просто я не люблю больницы.

– Ты же обещала не врать.

– Ты тоже обещала не врать! – Я не собиралась дать ей перевести все стрелки на меня после того, как я два года копила деньги, продала все, что у нас было и ежедневно, без устали, погружалась на дно, каждый божий день. Притом что я осталась совсем одна. Это было и мое оживление, не только ее. Я не дам ей все испортить.

– Что случилось в ту ночь, когда погибли родители? – настаивала я. – Ты была рядом, что ты видела? Что ты сделала?

Элизия вскочила с постели и побежала к двери. Она дернула за ручку, но дверь была заперта.

– Что ты делаешь? – Я по-прежнему сидела на кровати. – Почему не отвечаешь на мои вопросы?

Она обернулась, и я увидела, что слезы катятся по ее щекам.

– А ты почему не отвечаешь?

– Говори! – Мне надоели эти игры. Я слишком долго ждала этого момента, чтобы узнать правду. Я вскочила с кровати. – Что произошло той ночью? Что ты наделала?

Она схватилась за рубашку на груди.

– Что со мной произошло? Прошу тебя, скажи, что это неправда! Скажи, что это действительно больница! Что я не умерла! Я не хочу умирать!

– Конечно же, нет. Оглянись вокруг, это и правда больница.

Она фыркнула, было видно, что слезы душили ее.

– Ты никогда не умела врать.

Я сжала кулаки. Все пошло не так. Почему она не может просто сделать то, что я прошу, ответив на мой вопрос – хотя бы раз в жизни?

Я сделала шаг вперед:

– Что ты делала той ночью в океане? – Еще шаг: – Что ты сказала маме с папой? – Следующий шаг: – Что ты сделала? – И еще шаг.

Она смотрела не на меня, а на свои руки.

– Я чувствую себя живой, Темпе. Но на самом деле это не так, верно? Совсем не так?

Мне надоело ее жалеть:

– Скажи, как все было!

У нее из глаз катились слезы, но она не спешила их вытирать.

– Ты первая, сестренка. Что произошло? Когда я утонула?

Я отвела взгляд, не в силах смотреть ей в лицо. Я уже не ее младшая сестренка, я стала старше нее.

Она подбежала ко мне и схватила меня за руки. В ее глазах читался ужас.

– За что ты так со мной? Зачем ты оживила меня, чтобы потом снова меня прикончить? Как будто я мусор?

Я сделала шаг назад.

– Прекрати! Все в порядке, ты здесь, ты жива!

– Нет! – Она покачала головой. – Не надо говорить, что все в порядке. Ты ведешь себя не как моя сестра. – Она внимательно посмотрела на меня. – Сколько времени прошло с моей смерти? Сколько недель или месяцев?

В моей груди нарастало напряжение, как нарыв, готовый в любой момент лопнуть. У меня не было сил спорить.

Шок. Да, именно шок. Я не была готова к новой встрече с сестрой. Я не знала, что она сможет обо всем догадаться. Под действием шока все мои планы исчезли из моей головы. Как нас предупреждали в ознакомительном фильме.

Я подбежала к двери и нажала на кнопку, чтобы выйти.

Через несколько секунд дверь распахнулась. Я выскочила наружу и хлопнула дверью, оставив за ней сестру.

Глава одиннадцатая

Лор

Счетчик запущен: осталось 22 часа 45 минут

Понедельник, 13:15

Я почувствовал разряд на запястье. Значит, Темпеста нажала на кнопку, чтобы выйти. Она провела с сестрой чуть больше часа. Я вскочил, чтобы открыть дверь.

Щеки Темпесты горели, на глазах были слезы.

– Что случилось? – спросил я.

Я закрыл за ней дверь и, пока она собиралась ответить, услышал крики, раздававшиеся из комнаты.

– Выпусти меня! Темпе! Не оставляй меня здесь умирать! – Я понял, что это Элизия.

Плохо дело. Она все знает.

Темпеста опустилась на пол и обняла колени руками. Я долгое время смотрел на нее, думая, как хорошо было бы сейчас сбежать. Нет, это выше моих сил!

Я взглянул на запястье – два светящихся синих круга напомнили мне о том, что сбежать не удастся. Надев эхопорт, я взял на себя ответственность. Кроме того, я дал обещание Рэю.

Я сел рядом с ней и спросил:

– Ну, как ты? – Мне было невдомек, как должен вести себя смотритель, но, поскольку я однажды был на ее месте, мне не стоило особого труда догадаться, что она чувствует. Ее сердце разрывалось на части. Жизнь до Палиндромены и после, в которой ее сестры уже не будет. Об этом не говорили в ознакомительном фильме.

Я стиснул зубы. Меня переполняла ненависть к тому, через что сейчас приходилось пройти Темпесте. Я ненавидел Палиндромену за то, что она приносила столько боли тем, кто и так был вне себя от горя.

Темпеста покачала головой и спрятала лицо в колени.

Элизия продолжала кричать и колотить по двери. Я не знал, слышен ли этот шум в других комнатах, но сообразил, что пора действовать, да побыстрее.

Я прочел инструкции на планшете. Там было четко сказано: если пациент поймет, что он умер, необходимо оповестить ученых, и они введут ему снотворное. Но ведь должен быть еще какой-то способ. Темпеста и так сделала все, чтобы оживить свою сестру, а значит, она должна провести с ней все двадцать четыре часа. Я все еще надеялся на хороший исход.

– Убеди ее, что она все не так поняла, – процитировал я то, что было написано у меня на экране. – Скажи, что она ошиблась. Ведь она ударилась головой во время аварии.

Темпеста не шевельнулась. Я не знал, слушает она меня или нет.

Надо было сразу догадаться, что ничего не выйдет. Я же не Рэй. Целыми днями я думал только о мертвых, что я знал о живых? Даже в прежней жизни я не особо понимал, что чувствуют люди. Может, потому, что был слишком сосредоточен на своих желаниях.

Нужно было попросить Рэя вернуться, но я не стал этого делать – почему он должен срочно срываться сюда, оставив семью, из-за моей ошибки?

Я слушал, как Элизия барабанит в дверь, а в это время Темпеста тихонько плакала возле меня. Мне захотелось протянуть руки и обнять ее, успокоить, но я сдержался. Нужно придумать другой способ, как ей помочь.

– Прости! – прошептал я, не зная, за что именно извиняюсь. За то, что она потеряла сестру, за то, что Элизия так себя ведет или за то, что я