Взгляд в бездну - Дарья Проценко

Торрес встал у штурвала, и вскоре каравелла вышла в открытый космос.

– А что мы будем там делать? – поинтересовался Гай, которому снова, к великому огорчению, досталась обязанность юнги. То есть принеси-подай-отдрай.

– Станцию окружают несколько маяков, чтобы на них ориентировались корабельные навигаторы. Один погас. Нужно зажечь его, пока никто не пострадал.

– Для этого существуют станционные смотрители, – Кортес сразу учуял подвох.

– В данный момент они не транспортабельны, а дистанционное управление отказало. Начальник станции попросил капитана, а капитан поручил мне. Что непонятно, рувы?

– Все ясно!

Левая какая-то отмазка, как сказал бы Тони.

– Нам хорошо заплатят, и вся сумма пойдет на нужды рувов.

– Ура! Прибавка к жалованью не помешает, – Бенси ткнул Джонни локтем в бок, но тот его чаяний не разделял и как всегда что-то заподозрил.

А Гай отверг все сомнения и наслаждался видом удаляющейся станции, с крейсером Академии на фоне звезд. С траектории кар-шприхтена отлично просматривалось, что у КА вытянутый корпус с крыльями вдоль бортов. Длинный острый нос, словно наконечник стрелы. Гай насчитал три индукционных кольца в его основании и еще три в хвостовой части. Палубные надстройки – бак и ют – купола, соединенные клиновидной перемычкой. И корма с «оперением» из корветных отсеков… А вот киль отсюда не разглядишь. Но все, кто изучал схему корабля, знали, что его каркас состоит из пяти восьмигранных туб. Четыре из них располагались вокруг центрального «восьмигранника», но друг с другом напрямую не соединялись. Пространства между ними заполняли условно семигранные межкорпусные отсеки. Это если рассматривать в поперечном сечении. Сверху и снизу – перемычка и киль. Причалы и взлетно-посадочные палубы по бокам. Кроме того, каждая из четырех внешних граней имела свою надстройку в форме клина. Поэтому в разрезе крейсер напоминал восьмиконечную звезду с восьмигранным ядром.

– К маяку не пристыковаться, – доложил Торрес, и Харлад постановил:

– Кому-то придется выйти наружу.

И этот кто-то…

Стальной кончик боцманской палки уперся в Морони. Бедняга чуть в обморок не грохнулся.

Нет, разумеется, Гай уже выходил в космос, пару-тройку раз. И не то чтобы ему совсем не понравилось, но… Впервые это случилось на таврийском дебаркадере. Гай своих ощущений даже не отследил, не до того было, когда по нему стреляли, а в следующие разы… Он запомнил лишь тошноту и головокружение. Недолго.

– Я пойду, – великодушно предложил Сэм.

– Отставить, рув.

Кортес же со своей кандидатурой был сослан в трюм за тросом, а Гаю достался скафандр.

– Смелее, малыш, – напутствовал Джон парня, закрепляя на нем шлем. – Мы подошли близко, и все, что тебе останется – это пролететь каких-то пару метров…

Если бы!

– Все будет хорошо.

Даже Ка-Таго посетовал, мол, на кой отправляете «этого сопливого олуха». И Гай предпочел думать, что ка-марг из лучших побуждений.

– Скафандр подходящего для юнги размера, – пояснил Харлад, и Морони тут же заподозрил боцмана в сговоре с корабельным психологом. Если Харлоу так помогает ему преодолеть страх, то… Бред какой-то!

– Не волнуйся, мы тебя подстрахуем и вытащим, – пообещал боцман, приторачивая к поясу испуганного до чертиков космонавта трос. Вручил ему контейнер с магнитным дном. Это чтобы инструменты не разлетелись.

– Всего-то требуется заменить колбу и перенастроить линзу. Справишься!

В общем, до маяка Гай добрался в три прыжка, воспарив над пустотой, как и предсказывал Джонни, а потом начались проблемы…

Едва лишь боты коснулись круглой платформы, как маяк неожиданно вспыхнул сам собой, будто и не было никакой неисправности, а затем… Отстегнулся трос. От скафандра. Гай не успел поймать его, неуклюже хватанув перчатками вакуум, и… Опомнился, когда уже корпус маяка стремительно уносило от каравеллы в бушующий космос, все дальше и дальше… В довершение датчики на монозоре шлема оповестили космонавта, что кислорода у него осталось на полчаса. Морони задержал дыхание, провожая глазами вышвырнутой в море собаки удаляющийся кар-шприхтен…

А на каравелле бесновался Кортес.

– Я его вытащу! – орал разведчик, вырываясь из захватов Бенси и Ка-Таго. Как будто намеревался выброситься в шлюз. Сэм в отчаянии заламывал руки, вперившись в иллюминатор. Харлад застыл в стороне, а Торрес принял сторону Кортеса.

– Надо догнать и кинуть ему лассо, – предложил второй пилот.

– Нельзя, – покрутил головой боцман. – Киберсеть не зря так среагировала, отцепив трос. Это страховочный датчик. Что-то не так с маяком. Авария или…

Ярим же тихонько сидел в кресле и, вжавшись в спинку, радовался, что к маяку отправили не его.

Кортес еще попытался связаться с Гаем по комьюните:

– Держись там, парень, мы идем! Дер…

– А-а! – пронзительно заголосил Сэм, тыча пальцем в обзорный экран.

Множество золотых искр озарили на мгновение черноту и погасли, оставив после себя только оплавленный остов, еле мерцающий во мраке. Все, во что превратился взорванный маяк… И ошметки скафандра. Первое время все онемели от ужаса.

– Гай! – опомнился Кортес. Он уже не орал, а ревел как разъяренный зверь. – Га-ай! Нет… – И, вырвавшись, наконец, от потрясенных однорувников, накинулся на Харлада. – Живодер! Ты! – Кортес схватил боцмана за грудки и припер к переборке. – Ты! Знал! Ты отправил его на смерть!

– Держите себя в руках, рув, – холодно отчитал его Харлоу, даже не дрогнув под свирепым взглядом дейгарца.

Кортес отпустил его, вцепился себе в волосы и застонал…

«Ну почему меня никто не спасает? – обиженно думал Гай, устремляя тоскливый взгляд за кар-шприхтеном. А может, и ему так же смотрели вслед. – Почему тогда?! Меня что, бросили тут?.. А тут красиво…»

Звезды блестели и переливались вокруг, как хрустальные капли в антрацитовой мгле. Подмигивали человеку, словно огоньки в граненом стакане, сквозь расплавленный вар…

Черт! Это же из-за слез!

«Я плачу?»

Он плакал. Соленые ручейки безудержно текли из глаз, застревали на ресницах и струились по щекам, мешая смотреть, а вытереть их Гай не мог. Через забрало шлема.

«Неужели я скоро умру? Даже на каравелле толком не полетал!»

И абсолютная полная тишина в эфире, никаких признаков комьюните, как будто Гая отключили от киберсети.

«Я умру?»

«Да!»

Так глупо… Нет! Внезапно он осознал, что помощи ждать неоткуда. Никто его не спасет. Никто! Кроме него самого.

Гай решительно сжал ладонь в перчатке в кулак и ударил себя в грудь, запустив внутренний обдув. Слезы высохли моментально. Видел он теперь четко.