Если сердце любит - Юлия Сергеевна Ханевская

более грандиозного и страшного. Считаешь, что скрывать от меня что-то – нормально? Адальстейны, Норрингтоны, Старквуды – в какой список входят эти фамилии? Кто ещё в нём есть? Это важно, Фабиан, ведь некромант нападает именно в такой последовательности.

– При чём тут вообще Старквуды? На них никто не нападал.

– Пока нет. Считаешь происходящее нелепым совпадением? Расскажи про договор, Фаб.

Он вздохнул, прикрывая глаза ладонью. Потёр переносицу и вновь посмотрел на меня.

– Это есть в старых книгах по истории. Ты же читала о диктатуре Селвина?

– Ну.

– Его фамилия тоже в списке. Он – ребёнок семей, хранивших в крови древнюю магию. Отец из Селвинов, мать – Криггов. Считается, его сумасшествие и могущественная сила – результат слияния двух уникальных родов. После шести лет ада, творившегося во время его правления, представители этих семей составили договор, в котором говорилось о запрете всяких союзов между ними. И подписали его все пятеро кровью. Магия держит их договорённость в силе по сей день.

Я ошарашенно хлопала ресницами. Про Фергюса Селвина написано очень мало, всего один параграф в учебнике. И уж точно там не сказано о договоре и древней силе. Он представлен просто колдуном, пустившим свои способности на тёмные дела и сошедшим с ума на почве собственной непобедимости. Магия уничтожила его сама, оставив руки всех, кто желал ему смерти, чистыми. А теперь, оказывается, наша семья связана с ним! Я связана, ведь тоже обладаю даром!

– Адальстейны, Норрингтоны, Старквуды, Селвины и Кригги – единственные носители древней магии. Никто не знает, почему именно они. Может, магия обладает разумом и выбрала по каким-то особым критериям много столетий назад. А может, все имеют одного предка. Известно лишь, что силу наследует младший ребёнок действующего главы рода. То есть на поколение лишь пятеро магов с особым даром. А сейчас вовсе трое. Селвины – угасший род. Криггов никто не видел уже много лет. По крайней мере, так сказал отец.

– Младший ребёнок… То есть я. У Норрингтонов братишка Летиции. А у Старквудов… – я запнулась, до конца осознавая сказанное.

«Запрет на всякие союзы».

Сильнейший тёмный колдун тысячелетия – ребёнок двух семей из списка. Из-за которого договор и увидел свет.

– У них – Аврора, да. Но дар проявляется лишь после восемнадцати лет. Скоро должен дать о себе знать и твой. Отец ждал именно этого.

– Да. Поняла.

Отчего-то я почувствовала себя где-то далеко. Слова брата звучали как из глубокого колодца и казались уже не важными. Попятившись к двери, открыла её и вышла.

– Погоди, Несс! – донеслось в спину, но я лишь ускорила шаг.

А затем побежала.

Глава 11

Практикум по рунной магии

Фабиана я избегала весь день. И Томиана тоже. Благо мы на разных факультетах. Я – будущий рунолог, а ребята – артефакторы.

Том пытался несколько раз перехватить меня между занятиями, но мне удавалось использовать магию замка, с готовностью предоставляющего для трусливого побега потайные ходы и заброшенные классы. Надеюсь, со стороны это выглядело не слишком странно. Мне нужно было время, чтобы собрать себя после того, что узнала.

Дар – не просто интересные способности, а древняя магия, однажды сыгравшая злую шутку с одним из своих носителей.

Договор – не просто подписи на бумаге, а действующий по сей день нерушимый закон.

И шевельнувшиеся в душе чувства к Томиану оказались совершенно лишними, даже опасными. Нас ничего не должно связывать. Пока не поздно, нужно пресечь всё, что могло зародиться между нами.

Мама как-то сказала: «Ведьма любит лишь раз, дочка. Будь осторожна, не торопи своё сердце». И пусть я не совсем ведьма, а мама скорее пыталась оградить от ранней влюблённости и сберечь для Редмонда, в её словах всё равно таился особый смысл. Я понимала: если влюблюсь в кого-то по-настоящему, это будет раз и навсегда. Такова моя натура. Друзей мало, и те с самого детства, почему с любовью должно выйти иначе?

Организационный час вела декан факультета миссис Багстер. В строгом чёрном платье с воротником по самый подбородок, плотных перчатках и собранными косой вокруг головы русыми волосами. Одним своим видом эта женщина навевала тоску. Даже поздравление с началом шестого курса из её уст звучало как траурная речь. Возможно, это оттого, что для неё год тоже последний. В свои пятьдесят семь миссис Багстер собралась на пенсию. Я лично слышала, как она весьма резко отказывала ректору поработать ещё пару лет и подготовить себе замену.

Половину сказанного ею я благополучно пропустила мимо ушей. Пребывала целиком и полностью в своих переживаниях. Но всё же кое-что уловила. Во-первых, нужно определиться с темой итоговой работы к концу недели. Во-вторых, нас ждёт не два традиционных бала, а три: Осенний – в конце октября, Зимний – в январе и Выпускной – в июне. В-третьих, мы должны быть примером в учёбе и поведении для всех адептов данного заведения. Последнее можно также пропустить. Подобное мы слышали в начале каждого года.

После отправились на теорию заклинаний, где полтора часа списывали с учебника. Ближе к концу пары ко мне подсела Таллия Маклинд.

– Слушай, Несс… Дело есть.

Я удивлённо вскинула бровь, отвлекаясь от записей. Мельком взглянула на мастера. Тот сосредоточенно листал огромный талмуд, занимавший половину рабочего стола, и, казалось, вообще забыл, что он в аудитории не один.

– Какое? – отложив перо, повернулась к Таллии.

Её щёки лизнул румянец. Она отвела глаза, заправила за уши блондинистые пряди и принялась теребить уголки листов моего учебника.

– Следующее занятие – практикум рун, а мы с тобой в паре.

– Помню.

– Ну… Ты не против, если на этот семестр я встану с Мирандой?

Я обернулась, отыскав через два ряда рыжеволосую толстушку с яркими синими глазами. Она поймала мой взгляд, заулыбалась и махнула ладонью. Таллия приняла моё молчание по-своему и зачастила:

– Мы давно дружим, у неё не всё получается, и она попросила помочь с некоторыми ритуалами. Ну как я могла отказать? А ты так хорошо справляешься, порой я