Комедии - Дмитрий Борисович Угрюмов

ты садись сюда, на мой чемоданчик… (Замечает у нее в руках чемодан.) А почему ты с чемоданом?

Л а р и с а. Взяла у Вики… платье для фасона… (Ставит свой чемодан.) Садись…

Оба садятся на чемоданы, друг против друга. Напряженная пауза.

Ю р и й (с наигранным оживлением). Вот забавно! Как на вокзале… Еще не хватало, чтобы кто-нибудь пробежал мимо нас с чайником, теряя на ходу галоши…

Лариса молчит.

Ю р и й. Ларчик! Ты отчего такой грустный?.. Что-нибудь случилось?

Л а р и с а. Ничего…

Ю р и й. Дома неприятности?

Л а р и с а. Нет… Все в порядке.

Ю р и й. Ну, как мое выступление по телевизору?.. Ты смотрела?

Л а р и с а. Смотрела.

Ю р и й. Я, понимаешь, чертовски волновался. В студии жарища, лампы слепят глаза… Как я выглядел?.. Все ваши смотрели?

Л а р и с а. Все…

Ю р и й. А… как твой отец?

Л а р и с а (после паузы). Ему понравилось…

Ю р и й. Ну все-таки, что он сказал?

Л а р и с а. Он сказал… что ты… способный парень…

Ю р и й. А Раиса Васильевна?

Л а р и с а. Ей… ты тоже… понравился…

Ю р и й. А эта… ну, как ее, тетя Сима?

Л а р и с а. И тетя Сима, и Генка, и Феклуша, все сказали, что ты очень хорошо выступил…

Ю р и й. Ну вот видишь. Твоя семья — это ж золото… Я их обожаю, Ларка. Это не то что какие-нибудь там обыватели, себялюбцы, это новые, мыслящие, любящие искусство, передовые люди. Знаешь что, Ларка, пойдем сейчас… к тебе, а?.. Пойдем. Ничего что поздно, мы… мы тихонько… Помнишь, после твоего дня рождения мы спрятали бутылку венгерского вина на всякий случай… Так вот сегодня нальем с тобой, Ларка, два бокала и поднимем их за… Новореченск. За мой первый спектакль, это будет Шиллер… я уже решил — «Коварство и любовь». Поднимем за твой первый урок, когда ты придешь в школу и скажешь: «Здравствуйте, ребята. Мы будем с вами изучать французский язык…»

«Язык Корнеля и Расина,

Язык Бальзака и Гюго…».

Здорово, а? (Поспешно вскакивает, хватает чемодан.) Ну, Ларчик, пошли?

Л а р и с а (после паузы, сквозь слезы). Юрка… Я не могу больше лгать… Я ушла из дому… совсем… навсегда… Я поссорилась с мамой, с отцом, с тетей Симой… Они против нашего счастья! Они тебя ненавидят, Юрка!

Ю р и й (изумленно). Что ты говоришь? Почему? За что? Ненавидят? Говори толком, когда это случилось?

Л а р и с а (плачет). Сегодня вечером, у телевизора… Как только ты появился…

Затемнение. На просцениуме — П е р с о н а ж.

П е р с о н а ж. Это я распорядился выключить свет. Когда молодая героиня плачет, то сквозь слезы и волнение трудно что-либо разобрать. Пусть она успокоится, ладно? А мы… переведем стрелку часов назад и сами посмотрим, что же случилось сегодня вечером у телевизора…

Картина вторая

На сцене темно, только в глубине четким квадратом светится экран телевизора. На экране титр «Музыкальный антракт».

П е р с о н а ж. Это был самый обыкновенный вечер в доме у Муштаковых. За чайным столом собралась вся семья. Сам Савелий Захарович — человек, которого все знают, его супруга Раиса Васильевна — дама, которая всех знает, и дочь Лариса — милая девушка, которая, по мнению родителей, еще ничего не знает… Была и тетя Сима, недавно приехавшая из Ростова, чтобы устроить своего мальчика в музыкальную школу. Кстати сказать, мальчик очень способный ко всему, кроме… музыки… Из телевизора струились нежные мелодии Штрауса, за столом звенела чайная посуда, тетя Сима рассказывала…

Т е т я  С и м а. …Если б я лично знала хоть одного профессора музыки, Генка уже давно был бы в консерватории и разъезжал по фестивалям. Когда ему было четыре года, меня уверяли, что у него абсолютный слух и пальцы Паганини. Но он же лентяй, он по три дня не берет в руки виолончель…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Сима, положи ему пирога.

