Гром и молния - Олег Языков

– Товарищ капитан… – Моего плеча коснулась рука подполковника Воронова. – Я боевой летчик. Я прилетел к вам на «Ла-5».

– Подполковник Воронов пойдет ведомым командира группы. Третье звено на тебе, Федя…

Невский кивнул.

– Сначала проходим весь строй бомбардировщиков. Атакуем, когда последнее в нашем строю – то есть первое – звено подойдет к лидеру немцев. Вы в это время будете где-то в середине строя немецких бомбардировщиков. Как только я дам команду – парами бьете фашистов. Будет мало, чтобы убить всех – деритесь поодиночке. Товарищ подполковник! – Я снова обернулся к Степанову. – Договоритесь с армией, чтобы соседи на «лавочках» связали боем истребители прикрытия немцев и дали нам возможность разобраться с бомберами.

Степанов кивнул.

– Тогда все! Второе звено – к самолетам! Как только я отойду от машины – запуск и взлет! Бе-егом!

Я тоже побежал, что было, наверное, лишним… Ну, ничего. Урон авторитету небольшой, а поспешать надо. Примерная величина клубка пирозаряда для короба со снарядами была у меня найдена и отработана уже давно. Я подбегал к истребителю, хлопал рукой по коробам, смотрел – заведены ли снарядные ленты в приемники пушек, и бежал к следующему самолету. За моей спиной начинал кашлять и реветь очередной мотор. Истребители прямо со стоянки взлетали в небо…

Вот и все. Не дожидаясь, пока я сяду в кабину, техник запустил мотор моего самолета. Технари на земле судорожно дергали лямки парашюта, помогая мне поскорее его надеть. Я ухватился за борт, легко запрыгнул в кабину, бросил взгляд на приборы, на счетчик боеприпасов… Мать твою! У нас же пушки-то больших калибров, чем 20-мм ШВАКи! Снарядов-то в боеукладке меньше! Значит – пирозаряд у каждого снаряда будет более мощный. Ну, ничего, более мощный – не менее мощный. Перебьемся… Главное – чтобы бомберам хватило. Должно хватить, по-другому и мыслить нельзя. Все? Все!

– Убрать колодки! Всем – взлет!

Я вел звено на повышенных оборотах, и все же мы немного отстали от остальных. В эфире «Штык-2» и «Штык-3» нацеливали и заводили наши истребители на перехват немецкой армады.

– Цель групповая, высота – четыре, курс – триста десять. Повторяю – цель групповая! По всем данным – более двухсот бомбардировщиков противника! Приказываю – не допустить налета! Атаковать по готовности…

– Седьмой, седьмой – прикрой, атакую!

– Мать твою, ты что – не видишь?! Бей его!

В эфире стоял настоящий базар – кто-то уже вцепился в немцев. Ну, правильно – мы же не одни тут! А немцы подходят с разных направлений, разными группами. Истребительных полков много, а вот отдельная авиационная ударная группа «Молния» – все же одна! И у нее не известные никому, даже лучшим оружейникам страны, новые зажигательные снаряды.

– Внимание всем – занимаем пять тысяч метров, усилить поиск! Ищите дым – такая армада будет сильно дымить.

– Дед, противника вижу, прохожу с превышением со стороны солнца. – Это подполковник Степанов. – «Лавки» – работайте! Отсекайте «мессов»! Дед, жду команды, мы готовы.

Вы готовы – я не готов… Сейчас, сейчас… Да, сколько же вас!.. Немецкая армада и вправду выглядела устрашающе. Я, честно говоря, и представить такой строй не мог – более двухсот самолетов в колонне! Это что-то! А дыму-то, дыму! И это еще пока никто не горит. Сейчас, сейчас, погодите ужо…

– «Молнии», приготовиться… «Молнии» – работаем! Первое звено – пошли, пошли! Короткими очередями!