Т е т я  С и м а. Он не хочет… После чая он сыграет нам «Элегию» Массне, хорошо, сынок?

Г е н а (понуро). После чая трудно…

Т е т я  С и м а. Вот… начинается… После чая трудно, до обеда тяжело, натощак он не может. Когда тебе легко, лентяй несчастный?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Не кричи на ребенка, он и так запуган. Еще, не дай бог, станет заикой.

Т е т я  С и м а. Пусть заика, но с музыкальным образованием. Говорят, что одаренного ребенка нужно стимулировать… Я не против… За этюд Мендельсона он получил от меня коньки, пинг-понг — за «Сомнение» Глинки… А недавно за один «Полет шмеля» он потребовал… пистолет! Пришлось купить. И вот уже вторую неделю я живу в страхе, под дулом пистолета…

М у ш т а к о в (прожевывая). Ай-яй-яй, ты что же, Геннадий, не хочешь заниматься, да? Ты думаешь, великие музыканты с утра гоняли в футбол, потом ели мороженое, а вечером шли в кино? Нет, брат, они ра-бо-та-ли! (Жене.) Полстакана со свежим лимоном… А знаешь ли ты, как работал этот… Римский-Корсаков?

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Варенья положить?

М у ш т а к о в. Клубничного… Он вставал утром… умывался, чистил зубы и садился за рояль.

Г е н а. Без завтрака?

Т е т я  С и м а. Видали? Его интересует завтрак. Ты слушай, что говорит дядя Сава…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Оставь ребенка в покое… Гена, возьми грушу.

М у ш т а к о в (продолжая). Да-да, Геннадий, без завтрака, по пять-шесть часов за роялем. И вот таким путем, стало быть, он сочинил оперу… оперу «Русалка».

Л а р и с а (с укором). Папа… «Русалка» — Даргомыжского.

М у ш т а к о в. Да ну? А что ж у Корсакова?

Л а р и с а. Ну, хотя бы… «Золотой петушок».

М у ш т а к о в. Вот-вот… «Золотой петушок». А если будешь лодырничать, так у тебя, брат, не то что петушка — воробья не получится.

Общий смех. Музыка смолкла. На экране телевизора крупно лицо диктора, озаренное «дежурной» улыбкой.

Д и к т о р. Начинаем нашу очередную передачу из цикла «Искусство молодых», посвященную молодым представителям драматического искусства. Сегодня мы пригласили к нам в студию выпускников театральных вузов столицы. Послушайте монолог Рюи Блаза из одноименной драмы Виктора Гюго в исполнении выпускника театральной школы имени Каратыгина Юрия Куницына.

Л а р и с а. Ой, Юрка! Наконец-то!..

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. Это уж слишком. Можно зажечь свет.

На экране крупно лицо Куницына.

Ю р и й.

«…Нет, это был не сон, не греза, не поэма,

На голове ее сверкала диадема…

Я видел, на руке прекрасный был надет

Орлом Испании украшенный браслет…»

М у ш т а к о в (грозно). Немедленно выключить!

Л а р и с а. Да что вы, папа…

Р а и с а  В а с и л ь е в н а. У отца болят глаза — зажги свет.

Л а р и с а. А я не позволю, я хочу смотреть.

Ю р и й (с экрана, как бы обращаясь к Ларисе).

«О ангел прелести и чистоты лилейной,

Доверье сохраню твое благоговейно,

Ты любишь — и ничто не страшно мне теперь!..»

М у ш т а к о в. Я сказал — выключить!..

Ю р и й.

«…Тобою избран я!»

Щелкнул выключатель. Экран погас. Тетя Сима