Строй немецких бомбардировщиков расцветился пулеметными трассами. Немцы стали поливать советские истребители изо всех стволов. Метров с семисот… Торопятся, страшно ведь… Вот задымил чей-то истребитель. Но из атаки не вышел. Держись, браток!

– Атака! Стреляем самостоятельно, россыпью! – Наше звено чуть разошлось, чтобы не мешать друг другу при маневрировании, и мы спикировали на головную тройку бомбардировщиков. Чуть выше пронеслись трассы – это «лавки» отсекли попытку «мессов» сорвать нашу атаку. Молодцы, так держать!

Мой «Як» начало потряхивать и чуть-чуть водить, слишком большая была скорость. Убрать обороты… Головной бомбардировщик рос и рос в прицеле. Бешеная скорость сближения… Все! Огонь!

Я нажал на спуск и кнопку пушек. «Р-р-р-ы!» К лидеру метнулась короткая, блеклая трасса, и он вспух в дымном клубе. Однако! Взрыв лидера отбросил и закрутил его ведомых. Но все равно – и один, и другой также эффектно разлетелись в куски от огня ребят!

– Твою ма-а-ать! – В эфире раздался чей-то восхищенный выдох. Только он был сформулирован несколько иными словами.

– Отставить мат! Без компота оставлю! Атака, атака!

Я заложил вираж и бегло огляделся. Километрах в трех, густо дымя, падало несколько бомбардировщиков. Это работал Федя Невский. А где командир? Его не было видно. Ну да не пропадет! Бомберов на всех хватит.

Рядом просвистел «Мессершмитт», камнем падающий вниз. За ним, стреляя, пронеслась «лавка».

«Лавочки» – держите, держите «мессов»! «Молнии» – огонь!

Пространство вокруг меня, казалось, светилось от пулеметных трасс бортстрелков. Эдак они меня и убить могут! Надо бежать! А куда бежать? А к немцам под крыло! Я убрал обороты и на пятистах километрах ворвался в строй «Юнкерсов».

В прицеле оказалась зеленая туша. Был виден свежий блеск краски – новенькая машина! Н-на! Короткая очередь – вспышка пламени – клубок огня! Только концы крыльев торчат! Во горит-то как красиво! Вираж, лег на крыло – передо мной еще один – получи! Ба-бах! Меня бросило взрывной волной на спину.

Подчиняясь законам физики, я пошел вниз, под строй. Рядом пронеслась бело-красная трасса. «Месс»!

– Дед – влево!

Кручу вираж, в глазах темно от перегрузки, тяжело бьется сердце, гоня загустевшую кровь. В висках бьет молотом. Ничего не вижу.

– Все, Дед! Я его убил!

– Спасибо! – хриплю я. Постепенно темень в глазах рассеивается. Ну и где я? Куда меня отнесло? На пару километров я отскочил от строя «Юнкерсов». Хотя – какой там уже строй!

Я понимаю – это страшно. Страшно, когда идущие впереди самолеты взрываются огненными клубками, а над облаком взрыва взмывают краснозвездные истребители. Страшно, когда в суматохе и давке сталкиваются немецкие бомбардировщики, пытаясь уклониться от атаки. Бардак, свалка…

Везде, куда я смотрел, я видел разгром. Немцы, освобождаясь от бомб, «вспухали» над строем, а кто поумнее – те камнем падали вниз и бежали на запад. Некоторые сбивались в группы, выталкивая крайние самолеты под огонь наших истребителей, и, огрызаясь пулеметными очередями, пытались оторваться. Но итог боя был уже ясен всем – они не прошли! И не пройдут!

– «Молнии»! Атака!

Еще одного удара немцы не выдержали. Человек не может с открытыми глазами идти на смерть. Точнее – фашисты не смогли. Я вспомнил наших морских пехотинцев, которые под Севастополем остановили атаку немецких танков, ложась со связками гранат у груди под их блестящие, жадные к чужой земле гусеницы… И эти железные чудовища не выдержали огня человеческого сердца. Такого вам не дано, фрицы! Это огонь Пращура в нашей крови!